(no subject)
Этот рассказ был записан моим отцом несколько лет назад. Этой женщины уже нет в живых.
РАССКАЗ АНКИ
Более 55 лет я знаком с Анкой, но до сих пор она не перестаёт удивлять меня и всех, кто с ней видится. Прежде всего, ей никогда не дашь 80 - всегда подтянута, причёсана, в нарядной кофтуле, при серьгах. А уж как на язычок остра! И - никогда не унывает, не жалуется на здоровье, на скуку. А сколько с ней всяческих приключений случалось! Недавно, после завершения затянувшегося в этом году дачного сезона, я вновь навестил её - и услышал очередной рассказ, который и привожу ниже - почти слово в слово.
Читать
Леса я не боюсь - как может сибирячка бояться леса?! В нём я - как дома. В далёком школьном детстве, помню, посылала меня строгая мать в тайгу за ягодой, и, попробуй, принеси неполное ведёрко - того гляди: вздует - крута была на руку! Да я-то, молоденька, шустра была - наберу ягод, да ещё и посплю в лесу пару часиков: дел по хозяйству завсегда много было, а вечерком и погулять хочется - недосыпала вечно!
И здесь, в окрестностях моего Сестрорецка, я частенько летом и осенью бегаю в лес одна: то за черникой, то за малиной, то за брусникой, то за клюквой. Места знаю такие ягодные, что никогда из лесу с пустой тарой не возвращаюсь. Вот и в этом, вроде бы неягодном году, поехала я за черникой на своё заветное местечко. Дорога - неблизкая, от Зеленогорска - автобусом в направлении Первомайска, потом, от автотрассы - пешком несколько километров по малохоженной лесной тропке. Как не заблудиться в лесу - я знаю, потому заранее припасла полиэтиленовые мешочки, да и понавесила их на приметных деревьях, чтобы назад дорогу сыскать. День был тёплый, ясный, солнечный - даром что начало сентября, и одета я была соответственно: кофточка, да тонюсенькая куртёха, лишь на ногах -сапоги резиновые. Где-то к полудню я была на месте - на краю болота, где и в этот засушливый год было довольно много всякой ягоды: и черники, и гоноболи, и брусники. Принялась я брать добычу, да с таким азартом, что и головы не поднимаю. Часа через три, когда уж прилично набралось ягод, приостановилась, да огляделась - мама родная! Солнца-то - совсем не видать! Сплошная низкая облачность, даже потемнело вокруг - того гляди, дождь пойдёт. Надо бы, думаю, домой поворачивать, а не то жадную бабу всю так вымочит - в автобус неловко будет садиться! Нашла я свою метку, и потёпала к шоссе. Иду-иду - ни дороги, ни даже шума автомашин. И куда идти - не понимаю: солнца-то не видать. Стала я, по-видимому, ходить кругами: как ни пойду, всё на те же метки выхожу. А время уж не идёт - летит! Сентябрь, чай, не белые ночи - да и облака низкие, темнеет скоро! И ножки у 80-летней, не то, что у девчонки - совсем свело, с утра-то не присела толком. Углядела я что-то вроде просвета в деревьях, и пошла в том направлении. Не иду - тащусь, а уж совсем сумеречно, да и зацепилась я за какую-то корягу, да и шлёпнулась оземь, и так «удачно»: мордой - прямо в муравейник! Ногу под корягой зажало, не встать, а муравьи - все на меня! Стала я всячески изворачиваться, изловчилась стать-таки на четвереньки, отползла от муравейника. Пока выбиралась - совсем темно стало. Я лишь усекла, что вышла на старую, полузаросшую вырубку. Что ж, думаю, тут и заночую. Нашла кучу валежника (какая-никакая, но защита от ветра), рядом - сваленное бревно, да второе, поменьше - поперёк того: вот и кровать, вот и подушка. Устроилась я на этом ложе. Ну, какой у меня был сон - легко представить. Полночи муравьев с себя прогоняла, полночи просто молилась про себя, может, и задремала чуток - не помню. Только страху ночью - не было вовсе. Страх пришел утром, когда рассвело. Вроде бы уже можно идти, да только - никак не встать с «кровати»: ноги начисто отказали, лежат брёвна-брёвнами! Вот тогда-то и начала я жалеть-корить себя: почему никому не сказала, куда иду, почему мобильник не взяла, почему спичек не прихватила… А вдруг не отойдут ноги - что, так и помру на этом бревне?! Место-то - нелюдное (потому и ягода есть!). Да что толку - каяться-причитать! И стала я, лёжа на спине, постанывая, помаленьку ноги сгибать-разгибать. Через часик я уже сидела, и массировала ноги руками - до тех пор, пока не смогла сползти с бревна и сделать несколько шагов. Ура! Идут ноженьки! Только - куда идти? Припомнилось, что, уже лёжа на бревне, как бы в полусне, слышала я вчера отдалённый собачий лай и какое-то металлическое позвякивание. Наверное, думаю, в той стороне - дорога. И пошла - влево от вырубки, в низинку. Шла-шла, и вскорости вышла к… болотистому, заросшему высоким камышом, берегу лесного озера. Ни дороги, ни даже тропы! Наверно, рыбаки на лодке проплывали, или в тишине вечерней звуки доносились с противоположного берега. Пришлось вернуться на вырубку. А время уже - почти полдень!
