О поэме Андрея Вознесенского "Вечное мясо"
О поэме Андрея Вознесенского "Вечное мясо"
Сочинение по литературе
ученицы 11-а класса гимназии № 168 Санкт-Петербурга
Анны Барановой (2000г.)
Для меня интерес к творчеству Вознесенского возник года два назад, когда я услышала, как немолодой человек читал, запрокинув голову, обращаясь одновременно и ко мне, и к чему-то (к кому-то), находящемуся далеко:
Раздайте себя немедля,
даруя или простивши,
единственный рубль имея,
отдайте другому тыщу!
Непонятно - как это можно - имея только рубль, отдать тысячу. Так ведь не бывает. Но почему-то эти строчки остались в памяти. Почему-то они беспокоили. Почему они хорошо запомнились? Кажется - не только благодаря парадоксу "рубль - тысяча", но и стоящим рядом словам "даруя или простивши", в которых звуки "р" и "д" напоминали и о слове "раздайте" и предвосхищал слово "другому". Один раз слышала, но сразу запомнила. И дальше это случалось, и до сих пор не могу объяснить, в чем секрет колоссальной запоминаемости стихов Вознесенского - только ли в этих внутренних рифмах.
Процитированная строфа - из поэмы Андрея Вознесенского "Вечное мясо". Начинается поэма почти протокольно:
Псы двадцатого века рвут мамонтово мясо.
Его извлекли из мрака нефтяники, роя трассу.
Свидетельствуют собаки, что мясо живое. Ясно?
В том мясе, розово-матовом, таилась некая странность,
едва его нож отхватывал, оно на глазах срасталось.
Чем больше рвали от мамонта - тем больше его оставалось.
И сразу же - совсем иная интонация:
Да здравствует вечное мясо, которое жрут собаки!
Тринадцатитысячелетняя кровь брызжет на бензобаки.
Но, несмотря на тварищ, жизнь полнится от прироста -
чем больше от нее отрываешь, тем более остается...
Последняя строчка вскоре становится лейтмотивом поэмы: "Чем больше от себя отнимаешь, тем более остается". Это, конечно же, евангельское, например: (Мф. 19.21)
Поэма написана в 1977 году, когда евангельские мотивы отнюдь не поощрялись. И нужно отдать должное смелости поэта, позволявшего себе в те годы говорить о Вечном.
Щедрость - один из краеугольных камней христианской морали. Высказанная максималистски, со временем сама мысль "безвозмездного дара" проникла во все сферы той цивилизации, которую мы называем христианской, как естественная и закономерная норма бытия. Идеология коммунизма на словах также эту мысль провозглашала. Однако "система, построенная на лжи" (А.И. Солженицын), лгала и здесь. В основе коммунистических идей лежит материализм. А значит главными являются "материальные соображения", "материальный расчет" и пр. И в практике коммунизма художник вынужден продавать за кусок хлеба свой талант, превращаться из Художника в Охотника. Продажное искусство, продажное просветительство. Люди видели эту всепроникающую ложь и начали привыкать к тому, что понятия "бескорыстие" вообще не существует. Всякие добрые начинания и действия вызывали недоумение и подозрения, "неформальная" общественная деятельность прямо расценивалась как проявления антикоммунистических настроений. Коммунисты искореняли в людях веру в Бога, заменяя ее на веру в идею сытого существования на земле. Под удар попадало все, что так или иначе указывало на расхождение с идеологией коммунизма, а особенно сталинизма. Даже великие 10 Заповедей вытравлялись из сознания общества. Вместо Бога насаждались идолы - "вожди пролетариата": в них верили, за ними шли, им поклонялись.
Творчество Вознесенского того периода - страстная тяга к духовности. А духовность - это понятие сугубо религиозное. Читатель Вознесенского неизбежно приходит к мыслям о Боге, осознает необходимость вернуть народу сознание веры, ощущение Бога истинного. Все кажется на первый взгляд просто, но не в отношении ярых сторонников лозунга "все вокруг народное, все вокруг - мое!". Люди должны понять истинный смысл их существования, те простые истины, которыми живет человечество уже две тысячи лет, и тогда не будет в обществе внутренних междоусобиц. Люди должны стать щедрыми не только с материальной, но в первую очередь с моральной и духовной точки зрения - так я имею право понять автора. В поэме эти мысли проносятся через каждую строку, приводя к апогею произведения - гимну человечности и щедрости: "Раздайте себя немедля...".
