БЕСЛАН 2004. ОЧЕРК ОЧЕВИДЦА ТРАГЕДИИ.
Среда, 03 Сентября 2014 г.
Цитата сообщения Григорий_Тельнов
Вспомним Беслан: вечная боль!
Сегодня 10 лет со дня великой трагедии - штурма школы с заложниками в Беслане. Был там с первого до последнего дня, с ополченцами помогал выбегающим из горящей школы людям. И писал - эти строчки написаны сразу после штурма. Они сырые, без правки. Теперь уже исторический документ - как и это фото, сделанное Мишей Фроловым, с которым мы тогда были рядом. Мир всем! Вот мой текст, помянем погибших:
:
"Штурм
...Все произошло не так, как планировалось. Совсем не так. МЧСовцы приехали забирать трупы и передавать еду. Но в тот самый момент, когда они подняли с земли тело одного из погибших, со стороны школы раздался выстрел. Проклятый случайный выстрел - у кого-то из боевиков сдали нервы. И тогда внутри школы громыхнул мощный взрыв. Как выяснилось позже, это подорвала заряд одна из шахидок.
И началось ужасное.
Пули боевиков свалили эмчеэсовцев. Наблюдавашие за школой родственники заложников попадали в траву.
И тогда спецназ пошел на штурм. Бойцы еще с ночи сидели на скрытых позициях вблизи школы.
Первая атака захлебнулась. Боевики ответили таким огнем, что спецназ запросил поддержки.
Когда ударили танки, женщины взвыли.
- Там же дети!
- Это болванками бьют, чтобы пробить брешь в стене, - сказал кто-то из мужчин. Иначе не прорваться…
Бой разгорался, словно политый бензином костер.
Его круговерть завертела всех - спецназовцев ФСБ, солдат-срочников, милиционеров-ополченцев.
Ополченцы повязали себе на рукава белые бинты, условный знак, чтобы их не приняли за боевиков.
Вместе с добровольцами-осетинами мы пытаемся прорваться к школе. Улицу Лермонтова простреливают, на ней залегли милиционеры и солдаты срочники.
- Назад, убьют! - орет капитан-гаишник.
Ему отвечают матерной фразой. А потом, уже чуть мягче:
- Извини, браток, там наши дети!
Ополченцы вооружены кто чем - от охотничьих ружей до пулеметов.
В руках парня, который бежит рядом с нами, чеченский автомат «Борз».
Бой идет уже второй час.
Мы перебежками добираемся до молоденьких срочников. Их командир, лейтенант в интеллегентных очках без оправы очень похожий на школьного учителя, явно рад подкреплению.
- Что-то не так пошло, - говорит он нам. - Не так, как хотели.
Его бойцы пытаются отвечать на выстрелы из школы.
- Не стрелять, там же дети! - одергивает их лейтенант.
- Все хреново, - плюет на землю сержант. - Мне двадцать дней до дембеля всего осталось.
По рации звучит команда «Вперед!» и лейтенант уводит своих бойцов в другую зону.
А партизанский отряд ополченцев рвется дальше.
Милиционеры их уже не пытаются останавливать - многих ополченцев знают в лицо.
Майор-милиционер кивает на нас:
- А вас куда на хрен несет?
- Мы журналисты. С ними.
Ополченцы кивают - да.
- Помогут раненых таскать, - говорит про нас старик с охотничьим ружьем.
Мы бежим от двора к двору вдоль железнодорожной линии. Выстрелы сливаются в сплошной треск.
- Носилки, быстрей! - кричат справа. И два солдата откуда-то из подворотни выбегают с носилками из брезента. Одна ручка сломана.
- Много пришлось таскать?
- Да. - отвечает солдат. - Курить есть?
- Держи!
Опять слышны взрывы.
Один из выстрелов перебивает контактный провод железнодорожной линии и он с искрами падает на рельсы.
Куры из ближайшего двора не разбегаются от грохота, а сбиваются в кучу.
Мы тоже по какому-то птичьему инстинкту прячемся от пуль вповалку.
- Рассредоточится! - кричит один из ополченцев. Но добровольцы его не слушают. У каждого своя цель - добраться до школы и забрать своих.
- В школе пожар! - кричит слышится по рации. Из переулка выруливает пожарная машина и попадает под выстрелы.
