Мертвоустройство
Сейчас я, пожалуй, напишу самый трудный свой текст - про устройство в царство мертвых девочки-сироты Ирины, которая выпала из окна дома в этом году, седьмого января, в день Рождества, так и не родившись в образе матери, бабушки.
Мне уже приходилось хоронить детей-сирот. Я всех их знал лично. Их трагедия происходила на моих глазах. К примеру, молодой парень, отслуживший в Чечне, работавший на кожевенном заводе, однажды не пришел с работы. Тело нашли только через месяц в прибрежной полосе. Его пришлось хоронить на общественные деньги. Родственники, которые появились на похоронах, начали пить водку прямо на отпевании.
Ирина ушла одна. Ни родственников, ни родителей у нее не осталось. Она отправилась за теми, кто, родив ее, ушли в мир иной раньше. Мы не смогли устроить Ирину в миру, в жизни. Но оказалось, что еще более сложно устроить ее после смерти. Об этом и будет мое небольшое повествование.
Звонок от девушки. Она представилась Варей и попросила меня к телефону (иногда я делаю вид, что беру трубку не я, так как часто звонят по ерунде). По голосу Варвары я понял - что-то случилось, и мы разговорились. Девушка оказалась подругой Ирины - выпавшей из окна девочки-сироты. Она попросила помочь в решении, как впоследствии оказалось, наисложнейшего вопроса - похорон. Варя хотела, чтобы ее подругу захоронили не на том кладбище, где обычно хоронят за счет государства неопознанных покойников и сирот, оставшихся без родственников. Но ей самой не удалось договориться с чиновниками.
Варвара дала мне необходимые контакты, потому что никто не хотел воспринимать ее всерьез, а мои корочки помошника депутата Госдумы реально изменяли отношение отвечавших на вопрос. Она сообщила, кому можно было позвонить, чтобы разрешить эту ситуацию (уже после того, как цель была достигнута, я насчитал более двадцати пяти звонков в разные инстанции). В первой инстанции мне сообщили, что по закону никто не имеет права заниматься похоронами сироты, кроме государственных структур, получающих за это субсидию в размере 15 тысяч рублей. Женщина, видимо давно работающая в этой теме, была местами груба и безапелляционна. Понять ее можно - кто-то вмешивается в ее привычный ритм работы: есть тело, есть деньги, освоили, и всем хорошо. А тут-таки нашелся человек, который не согласен с заведенным правилом и пытается доказать, что девочку можно и нужно похоронить не на общем кладбище, вместе с безвестными людьми или в общей могиле, а как обычных людей.
Так начались «перебросы» с одного номера телефона на другой. Причем, когда узнавали, по какому вопросу я звоню, бросали трубку и второй раз ее уже не поднимали. Понятно, им мешают делать работу, отлаженную и прибыльную. В некоторых местах разговаривали вежливо, в иных - нет. Ссылались на закон, мол, только законный представитель может заниматься этим вопросом, и никто не имеет право вмешиваться в заведенный порядок. Причем, как раз дама, сообщившая мне это, сама нарушала закон, зная, что на самом деле заявитель может похоронить усопшего. Получается, ей проще переступить черту, чем пойти мне навстречу в решении этого непростого вопроса.
Параллельно я искал тело Ирины по моргам Москвы, чтобы не упустить возможность отпеть ее в храме и похоронить. Кнопки на моем телефоне уже запотели, когда тело было найдено. Оставалось пройти еще один сложный этап - надо было помочь Варваре получить документы, чтобы стать последним опекуном девочки в этом мире. И тут все телефоны, которые до этого хоть как-то отвечали на звонки, вдруг замолчали - никто не подходил к трубке.
Понимая возможную бесперспективность моей затеи, я решил позвонить высшим московским чинам - главе Департамента социальной защиты населения города Владимиру Аршаковичу Петросяну, который, кстати, по должности не имеет никакого отношения к данному делу. Но он проявил гражданскую настойчивость, дозвонившись до тех, кто заведует в столице этим вопросом. Только тогда, как по мановению волшебной палочки, все встало на свои места. Конечно, не сразу, но в скором времени к Варваре выехал похоронный агент. Варвара заплатила 30 тысяч рублей из своих личных сбережений, чтобы подругу похоронили честь по чести. Конечно, через некоторое время ей вернут положенные 15 тысяч компенсации, но покрыть затраты полностью, естественно, она не сможет. Понимая это, мне опять же пришлось обратиться в социальных сетях с просьбой о сборе средств. Слава Богу, тут же нашелся человек, который пожертвовал Варе полностью всю необходимую сумму, за что мы ему благодарны до глубины души. Ведь часто собрать средства и на больных детей не очень просто, а тут - уже остывшее тело девочки-сироты.
Иру, слава Богу, отпели. Она покинула наш мир, упокоившись на обычном городском кладбище, но оставила нам множество вопросов: «Почему так коротка была ее жизнь, оборвавшаяся в двадцать лет?», «Что мы делаем, чтобы дети хотели жить, а нелепые случайности не обрывали их жизни в самом начале пути?» «Что мы делаем для изменения ситуации, чтобы те, кто неравнодушен, мог достойно проводить ребенка в последнюю дорогу?». Пусть, в конце концов, работают не только законы, но гражданские нормы! Пусть и мертвый человек будет достоин человеческого отношения.