Сюжет поэмы фантастический. Это не детективная повесть, где самим сюжетом и исчерпывается содержание. Здесь скорее как у Стругацких: сюжет нужен только для того, чтобы сказать на самом деле о вечном.
Но сразу же возникает протест: со словом "мясо" как-то не вяжется представление о высоком. И это - первое, обо что спотыкаешься. Возникает соблазн: упрекнуть поэта в элементарном просчете.
Это многие пытались делать. Некто поучал Вознесенского: "С каких это пор знаменитый французский художник Гоген стал рыжим? ("Жил огненно-рыжий художник Гоген") Гоген, как известно, был иссиня-черным!" Неведомо было критику, что рыжим человек может быть изнутри.
Нет, жизнь показывает, что, когда нечто непонятное говорит поэт масштаба Вознесенского, - то лучше крепко задуматься. Может быть, поставив рядом на первый взгляд несовместимые слова, поэт еще раз утверждает, что нет "непоэтических" слов и понятий, что все зависит от взгляда? Припоминается Есенин: "ведь мы его того-с - навозом".
И уж совсем по-другому начинаешь понимать название поэмы, когда находишь в Евангелие место, очень близкое к понятию вечного мяса: "Я - хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек" (Иоан.6, 51). В причастии - хлеб, в поэме - мясо. Это очень смело.
Мамонтенок, которого назвали Димой, оживает, начинает летать. У него, как оказывается, две цели:
"Ищу Охотника,
что мне порвал сочленение
в третье тысячелетие",
и
"Ищу Художника,
что дал мне в скале бессмертие
в третье тысячелетие"
И мамонт находит того и другого. Художник - Прохоров, Охотник -Тарелкин. Оба они живут в одно и то же время, в одной и той же стране. Но Дмитрий Прохоров (тоже Дима!) вкусил вечного мяса и из заведующего торговой базой стал Художником. А Тарелкина подвел меркантильный расчет ("7 р. показалось ему странным").
С чем-то похожим мы сталкиваемся в романе Булгакова "Мастер и Маргарита". Можно сказать, что Иван Бездомный вкусил вечного мяса. Он перестал писать плохие стихи, сделался учеником Мастера, стал заниматься полезным делом. В финале романа Иван Николаевич Понырев вечером накануне Пасхи предается романтическому состоянию души, он вспоминает все, что с ним произошло, в видениях его посещают Мастер и Маргарита. А в это же время его зеркальное отображение - Николай Иванович, не решившийся круто изменить жизнь, проклинает себя за это, и вмешательство склочной жены возвращает его из ночи с лунной дорожкой в обыденную действительность.
Прохоров - духовное начало в поэме. Вкус вечного мяса переродил его.
"Я мамонт, - вопит, - товарищи,
в семье и на производстве.
Чем больше от себя отрываешь,
тем больше на сердце остается".
И в глазах у него истома.
Так Прохоров ушел из дома.
Это бунт. Он уходит от угнетающей его атмосферы, где вечным торгуют на рынке, туда, где он сможет дышать свободно. Его переполняют силы, художник становится носителем духовных, божественных истин. Прохоров не приемлет материальной наживы на святых заповедях. Раздать себя немедля - так он понимает, так он формулирует миссию художника.
"Я мыслю тысячелеткой.
Мне плевать на понимание потомков,
я хочу понимания предков,
чтоб меня постиг, понимающ,
дарующий смысл воспроизводства:
чем больше от себя отнимаешь,
тем более остается".
Для него первоначален внутренний мир окружающих его, а уж в последнюю очередь его беспокоит физическое состояние самого себя. Он стремится к созданию внутри себя гармоничной атмосферы, стремится реализовать свой духовный потенциал максимально с большей пользой и конечным результатом. Он создает гармонию вокруг себя, несет свою гармонию людям. Его искусство- проявление духовного внутреннего богатства Прохорова.
Вы помните живопись Прохорова?
Главное в ней - биокраски.
Они расползаются, как рана,
потом на глазах срастаются.
