Художник Эдуард Штейнберг
28 марта 2012 умер Эдуард Штейнберг... Художник..
позволю для начала небольшое лирическое отступление..
я не знаток искусства, не эстет и не "вскрыватель" скрытых смыслов.. взаимоотношения с художественными творениями строятся для меня на исключительно простых понятиях (чувствованиях, скорее, даже) - "гармоничное-распадающееся", "живое-мертвячное", "естественное-надуманное", "чистое-грязное", "накипевшее-высосанное" и т.п...
что, в конечном итоге, можно было бы свести, наверное, к простому "красивое-некрасивое", если бы слова эти не были так забаналены и сведены к поверхностной красивости..
и в "измах" всяческих отнюдь я не силен.. (правда и сами художники, насколько приходилось слышать, вовсе в приходят в восторг от пригвождения их к тому или иному течению.. се есть стезя критиков.., для их же собственного удобствия)..
а уж в направлениях современной живописи и вовсе не разбираюсь..
и, возможно, не окажись я по случайности племянником своего дяди, художника Владимира Янкилевского, был бы от всего этого так же где-то далеко-далеко в тумане, как и другие многие и многие..
но так уж сложилось, что с детства жил я в окружении странных картин (до среднешкольного моего возраста семьи наши соседствовали в одной коммуналке), и как-то все это мне было естественно и привычно, хотя специально обо всем этом я, конечно же, не задумывался.. и позже, когда по семейным торжественным датам посещал уже отдельную их квартиру, тоже не заморачивался особенно по этому поводу.. просто приятно было вновь встречаться с знакомыми образами, красками и очертаниями..
некоторого рода прозрение наступило лишь после посещения в мае 1978 выставки со скромным названием: "Э. Штейнберг, В. Янкилевский - выставка произведений", организованной в выставочном зале Московского объединенного комитета профсоюза художников-графиков, располагавшегося в подвале кооперативного дома деятелей кино на улице Малая Грузинская, дом 28 (в этом самом доме жил, в частности, и Владимир Семенович Высоцкий)..
несмотря на лаконичность предуведомления сама выставка была достаточно обширной и занимала два этажа, что для представителей неофициального искусства было по тем временам практически нереальной роскошью..
Для Янкилевского это было вообще первой персональной выставкой, для Штейнберга в таком масштабе - по сути тоже..
Вот, нашел воспоминания Галины Маневич, жены Эдуарда Штейнберга..:
"Выставка, смонтированная в течение двух или трёх дней, открылась всем на удивление. Два контрастных художника столкнулись и объединились рядом: точнее, по вертикали. Экспозиция В. Янкилевского - в цокольном зале при искусственном освещении, Э. Штейнберга - наверху, в лучах заходящего солнца. Свет и бездна. Подпочва и запредельность. Пространственная музыка геометрии и трагическая конкретика проломов... Из антиномий родился синтез. Родился образ выставки. Вернисаж Э. Штейнберга и В. Янкилевского явился праздником для присутствующих..."
А вот, кстати, и фотография из того времени замечательного фотографа Игоря Пальмина... Эдуард Штейнберг, Виктор Пивоваров и Владимир Янкилевский - три товарища, три художника... как раз в 1978 году:
я так пишу об этом для данного случая возможно излишне подробно, потому что для меня лично, девятиклассника тогда, эта выставка явилась определенным, как я сейчас понимаю, водоразделом... ошеломительным, потрясшим мое воображение событием, впервые, возможно, с такой конкретно ощутимой яркостью и экспрессивной силой позволившим прорваться сквозь обычно плоский для меня мир живописного холста и погрузиться с головой в то... ну, в общем, в то, что словами обычно практически невыразимо.., что обычно нами лишь неясно ощущается.. то единственно искреннее, единственно настоящее, ощущаемое с подобной яркостью до того мной лишь в музыке, и вдруг распахнувшее свои объятья и поглотившее слиянием всего целиком...
помню, дядя очень удивился, повстречав меня на выставке еще и через четыре часа, после моего прибытия.., а я даже и не заметил времени.. и образы все эти гудели в моей голове музыкально..
сохранился даже пригласительный билет на ту выставку.. значимая для меня история.. я научился понимать этот язык.. и оба художника стали в этом моими "крестными отцами".. и искреннейшее их искусство навсегда уже во мне теплотой и нежностью..
а это уже на открытии выставки Эдуарда Штейнберга в галерее Клода Бернара в Париже 17.02.2005 (фото Владимира Сычева)
...