Очень неспешно двинулась я по вырубке: должен же быть отсюда выезд, или, хотя бы, тропа. А вырубка - длиннющая! Час, а, может, и того больше, шла я по ней, пока под ногами не обозначилась еле заметная тропочка, которая и вывела меня к подножию какой-то горушки. С трудом заползла я наверх, огляделась. Прямо передо мной, внизу - огромный заброшенный песчаный карьер. Видно, лет десять, а то и больше, здесь не велось никаких работ. Дно сплошь заросло кустами, преимущественно малинником. Поскольку я - на тропе, боязни потеряться - уже нет, то решила перекусить, и съела, наверно, литра два вкуснющей, крупнющей малины. Повеселела еще больше, приободрилась, снова поднялась наверх, получше пригляделась - вроде бы строение какое-то белеет в полукилометре: может, там люди? Попёрла напрямую. Пришла, смотрю - заброшенный дом (одни стены, все разворовано), видимо, здесь была контора того карьера. Людей нет, но зато отсюда начинается - хоть старая, но асфальтовая! - дорога! Совсем развеселившись, потрюхала я по ровному пути. А тут и встречная автомашина (какие-то грибники): «Далеко ли до трассы, где автобусы ходят»? - спрашиваю. «Да недалече»! Недалече было, если ехать на машине, а пёхом оказалось более часа. Но, так или иначе, где-то в третьем часу вышла я всё же «на трассу». Машин едет довольно много. Ну, автобус, конечно, вне остановки меня не возьмёт - «голосую» всем подряд, перебегая с одной стороны на другую, чтоб до любой автобусной остановки довезли - идти уж не могу совсем. Верьте - не верьте: голосовала я почти три часа! И никто из водителей - ни грузовиков, ни легковушек - даже не тормознул, пусть не подвезти - спросить: не нужна ли помощь? Почти уж разуверилась я в доброте людской, стою столбом, даже руку перестала поднимать. Вдруг сама тормозит возле меня какая-то шикарная иномарка - такую-то я и не рискнула бы останавливать. Выходит молодой парень: «Что стряслось»? Сбивчиво начинаю объяснять, не дослушав, говорит: «Понятно. Выпейте», достаёт из аптечки и протягивает мне таблетку супрастина. «Садитесь. Вам куда»? Говорю, мол - до ближайшей автобусной остановки. «А потом»? А потом, говорю, доеду до Зеленогорска, пересяду на Сестрорецкий автобус. Он улыбнулся: «Да возьмут ли вас в автобус в таком виде»? - и поворачивает ко мне зеркальце, что было в салоне. Посмотрела я на себя - батюшки! Всё лицо - красное, искусанное муравьями, на лбу - синяк. Ужас! Действительно, хоть на люди не показывайся. Но парень-то ехал в другую сторону, ему, как я узнала, надо бы до конца рабочего дня быть в Первомайске. Уговорила-таки я его - высадить меня в Зеленогорске, поблагодарила (денег он не взял, даже обиделся - так я ему ягодок отсыпала: пусть, неженатый, маму угостит!) и, прикрывая лицо рукой, привычным путём добралась до дому. Уж как я спала на домашней кровати - поймёт только тот, кому самому приходилось ночевать где попало.
Сейчас вспоминаю своё приключение со смешком, рассказываю знакомым, те ахают: «Страх какой»! Нет, говорю, страху-то как раз - и не было. Мы, сибиряки, к лесу - привычные! Мы в нём - как дома!
А вот на автотрассе… Сейчас уже, помолясь, я простила их - тех, которые не останавливались. Наверно, они жутко терроризмом напуганы, а вид у меня был - как у настоящей террористки! Господь им судья!
Для меня же теперь пятое сентября - память на всю оставшуюся жизнь. Обязательно налью в этот день рюмочку, да и выпью за здоровье неизвестной мне женщины, родившей и воспитавшей прекрасного сына - человека, который не проехал мимо!