Настоящее искусство делается кровью, плотью - наверное об этом здесь идет речь. Но не только. В стихотворении Вознесенского "Разговор с эпиграфом", обращенном к Маяковскому (1973г.) есть строчка:
Я занимаюсь биологией стиха.
Т.е., стихи - они живые, раз можно заниматься их биологией. Сам-то Маяковский говорил, что он стихи делает, конструирует (хотя на самом деле многие его стихи тоже "выращенные", а не сконструированные).
И Окуджава тоже об этом пел: "Она еще очень неспелая...".
Поэзия - это живая ткань. Выросшая в душе поэта, она может быть привита к другой человеческой душе. Стихи и поэмы, привитые к чьей-то памяти, ставшие чьей-то плотью, помогут кому-то выжить, "вынести огонь сквозь потраву".
Антипод Прохорова - трубач Арлекин Тарелкин - человек запрограммированного, механизированного общества. У него нет какой-либо высокой цели в жизни. Хотя в то же время Тарелкин обладает некой своей персональной идеологией, по которой живет. Эта идеология сводится к постоянному и непрерывно возрастающему потреблению. Это человек Потребляющий. Поразительна способность Тарелкина - жить по им самим придуманному алгоритму. Причем жить, не сбиваясь с намеченного плана. Вознесенский показывает страсть к потреблению, доводя ее до абсурда, что позволяет жанр фантастики:
...и задумал трубач паскуду:
"Мои легкие - безразмерны.
Я вдую в себя атмосферу,
а выдувать не буду".
После первой затяжки
он ростом стал со слоненка,
после второй затяжки
глаза вылетели, как шампанское,
после третьей затяжки
на рынке дефицит кислорода.
Совершенно закономерно, что когда вдруг появляется человек, предлагающий отдавать что-то окружающим, а уж тем более в ущерб самому себе, то Тарелкин, свято оберегая свои принципы от внешних посягательств, моментально превращает этого человека в своего врага.
"Нет! - сказал ревнивый Тарелкин.-
Я тебя вызываю, Прохоров!
Мы таим в своем сердце время,
Как в сокровищнице Шираза.
Мы- сужающиеся Вселенные,
У тебя ж она расширяется.
Ты уводишь общество к пропасти,
Ты нас всех растворишь друг в друге.
Я тебя вызываю, Прохоров,
За поруганную супругу!"
Борьба двух начал, двух идеологий материализуется:
Бой Охотника и Художника
перед бабой и небесами...
Потрясающая формула. Она включает всё: и то, что жизнь - борьба, что есть святая борьба за истину, есть борьба за существование, есть ревность - борьба за любовь (вспоминается Маяковский:
"...ревнуя к Копернику
его, а не мужа Марии Иванны
считая своим соперником"),
есть внутренняя борьба человека с дьяволом. И обо всем этом Вознесенский сказал двумя строчками. Но и этого ему мало, и следующие две строчки прямо из философии возвращают нас в реальную жизнь, где смех и слезы так часто перемешиваются:
...визг собак, ножей и подножек,
у обоих разряд по самбе.
Почему такое резкое снижение стиля? Может быть из-за всем нам свойственной застенчивости, из-за боязни показаться торжественным? Вознесенский не хочет становиться на котурны и уж тем более не ожидает сияния над головой. Высокие истины принадлежат всем, каждый может, а иногда и должен произнести их.
Бой Охотника и Художника - кульминация поэмы и почти ее финал. Именно "почти", потому что в эпилоге Вознесенский опять все переворачивает:
Почему онемела комиссия,
вскрыв мамонтово захоронение?
Там в мерзлоте коричневой
севернее Тюмени
спят Прохоров и Тарелкин,
друг друга обняв, как грелки.
Мамонты-бедолаги,
веры последней дети...
Попробуйте их, собаки
новых тысячелетий.
Не два трупа. Именно спят, обнявшись. И такое пронзительное, жалостливое, наверное только в русском языке встречающееся слово "бедолаги". Смерть объединила врагов. Вспоминается знаменитая "Сага":
И окажется минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.
После такого поворота поэму приходится читать заново.