и вот Эдуарда Штейнберга не стало.. скончался от рака, с которым мужественно боролся многие годы... только что, 3 марта, он справил свое 75-летие.. умер в Париже, но похороны состоятся в Тарусе, где прошла юность, где получил уроки живописи от отца, вернувшегося в 1957-м из сталинских лагерей, куда старался возвращаться каждое лето..
приведу несколько выдержек из различных интервью с Эдуардом или, как его все называли, Эдиком Штейнбергом..
- Мои картины - это все-таки не шифровки, не «игра в бисер». Чтобы их понять, надо лишь немножечко задуматься. К тому же я все-таки отчасти вернулся к фигуративу. Иногда на полотнах пишу имена персонажей - «Иван-солнце», «Марья и Иван Звездаревы»... «Иван-солнце» для меня как бы языческое понятие. А Звездаревы - мои умершие друзья, которые жили в Тарусе. Получается что-то вроде разговора с мертвыми.
- Я не могу или не имею возможности, и никто не имеет возможности вернуться в старый художественный язык... Сейчас другое время для искусства, и этот язык наиболее для меня интересен, например. Лично для меня. Это мое ремесло и, может быть, это большая ошибка, я не хочу говорить, что я нашел истину. Но я нашел адекватность между своим «я» и тем языком, которым я оперирую. Это свойственно человеку, и никакого открытия, на самом деле, человек не делает. Он только возвращается в какое-то давно прошедшее время, его иллюстрирует своей экзистенцией, и получается новый взгляд - «новое слово» я не люблю - именно взгляд. То есть, мир для людей расширяется.. и в первую очередь, для него, для автора.
- Меня никто не спрашивал, когда меня выкинули в этот мир... родители меня не спрашивали.. А этот мир довольно жесток, страшен.. И, все-таки, есть конечный результат: есть начало, есть конец, когда мы отправимся и скажем «до свидания» этому миру. И ты должен за что-то отвечать... К сожалению, у меня крайне отрицательное отношение к тому, что я вижу - к этой жизни, которая связана с социологией и политикой и т.п. Это, действительно, куча мусора... Так вот, картины мои, которыми я стараюсь сопротивляться, и делаю в искусстве не то, что мы видим, а то, что мы не видим. Это моя задача в искусстве... Если мы закроем глаза, мы увидим черный свет... И глаза наши закроются в момент смерти... И много вопросов, которые стоят за видимым миром. Этот невидимый мир, конечно, меня очень интересует... Проблема религии, проблема истории, проблема культуры, которая уже прошла... То есть, проблема памяти, а не актуальное сознание современности.
- Моя задача - задача синтеза… понять, что такое русский авангард, найти адекватность в себе и в тех картинах, которые я делаю… и, конечно, как я могу... получается это, не получается - это уже дело зрителей, я ничего не навязываю никому... Это вопрос поисков Византии, как я ее понимаю, или проблема иконы, или проблема числа… Это очень серьезные проблемы для меня… Я в этих картинах пытаюсь поставить вопрос… А, вот, то, что… если нет ответа - ну, что делать.. Это уже иногда получается, иногда не получается… это уже проблемы моей биографии..
- Икона для меня прежде всего пространство культа, из которого я черпаю знания... Как художник, я вышел из русского авангарда, который был связан с русской иконой. Именно через икону я понял Малевича и осознал то, что сам делаю. Его квадрат - тоже икона, но икона церковного раскола. Тогда были иконы, представляющие собой красный квадрат, то есть огонь. Они висели у скопцов...
- Все мы вышли из его квадрата. Я наследник всей русской культуры. Недавно мы беседовали с Немухиным о том, можно ли считать передвижников русскими художниками - я имею в виду их визуальную сторону. На мой взгляд, национальное, идущее от иконы искусство открыл русский авангард, а не передвижники.
- Картина со всеми ее аксессуарами умирает. Современным искусством называется все, включая наш разговор. Не знаю, что будет в будущем, - может, возвращение к картине. Искусство это большая иллюзия, а современное искусство пытается объединить вместе искусство и жизнь...
- Я не люблю слово «необязательность»...Не обязательно смотреть картины, не обязательно быть самим собой... Нет, все-таки есть обязательность. Обязательность перед своим рождением, перед местом, где ты живешь или родился и вырос. Есть обязательность по отношению к искусству, к людям и т.п. А по отношению к искусству - это просто служение нормальное. Я не боюсь это слово сказать. Это, как молитва.
и интервью полностью, которое дал Эдуард Штейнберг Ярославу Горбаневскому 7 лет назад (http://www.russian.rfi.fr/kultura/20120329-zhivoi-golos-edika-shteinberga)
и картины, что удалось в инете насобирать...
================================
© 2012 Станислав Серапинас (Sagittario)
================================