Пожарные сдают назад. Но одному расчету все же удалось прорваться. Эти парни в своих ярких робах как мишени в тире. Идет бой за второй этаж, а они пытаются тушить пожар.
За спиной ополченцев вдруг появляется спецназовец в броне и маске.
- А ну, быстро назад! - орет он. - По своим бьете!
Его посылают куда подальше. И тогда спецназовец передергивает затвор своего автомата:
- Назад, быстро! Не то перестреляю как террористов!
Мы отползаем за угол.
Мимо пробегает генерал с автоматом.
- Сволочи, - говорит нам старик-ополченец. - Все потому, что опять ФСБ все просрал. Ведь чеченцы задешево все лето школу ремонтировали.
Ну и заложили туда все, что хотели как на стадионе в Чечне. Тепе6рь три часа их не можем выбить…
- Дети! - кричит парень с биноклем.
Спецназовцы на руках вытаскивают заложников.
Дети в крови и в шоке.
Ополченец Заур Дзабиев вырывает из рук солдата мальчика.
- Ваш?
- Мой племянник, Хадиков его фамилия…
Женщина в рваном платье с кровавым лицом пытается идти сама. Поддерживаю ее за руку.
- Как там? - спрашиваю на бегу.
Она пытается что-то ответь, но губы не слушаются ее.
-Там ужасно…
«Скорых» не хватает. И заложников грузят в оказавшиеся поблизости автомобили. Сюда, за ранеными приезжают и на мэрсах и на раздолбанной оке.
- Моя дочь! - кричит женщина. - Дайте ее мне!
Девочку выносят из другой машины и кладут на носилки к матери.
Она счастливо улыбается:
- Жива!
Ополченец Олег Касумов ищет своих.
И не находит.
- У меня сестра в школе завучем работает. Лена Ганиева ее зовут.
Не знаете где она?
Женщина отрицательно мотает головой.
Олег садится на землю и плачет.
- У меня там четверо. Это не спецоперация, а бардак!
Нам нечем ему возразить.
- Живых больше, - говорит солдат.
Норд-Ост все-таки повторился.
Григорий Тельнов, написано 3 сентября 2004 года"
Цитата сообщения Григорий_Тельнов
Вспомним Беслан: вечная боль!
Сегодня 10 лет со дня великой трагедии - штурма школы с заложниками в Беслане. Был там с первого до последнего дня, с ополченцами помогал выбегающим из горящей школы людям. И писал - эти строчки написаны сразу после штурма. Они сырые, без правки. Теперь уже исторический документ - как и это фото, сделанное Мишей Фроловым, с которым мы тогда были рядом. Мир всем! Вот мой текст, помянем погибших:
:
"Штурм
...Все произошло не так, как планировалось. Совсем не так. МЧСовцы приехали забирать трупы и передавать еду. Но в тот самый момент, когда они подняли с земли тело одного из погибших, со стороны школы раздался выстрел. Проклятый случайный выстрел - у кого-то из боевиков сдали нервы. И тогда внутри школы громыхнул мощный взрыв. Как выяснилось позже, это подорвала заряд одна из шахидок.
И началось ужасное.
Пули боевиков свалили эмчеэсовцев. Наблюдавашие за школой родственники заложников попадали в траву.
И тогда спецназ пошел на штурм. Бойцы еще с ночи сидели на скрытых позициях вблизи школы.
Первая атака захлебнулась. Боевики ответили таким огнем, что спецназ запросил поддержки.
Когда ударили танки, женщины взвыли.
- Там же дети!
- Это болванками бьют, чтобы пробить брешь в стене, - сказал кто-то из мужчин. Иначе не прорваться…
Бой разгорался, словно политый бензином костер.
Его круговерть завертела всех - спецназовцев ФСБ, солдат-срочников, милиционеров-ополченцев.
Ополченцы повязали себе на рукава белые бинты, условный знак, чтобы их не приняли за боевиков.
Вместе с добровольцами-осетинами мы пытаемся прорваться к школе. Улицу Лермонтова простреливают, на ней залегли милиционеры и солдаты срочники.
- Назад, убьют! - орет капитан-гаишник.
Ему отвечают матерной фразой. А потом, уже чуть мягче:
- Извини, браток, там наши дети!
