Елизавета Петровна - истинная женщина на троне..
Грешил, бывало, я сарказмом
На Высших изливая желчь..
То Николай был мной уважен - http://sagittario.livejournal.com/26829.html
То Моцарт начинал вдруг жжечь.. - http://sagittario.livejournal.com/8781.html
Но вот, прочтя про Лизавету
Петровну-свет, осекся я
Что тут добавить к фактам этим..
Внимайте, милые друзья..:)
(изложено по книге "Российские государи", автор-составитель М.Г. Давыдов)
* * *
Больше всего на свете императрица Елизавета Петровна боялась мышей. В императорском дворце они водились во множестве. Кто-то подсказал государыне, что лучшие коты-мышеловы водятся в Казанском уезде. Тотчас последовало высочайшее повеление:
"УКАЗ
о высылке ко двору котов. 1745 год.
... октября 13 дня ея императорское величество указало: сыскав в Казани здешних пород кладеных самых лучших и больших тридцать котов, удобных к ловле мышей, прислать в С.-Петербург ко двору ея императорского величества с таким человеком, который бы мог за ними ходить и кормить, и отправить их, дав под них подводы и на них прогоны на корм сколько надлежит немедленно..."
* * *
Императрица настолько заботилась о производимом впечатлении, что ввела цензуру на свои изображения. Без санкции Санкт-Петербургской Академии художеств выставлять и продавать портреты императрицы категорически запрещалось.
До наших дней дошла единственная гравюра, на которой портрет Елизаветы Петровны более всего соответствует истине. Чиновник Большой таможни Конон Тимофеев, который был художником, что называется, от Бога, свободное время посвящал гравировке на медных плитках, отдавая предпочтение портретам, которые сдавал в лавки для продажи. Императрицу он обожал. Увидев Елизавету однажды, мастер по памяти сделал ее портрет на меди в точном соответствии с оригиналом. В результате получилась полноватая женщина с толстым, чуть приплюснутым носом, мясистым висячим подбородком, тяжелыми, как бы сонными веками.
Гравюру Конона Тимофеева случайно увидел в одной из московских лавок Якоб фон Штелин, управляющий отделом художеств Академии. Он пришел в ужас, ибо именно его могли обвинить в недосмотре. Скупив все портреты, сделанные с гравюры, Штелин помчался в Петербург.
Гнев императрицы был страшен, но управляющий отделом художеств Академии отделался легким испугом: государыня велела обыскать все лавки, изъять копии и найти автора. Тимофеева нашли и долго пытали, добиваясь признания в злом умысле. Конон в том, чего не замышлял, не признался, и его засекли до смерти.
После этого случая Елизавета издала новый указ, касающийся теперь и гравюр. Цензурой портретов императрицы отныне, помимо Академии, занимался и специально для этого созданный отдел в Главном Магистрате.
* * *
Должности шутов при дворе были упразднены, но во дворце всегда проживали сказочницы, сплетницы и женщины, главное занятие которых было щекотать Елизавете пятки перед сном..
К концу своего правления Елизавета стала очень бояться заговора. Памятуя, что сама арестовала Анну Леопольдовну ночью, Елизавета Петровна каждую ночь спала в другой комнате. У дверей дежурил камердинер, главной задачей которого было прислушиваться и, как только императрица закричит от ночного кошмара, тут же войти, положить ей руку на лоб и произнести загадочные слова: "Лебедь белая". Помогало, почему камердинер и был пожалован в дворянство и получил родовую фамилию Лебедев.
* * *
Характер Елизаветы Петровны с юности остался неуравновешенным, с причудами. Белокурые от природы волосы она в последние годы красила в черный цвет. Однажды ей пришлось обрить голову наголо, и тотчас последовал приказ всем придворным дамам обрить головы и носить черные парики.
Ни одна другая женщина не смела носить такие же украшения и прическу, как у императрицы. Никакого соперничества в красоте Елизавета не терпела. Современники считали, что подписанный ею в 1743 году приговор по делу Лопухиных о мнимом заговоре (по данному приговору всех участников заговора высекли кнутом и сослали в Сибирь, причем четверым, в том числе двум женщинам, вырезали языки) был рожден тривиальной женской местью: Н. Ф. Лопухина явно затмевала красотой императрицу. Такая жестокость была вовсе не характерна для Елизаветы.
Свой данный накануне переворота обет «никого не казнить смертью» Елизавета оформила документально: в 1742 году вышел указ об отмене смертнрй казни для тех, чей возраст не превышал 17 лет. 2 августа 1743 года был обнародован высочайший указ об отмене смертной казни вообще. По каждому случаю смертного приговора императрице представляли особый рапорт, и она всегда казнь отменяла. Только приговоры на почве религии она не считала себя вправе отменять. Другое дело, что из-за охлаждения императрицы к делам бумаги лежали месяцами, а люди продолжали томиться в тюрьмах, умирать под кнутом.
У сановников ее сердобольность поддержки не находила. Синод даже выразил готовность освободить Елизавету от данного обета. Сенат рекомендовал добавить такие виды казни, как «повешение за ребро» и «разорвание на части живого человека пятью лошадьми» за наиболее тяжкие политические преступления. Наконец 10 мая 1744 года императрица утвердила доклад Сената «О неотмене смертной казни для воров, разбойников, убийц и делателей фальшивых денег». Но смертный приговор был заменен вырезанием ноздрей с последующим клеймением (что не касалось женщин), битьем кнутом и пожизненным заковыванием в ножные кандалы при условии, что жены осужденных сохраняют свободу, часть конфискованного имущества и право вновь выходить замуж. Елизавете удалось также добиться частичной отмены пыток при следствии по некоторым видам преступлений.
* * *
Поначалу императрица старалась вникать во все мелочи государственного управления, однако ее энтузиазма хватило ненадолго и со временем Елизавета стала уделять государственным делам не более 15 минут в день.. Уже с мая 1743 года все прошения, раньше просматриваемые ею лично, стали отсылаться в специальное бюро, где тонули в бюрократическом болоте. Требующие ее подписи бумаги годами лежали без движения. Известен случай, когда ответ на письмо Людовика XV о рождении у него сына Елизавета подписала через три года.
Распорядок дня императрицы был крайне безалаберный. Точнее, распорядка как такового не было вообще. Елизавета в принципе порядок отвергала и целиком была во власти своих прихотей. Ужинала порой в час ночи, спать ложилась в 5-6 утра, вставала ближе к полудню.
Характер у императрицы был непредсказуемый. Чрезвычайно вежливая, она могла мгновенно рассердиться из-за пустяка, обругать придворного отборной бранью, запустить в прислугу обувью. В последние годы жизни все это носило характер истерических припадков.