Истинная сущность человеческой души на самом деле состоит в том, что в каждом человеке живет такой "Прохоров" и такой "Тарелкин", только не каждый знает об их существовании. Можно предположить, что поэт приглашает читателя поразмышлять насчет структуры человеческой души, разделив ее на две крайности, воплощенные в личностях Прохорова и Тарелкина. Понять, чего в тебе больше: первого или второго - основная работа души, а "душа обязана трудиться" (Н. Заболоцкий).
Поэма "Вечное мясо" - поэтическое осмысление самого процесса работы души. Борьба в человеке идет постоянно и непрерывно, даже если мы порой этого не замечаем. Человек по сути своей одновременно и грешен и богоподобен, он стоит на пути выбора всю свою жизнь. Христианская и некоторые другие религии построены на утверждении того, что жизнь человека - это путь его стремления к совершенству, к идеалу, и, соответственно, достигнувшие этого совершенства обретают вечную жизнь (вневременное бытие), а грешники обречены на вечные страдания. Человек "рожден во грехе" и всю жизнь противостоит внутренним соблазнам, в частности, соблазну могущества и власти. С христианской точки зрения путь человека - это путь созидания, сотворения в мире доброго и светлого. Но помимо этого человек должен побороть в себе желание наживы и собственничества. В поэме - борьба охотника и художника. Первый - природное, дикое начало, второй - духовное, высоконравственное начало. Охотник - "...порвал сочленение в третье тысячелетие..", художник- "..дал мне в скале бессмертие в третье тысячелетие..". Но эти два начала неразрывны, неизвлечимы, невзаимоисключаемы. Человек без одного из этих начал - НЕ ЧЕЛОВЕК. Это ему свойственно органически.
Прохоров и Тарелкин - не только антиподы, но и нечто единое. Единство и борьба противоположностей! Оказывается - вся поэма есть метафорическое осмысление гегелевской диалектики!
Диалектика присутствует и еще в одной теме: теме жизни и смерти, не имеющие смысла друг без друга. Вознесенский пишет об этом в предисловии: "Духи Олох - жизнь по-якутски, и "Олуу" - смерть - были крестными поэмы. Они трубили свое "олохолуу" - над ее рифмами".
Эта тема в творчестве Вознесенского возникла задолго до "Вечного мяса":
А в центре - как магнит двуполюсный,
иль нерв дрожит,
лежит личиночка двуполая,
в ней - Смертожизнь.
Дзинь!
Жизнь для цыпленка, смерть - для скорлупки -
жизнь.
Чьи очки под колесами хрупнули?!
Дзинь...
Жизнь
к волчонку бежит
в зубах с зайчатиной -
смертью?
Смерть
в ракетах лежит,
в которых гарантия жизни?
Жизнь
зародилась из бездн,
называемых смертью.
Смерть
нам приносит процесс,
называемый жизнью.
Доктор Осень. 1961
Наверное, "смертожизнь" - не очень звучит. А "олохолуу" - это настоящая труба судьбы.
..........................................
Поэма прочитана и перечитана, а вопросов все больше. Только новые вопросы глубже и значительнее, встреча с поэмой тебя обогатила.
От эпилога веет холодом вечности, но все же главное, что остается в памяти - это музыка "Голоса".
Бессмертие, милый Фауст,
простое до идиотства, -
чем больше от сердца отрываешь,
тем больше жить остаешься.
Что значит - вкусить вечного мяса? Может быть - полюбить творение великого художника? Художнику нужно поверить. А для этого нужно вначале быть уверенным в том, что он умеет делать свое дело, что он Мастер. Если кто-то, впервые познакомившись с искусством Пикассо, скажет, что Пикассо просто не умеет рисовать - эти кубики и треугольники ребенок нарисовать может - то ему нужно посоветовать поинтересоваться неоклассическими рисунками Пикассо, ознакомиться с "розовым" и "синим" периодами его творчества. Он поймет, что Пикассо - блестящий рисовальщик, что кубики и треугольники - его сознательный уход от попытки копировать природу. Пойти за Художником, доверившись ему - наверное это правильный путь в совершенствовании своего вкуса.
Вознесенский - Мастер, в этом нет никакого сомнения.
Сегодня, в мае 2021, хочется добавить одну строфу.
Пронеслась - и на том спасибо -
жизнь, золотая тайна.
милостыня мирозданья.