Ополченцы вооружены кто чем - от охотничьих ружей до пулеметов.
В руках парня, который бежит рядом с нами, чеченский автомат «Борз».
Бой идет уже второй час.
Мы перебежками добираемся до молоденьких срочников. Их командир, лейтенант в интеллегентных очках без оправы очень похожий на школьного учителя, явно рад подкреплению.
- Что-то не так пошло, - говорит он нам. - Не так, как хотели.
Его бойцы пытаются отвечать на выстрелы из школы.
- Не стрелять, там же дети! - одергивает их лейтенант.
- Все хреново, - плюет на землю сержант. - Мне двадцать дней до дембеля всего осталось.
По рации звучит команда «Вперед!» и лейтенант уводит своих бойцов в другую зону.
А партизанский отряд ополченцев рвется дальше.
Милиционеры их уже не пытаются останавливать - многих ополченцев знают в лицо.
Майор-милиционер кивает на нас:
- А вас куда на хрен несет?
- Мы журналисты. С ними.
Ополченцы кивают - да.
- Помогут раненых таскать, - говорит про нас старик с охотничьим ружьем.
Мы бежим от двора к двору вдоль железнодорожной линии. Выстрелы сливаются в сплошной треск.
- Носилки, быстрей! - кричат справа. И два солдата откуда-то из подворотни выбегают с носилками из брезента. Одна ручка сломана.
- Много пришлось таскать?
- Да. - отвечает солдат. - Курить есть?
- Держи!
Опять слышны взрывы.
Один из выстрелов перебивает контактный провод железнодорожной линии и он с искрами падает на рельсы.
Куры из ближайшего двора не разбегаются от грохота, а сбиваются в кучу.
Мы тоже по какому-то птичьему инстинкту прячемся от пуль вповалку.
- Рассредоточится! - кричит один из ополченцев. Но добровольцы его не слушают. У каждого своя цель - добраться до школы и забрать своих.
- В школе пожар! - кричит слышится по рации. Из переулка выруливает пожарная машина и попадает под выстрелы.
Пожарные сдают назад. Но одному расчету все же удалось прорваться. Эти парни в своих ярких робах как мишени в тире. Идет бой за второй этаж, а они пытаются тушить пожар.
За спиной ополченцев вдруг появляется спецназовец в броне и маске.
- А ну, быстро назад! - орет он. - По своим бьете!
Его посылают куда подальше. И тогда спецназовец передергивает затвор своего автомата:
- Назад, быстро! Не то перестреляю как террористов!
Мы отползаем за угол.
Мимо пробегает генерал с автоматом.
- Сволочи, - говорит нам старик-ополченец. - Все потому, что опять ФСБ все просрал. Ведь чеченцы задешево все лето школу ремонтировали.
Ну и заложили туда все, что хотели как на стадионе в Чечне. Тепе6рь три часа их не можем выбить…
- Дети! - кричит парень с биноклем.
Спецназовцы на руках вытаскивают заложников.
Дети в крови и в шоке.
Ополченец Заур Дзабиев вырывает из рук солдата мальчика.
- Ваш?
- Мой племянник, Хадиков его фамилия…
Женщина в рваном платье с кровавым лицом пытается идти сама. Поддерживаю ее за руку.
- Как там? - спрашиваю на бегу.
Она пытается что-то ответь, но губы не слушаются ее.
-Там ужасно…
«Скорых» не хватает. И заложников грузят в оказавшиеся поблизости автомобили. Сюда, за ранеными приезжают и на мэрсах и на раздолбанной оке.
- Моя дочь! - кричит женщина. - Дайте ее мне!
Девочку выносят из другой машины и кладут на носилки к матери.
Она счастливо улыбается:
- Жива!
Ополченец Олег Касумов ищет своих.
И не находит.
- У меня сестра в школе завучем работает. Лена Ганиева ее зовут.
Не знаете где она?
Женщина отрицательно мотает головой.
Олег садится на землю и плачет.
- У меня там четверо. Это не спецоперация, а бардак!
Нам нечем ему возразить.
- Живых больше, - говорит солдат.
Норд-Ост все-таки повторился.
Григорий Тельнов, написано 3 сентября 2004 года"