РАССКАЗ АНКИ
Более 55 лет я знаком с Анкой, но до сих пор она не перестаёт удивлять меня и всех, кто с ней видится. Прежде всего, ей никогда не дашь 80 - всегда подтянута, причёсана, в нарядной кофтуле, при серьгах. А уж как на язычок остра! И - никогда не унывает, не жалуется на здоровье, на скуку. А сколько с ней всяческих приключений случалось! Недавно, после завершения затянувшегося в этом году дачного сезона, я вновь навестил её - и услышал очередной рассказ, который и привожу ниже - почти слово в слово.
Читать
Леса я не боюсь - как может сибирячка бояться леса?! В нём я - как дома. В далёком школьном детстве, помню, посылала меня строгая мать в тайгу за ягодой, и, попробуй, принеси неполное ведёрко - того гляди: вздует - крута была на руку! Да я-то, молоденька, шустра была - наберу ягод, да ещё и посплю в лесу пару часиков: дел по хозяйству завсегда много было, а вечерком и погулять хочется - недосыпала вечно!
И здесь, в окрестностях моего Сестрорецка, я частенько летом и осенью бегаю в лес одна: то за черникой, то за малиной, то за брусникой, то за клюквой. Места знаю такие ягодные, что никогда из лесу с пустой тарой не возвращаюсь. Вот и в этом, вроде бы неягодном году, поехала я за черникой на своё заветное местечко. Дорога - неблизкая, от Зеленогорска - автобусом в направлении Первомайска, потом, от автотрассы - пешком несколько километров по малохоженной лесной тропке. Как не заблудиться в лесу - я знаю, потому заранее припасла полиэтиленовые мешочки, да и понавесила их на приметных деревьях, чтобы назад дорогу сыскать. День был тёплый, ясный, солнечный - даром что начало сентября, и одета я была соответственно: кофточка, да тонюсенькая куртёха, лишь на ногах -сапоги резиновые. Где-то к полудню я была на месте - на краю болота, где и в этот засушливый год было довольно много всякой ягоды: и черники, и гоноболи, и брусники. Принялась я брать добычу, да с таким азартом, что и головы не поднимаю. Часа через три, когда уж прилично набралось ягод, приостановилась, да огляделась - мама родная! Солнца-то - совсем не видать! Сплошная низкая облачность, даже потемнело вокруг - того гляди, дождь пойдёт. Надо бы, думаю, домой поворачивать, а не то жадную бабу всю так вымочит - в автобус неловко будет садиться! Нашла я свою метку, и потёпала к шоссе. Иду-иду - ни дороги, ни даже шума автомашин. И куда идти - не понимаю: солнца-то не видать. Стала я, по-видимому, ходить кругами: как ни пойду, всё на те же метки выхожу. А время уж не идёт - летит! Сентябрь, чай, не белые ночи - да и облака низкие, темнеет скоро! И ножки у 80-летней, не то, что у девчонки - совсем свело, с утра-то не присела толком. Углядела я что-то вроде просвета в деревьях, и пошла в том направлении. Не иду - тащусь, а уж совсем сумеречно, да и зацепилась я за какую-то корягу, да и шлёпнулась оземь, и так «удачно»: мордой - прямо в муравейник! Ногу под корягой зажало, не встать, а муравьи - все на меня! Стала я всячески изворачиваться, изловчилась стать-таки на четвереньки, отползла от муравейника. Пока выбиралась - совсем темно стало. Я лишь усекла, что вышла на старую, полузаросшую вырубку. Что ж, думаю, тут и заночую. Нашла кучу валежника (какая-никакая, но защита от ветра), рядом - сваленное бревно, да второе, поменьше - поперёк того: вот и кровать, вот и подушка. Устроилась я на этом ложе. Ну, какой у меня был сон - легко представить. Полночи муравьев с себя прогоняла, полночи просто молилась про себя, может, и задремала чуток - не помню. Только страху ночью - не было вовсе. Страх пришел утром, когда рассвело. Вроде бы уже можно идти, да только - никак не встать с «кровати»: ноги начисто отказали, лежат брёвна-брёвнами! Вот тогда-то и начала я жалеть-корить себя: почему никому не сказала, куда иду, почему мобильник не взяла, почему спичек не прихватила… А вдруг не отойдут ноги - что, так и помру на этом бревне?! Место-то - нелюдное (потому и ягода есть!). Да что толку - каяться-причитать! И стала я, лёжа на спине, постанывая, помаленьку ноги сгибать-разгибать. Через часик я уже сидела, и массировала ноги руками - до тех пор, пока не смогла сползти с бревна и сделать несколько шагов. Ура! Идут ноженьки! Только - куда идти? Припомнилось, что, уже лёжа на бревне, как бы в полусне, слышала я вчера отдалённый собачий лай и какое-то металлическое позвякивание. Наверное, думаю, в той стороне - дорога. И пошла - влево от вырубки, в низинку. Шла-шла, и вскорости вышла к… болотистому, заросшему высоким камышом, берегу лесного озера. Ни дороги, ни даже тропы! Наверно, рыбаки на лодке проплывали, или в тишине вечерней звуки доносились с противоположного берега. Пришлось вернуться на вырубку. А время уже - почти полдень!
