Пост-алтайский пост
Когда я вернулась с Алтая, муж, встречавший меня с ночного самолета, поинтересовался: "Ну, как поход?"
- Здорово! - восторженно откликнулась я. И с блеском в глазах начала рассказывать.
Как в первый день я напрочь сожгла половину физиономии под палящим солнцем, а в последний хляби небесные разверзлись и едва не смыли нас нафиг.
Как гроза бушевала над головой, молнии бабахали в половине удара сердца, и тент палатки тревожно рвался в небеса вслед за ветром. Было страшно.
Как я кубарем слетела с лошади на острые камни. (А это оказалось совсем не страшно: в начале я не успела испугаться, в конце пугаться было уже поздно, а середина этого захватывающего эпизода выпала из моего сознания.)
Как мы едва не потонули в болоте. ("Попробуем пройти по той стороне", - сказал проводник Женя. "Что значит "попробуем"?, - насторожилась Динка. - А если не получится?" Проводник Женя загадочно ухмыльнулся.)
Как мы брели сквозь облако, и деревья надвигались на нас из молочно-белой мути, словно фангорнские энты .
Из сильных впечатлений я не упомянула только громадных алтайских пауков, потому что с моей арахнофобией даже говорить о них страшно, не то что ночевать в одном лесу.
Пожалуй, сторонний слушатель после такого рассказа лишь скептически ухмыльнется: "И это - здорово?" Почему же по пути из Новосибирска в Питер мне до слез хотелось развернуть самолет обратно?
Я, конечно, немножко лукавлю. В нашем походе был не только дождь, гроза и пауки.
Мы купались в высокогорном озере. О температуре воды можно судить по сугробам на берегу озера
...и по выражению лица Ауренги.
Мы ехали вереницей всадников среди гор и лугов, кутаясь в плащи от дождя и ветра, - совсем как Братство Кольца по пути в Мордор. ("Сагитта, ты будешь Леголасом!" "Угу. *сверившись с номером на казеном УЗК* Леголас номер двадцать восемь")
Ныряли из бани голышом в протоку. ("А если мужики увидят?" - "А это их проблемы.")
Неслись галопом вдоль горной реки и скалистых гор, и ветер свистел в ушах, а лицо горело от страха и восторга (так я узнала, что "лицо, разгоряченное скачкой" - хоть и штамп, но чертовски верный).
В очередной раз встретились с алтайским шаманом, который в очередной раз напророчил нам ливень посреди ясного неба. ("Что же вас в такую погоду в горы-то несет?" - "Блин! Опять?! Я его задушу!")
В горах Алтая все просто и ясно: от палящего солнца надеваешь кепку, от дождя прячешься в плащ, от холода натягиваешь третий свитер и четвертую пару носков; видишь грязный котелок - моешь его; промокли ноги - суешь в костер; не слушается лошадь - чумбуром по жопе. И никаких экзистенциальных кризисов.
Там можно говорить с ветром - и ветер ответит. Там можно пить воду, зачерпнув ее пригоршней из ручья.
В прошлом году я обнаружила, что на Алтае люди говорят на одном языке, потому что все другие отпадают за ненадобностью. В этом - поняла, что Алтай и без людей ценен.
В прошлом году Алтай стал для меня шоком, в этом я смогла почувствовать его.
Интересно, что будет в следующем?
Фото-разное
Традиционное: Катунь. Горы. Алтай.
На этой лошади я научилась ругаться матом.
"В рюкзаке моем сало и спички и Пелевина восемь томов."
Суровые алтайские туристы сушат в костре носки, не снимая их с ноги.
Я в березовой роще. (Нет, это не клюква. Это действительно береза.)
Триптих "Отдых в деревне". Масло, холст.
"2009 г.
Деревенские гопники
Сельская молодежь"
2010 г.
"Заслуженные доярки
совхоза "Красный путь"
после рабочей смены"
2011 г.
Картина в разработке
Альбом: Алтай 2010
- Здорово! - восторженно откликнулась я. И с блеском в глазах начала рассказывать.
Как в первый день я напрочь сожгла половину физиономии под палящим солнцем, а в последний хляби небесные разверзлись и едва не смыли нас нафиг.
Как гроза бушевала над головой, молнии бабахали в половине удара сердца, и тент палатки тревожно рвался в небеса вслед за ветром. Было страшно.
Как я кубарем слетела с лошади на острые камни. (А это оказалось совсем не страшно: в начале я не успела испугаться, в конце пугаться было уже поздно, а середина этого захватывающего эпизода выпала из моего сознания.)
Как мы едва не потонули в болоте. ("Попробуем пройти по той стороне", - сказал проводник Женя. "Что значит "попробуем"?, - насторожилась Динка. - А если не получится?" Проводник Женя загадочно ухмыльнулся.)
Как мы брели сквозь облако, и деревья надвигались на нас из молочно-белой мути, словно фангорнские энты .
Из сильных впечатлений я не упомянула только громадных алтайских пауков, потому что с моей арахнофобией даже говорить о них страшно, не то что ночевать в одном лесу.
Пожалуй, сторонний слушатель после такого рассказа лишь скептически ухмыльнется: "И это - здорово?" Почему же по пути из Новосибирска в Питер мне до слез хотелось развернуть самолет обратно?
Я, конечно, немножко лукавлю. В нашем походе был не только дождь, гроза и пауки.
Мы купались в высокогорном озере. О температуре воды можно судить по сугробам на берегу озера
...и по выражению лица Ауренги.
Мы ехали вереницей всадников среди гор и лугов, кутаясь в плащи от дождя и ветра, - совсем как Братство Кольца по пути в Мордор. ("Сагитта, ты будешь Леголасом!" "Угу. *сверившись с номером на казеном УЗК* Леголас номер двадцать восемь")
Ныряли из бани голышом в протоку. ("А если мужики увидят?" - "А это их проблемы.")
Неслись галопом вдоль горной реки и скалистых гор, и ветер свистел в ушах, а лицо горело от страха и восторга (так я узнала, что "лицо, разгоряченное скачкой" - хоть и штамп, но чертовски верный).
В очередной раз встретились с алтайским шаманом, который в очередной раз напророчил нам ливень посреди ясного неба. ("Что же вас в такую погоду в горы-то несет?" - "Блин! Опять?! Я его задушу!")
В горах Алтая все просто и ясно: от палящего солнца надеваешь кепку, от дождя прячешься в плащ, от холода натягиваешь третий свитер и четвертую пару носков; видишь грязный котелок - моешь его; промокли ноги - суешь в костер; не слушается лошадь - чумбуром по жопе. И никаких экзистенциальных кризисов.
Там можно говорить с ветром - и ветер ответит. Там можно пить воду, зачерпнув ее пригоршней из ручья.
В прошлом году я обнаружила, что на Алтае люди говорят на одном языке, потому что все другие отпадают за ненадобностью. В этом - поняла, что Алтай и без людей ценен.
В прошлом году Алтай стал для меня шоком, в этом я смогла почувствовать его.
Интересно, что будет в следующем?
Фото-разное
Традиционное: Катунь. Горы. Алтай.
На этой лошади я научилась ругаться матом.
"В рюкзаке моем сало и спички и Пелевина восемь томов."
Суровые алтайские туристы сушат в костре носки, не снимая их с ноги.
Я в березовой роще. (Нет, это не клюква. Это действительно береза.)
Триптих "Отдых в деревне". Масло, холст.
"2009 г.
Деревенские гопники
Сельская молодежь"
2010 г.
"Заслуженные доярки
совхоза "Красный путь"
после рабочей смены"
2011 г.
Картина в разработке
Альбом: Алтай 2010