Мне стыдно. Я не знал при жизни эту девочку, но я хочу попросить у нее прощения за то, что мы не смогли удержать ее в нашем ярком и прекрасном мире, где столько возможностей для будущего. В двадцать лет, выпав из окна, Ирина остановила продолжение своего рода. Прости нас, девочка, и прощай!
http://film-blef.ru/mertvoustrojstvo/
Мне уже приходилось хоронить детей-сирот. Я всех их знал лично. Их трагедия происходила на моих глазах. К примеру, молодой парень, отслуживший в Чечне, работавший на кожевенном заводе, однажды не пришел с работы. Тело нашли только через месяц в прибрежной полосе. Его пришлось хоронить на общественные деньги. Родственники, которые появились на похоронах, начали пить водку прямо на отпевании.
Ирина ушла одна. Ни родственников, ни родителей у нее не осталось. Она отправилась за теми, кто, родив ее, ушли в мир иной раньше. Мы не смогли устроить Ирину в миру, в жизни. Но оказалось, что еще более сложно устроить ее после смерти. Об этом и будет мое небольшое повествование.
Звонок от девушки. Она представилась Варей и попросила меня к телефону (иногда я делаю вид, что беру трубку не я, так как часто звонят по ерунде). По голосу Варвары я понял - что-то случилось, и мы разговорились. Девушка оказалась подругой Ирины - выпавшей из окна девочки-сироты. Она попросила помочь в решении, как впоследствии оказалось, наисложнейшего вопроса - похорон. Варя хотела, чтобы ее подругу захоронили не на том кладбище, где обычно хоронят за счет государства неопознанных покойников и сирот, оставшихся без родственников. Но ей самой не удалось договориться с чиновниками.
Варвара дала мне необходимые контакты, потому что никто не хотел воспринимать ее всерьез, а мои корочки помошника депутата Госдумы реально изменяли отношение отвечавших на вопрос. Она сообщила, кому можно было позвонить, чтобы разрешить эту ситуацию (уже после того, как цель была достигнута, я насчитал более двадцати пяти звонков в разные инстанции). В первой инстанции мне сообщили, что по закону никто не имеет права заниматься похоронами сироты, кроме государственных структур, получающих за это субсидию в размере 15 тысяч рублей. Женщина, видимо давно работающая в этой теме, была местами груба и безапелляционна. Понять ее можно - кто-то вмешивается в ее привычный ритм работы: есть тело, есть деньги, освоили, и всем хорошо. А тут-таки нашелся человек, который не согласен с заведенным правилом и пытается доказать, что девочку можно и нужно похоронить не на общем кладбище, вместе с безвестными людьми или в общей могиле, а как обычных людей.
Так начались «перебросы» с одного номера телефона на другой. Причем, когда узнавали, по какому вопросу я звоню, бросали трубку и второй раз ее уже не поднимали. Понятно, им мешают делать работу, отлаженную и прибыльную. В некоторых местах разговаривали вежливо, в иных - нет. Ссылались на закон, мол, только законный представитель может заниматься этим вопросом, и никто не имеет право вмешиваться в заведенный порядок. Причем, как раз дама, сообщившая мне это, сама нарушала закон, зная, что на самом деле заявитель может похоронить усопшего. Получается, ей проще переступить черту, чем пойти мне навстречу в решении этого непростого вопроса.
Параллельно я искал тело Ирины по моргам Москвы, чтобы не упустить возможность отпеть ее в храме и похоронить. Кнопки на моем телефоне уже запотели, когда тело было найдено. Оставалось пройти еще один сложный этап - надо было помочь Варваре получить документы, чтобы стать последним опекуном девочки в этом мире. И тут все телефоны, которые до этого хоть как-то отвечали на звонки, вдруг замолчали - никто не подходил к трубке.
Понимая возможную бесперспективность моей затеи, я решил позвонить высшим московским чинам - главе Департамента социальной защиты населения города Владимиру Аршаковичу Петросяну, который, кстати, по должности не имеет никакого отношения к данному делу. Но он проявил гражданскую настойчивость, дозвонившись до тех, кто заведует в столице этим вопросом. Только тогда, как по мановению волшебной палочки, все встало на свои места. Конечно, не сразу, но в скором времени к Варваре выехал похоронный агент. Варвара заплатила 30 тысяч рублей из своих личных сбережений, чтобы подругу похоронили честь по чести. Конечно, через некоторое время ей вернут положенные 15 тысяч компенсации, но покрыть затраты полностью, естественно, она не сможет. Понимая это, мне опять же пришлось обратиться в социальных сетях с просьбой о сборе средств. Слава Богу, тут же нашелся человек, который пожертвовал Варе полностью всю необходимую сумму, за что мы ему благодарны до глубины души. Ведь часто собрать средства и на больных детей не очень просто, а тут - уже остывшее тело девочки-сироты.
Иру, слава Богу, отпели. Она покинула наш мир, упокоившись на обычном городском кладбище, но оставила нам множество вопросов: «Почему так коротка была ее жизнь, оборвавшаяся в двадцать лет?», «Что мы делаем, чтобы дети хотели жить, а нелепые случайности не обрывали их жизни в самом начале пути?» «Что мы делаем для изменения ситуации, чтобы те, кто неравнодушен, мог достойно проводить ребенка в последнюю дорогу?». Пусть, в конце концов, работают не только законы, но гражданские нормы! Пусть и мертвый человек будет достоин человеческого отношения.
Мне стыдно. Я не знал при жизни эту девочку, но я хочу попросить у нее прощения за то, что мы не смогли удержать ее в нашем ярком и прекрасном мире, где столько возможностей для будущего. В двадцать лет, выпав из окна, Ирина остановила продолжение своего рода. Прости нас, девочка, и прощай!
http://film-blef.ru/mertvoustrojstvo/