Очень неспешно двинулась я по вырубке: должен же быть отсюда выезд, или, хотя бы, тропа. А вырубка - длиннющая! Час, а, может, и того больше, шла я по ней, пока под ногами не обозначилась еле заметная тропочка, которая и вывела меня к подножию какой-то горушки. С трудом заползла я наверх, огляделась. Прямо передо мной, внизу - огромный заброшенный песчаный карьер. Видно, лет десять, а то и больше, здесь не велось никаких работ. Дно сплошь заросло кустами, преимущественно малинником. Поскольку я - на тропе, боязни потеряться - уже нет, то решила перекусить, и съела, наверно, литра два вкуснющей, крупнющей малины. Повеселела еще больше, приободрилась, снова поднялась наверх, получше пригляделась - вроде бы строение какое-то белеет в полукилометре: может, там люди? Попёрла напрямую. Пришла, смотрю - заброшенный дом (одни стены, все разворовано), видимо, здесь была контора того карьера. Людей нет, но зато отсюда начинается - хоть старая, но асфальтовая! - дорога! Совсем развеселившись, потрюхала я по ровному пути. А тут и встречная автомашина (какие-то грибники): «Далеко ли до трассы, где автобусы ходят»? - спрашиваю. «Да недалече»! Недалече было, если ехать на машине, а пёхом оказалось более часа. Но, так или иначе, где-то в третьем часу вышла я всё же «на трассу». Машин едет довольно много. Ну, автобус, конечно, вне остановки меня не возьмёт - «голосую» всем подряд, перебегая с одной стороны на другую, чтоб до любой автобусной остановки довезли - идти уж не могу совсем. Верьте - не верьте: голосовала я почти три часа! И никто из водителей - ни грузовиков, ни легковушек - даже не тормознул, пусть не подвезти - спросить: не нужна ли помощь? Почти уж разуверилась я в доброте людской, стою столбом, даже руку перестала поднимать. Вдруг сама тормозит возле меня какая-то шикарная иномарка - такую-то я и не рискнула бы останавливать. Выходит молодой парень: «Что стряслось»? Сбивчиво начинаю объяснять, не дослушав, говорит: «Понятно. Выпейте», достаёт из аптечки и протягивает мне таблетку супрастина. «Садитесь. Вам куда»? Говорю, мол - до ближайшей автобусной остановки. «А потом»? А потом, говорю, доеду до Зеленогорска, пересяду на Сестрорецкий автобус. Он улыбнулся: «Да возьмут ли вас в автобус в таком виде»? - и поворачивает ко мне зеркальце, что было в салоне. Посмотрела я на себя - батюшки! Всё лицо - красное, искусанное муравьями, на лбу - синяк. Ужас! Действительно, хоть на люди не показывайся. Но парень-то ехал в другую сторону, ему, как я узнала, надо бы до конца рабочего дня быть в Первомайске. Уговорила-таки я его - высадить меня в Зеленогорске, поблагодарила (денег он не взял, даже обиделся - так я ему ягодок отсыпала: пусть, неженатый, маму угостит!) и, прикрывая лицо рукой, привычным путём добралась до дому. Уж как я спала на домашней кровати - поймёт только тот, кому самому приходилось ночевать где попало.
Сейчас вспоминаю своё приключение со смешком, рассказываю знакомым, те ахают: «Страх какой»! Нет, говорю, страху-то как раз - и не было. Мы, сибиряки, к лесу - привычные! Мы в нём - как дома!
А вот на автотрассе… Сейчас уже, помолясь, я простила их - тех, которые не останавливались. Наверно, они жутко терроризмом напуганы, а вид у меня был - как у настоящей террористки! Господь им судья!
Для меня же теперь пятое сентября - память на всю оставшуюся жизнь. Обязательно налью в этот день рюмочку, да и выпью за здоровье неизвестной мне женщины, родившей и воспитавшей прекрасного сына - человека, который не проехал мимо!