Обратной дороги нет.
До тебя три гигантских, два простых и пять лилипутских.
Хали-хало!
Кусая губы в кровь, ругаясь и матерясь в вокзальной толпе, рыча на окружающих и шипя друг на друга, проклиная всё на свете, мы приближаемся к очередному летнему секс-туру в "а с платформы говорят - это город Ленинград".
Уже почти можно расслабиться.
А как всё страшно начиналось!
Сначала не могли определиться с составом делегации.
Худо-бедно разобравшись с "желающими", столкнулись с квартирным вопросом.
Потому что белые ночи и все хотят.
Благо, женьщина-говорилка из радива, отдав нам все свои сбережения, собранные ей на операцию по увеличению груди подключив все свои связи ( а у неё их несметное количество да ещё и муж-магнат) выцыганила нам шикарную двушку на Невском за сто рублей/сутки..
Ну, может стописят...
Петровна, низкий тебе поклон, всяческая похвала, банка варенья и пачка печенья.
С вас пачка масла, говно!
Сегодня сделали ещё один важный шаг - купили билеты туда-сюда-обратно.
Конечно, с невъебическими трудностями, потому что станция "Комсомольская" московскогометрополитенаименивиленина и Ленинградский вокзай вместе с ней в час-пик представляют из себя пиздец наистрашнейший.
Страшнее чем гулять ночью по МКАДу с сумочкой на голое тело.
Куда смотрит школа милиция, которая меня бережёт?
Сплошные люди в пачкающей одежде.
А воздух насквозь пропитан туберкулёзом, псориазом, чесоткой, паршой, дизентерией и прочими букетами молдовы.
Но теперь всё позади.
А впереди 30 июня и ночной поезд на север.
Четырёхместное купе, нас трое, а в соседки мы себе выбрали усатую армянскую мамку в пуховом платке с цветастыми сумками, мочёной черемшой, пахлавой и хачапури.
Будет она нам всю дорогу, пуская слезу, грустно петь на своем про нелёгкую судьбу её народа, про красоту гор и тень виноградной лозы.
А мы будем как сумасшедшие в противочумных костюмах наклеивать на свои чемоданы записки "сумки прокляты", развешивать по углам чеснок и распятья, поливать всё хлоркой и присыпать извёсткой Biohazard! biohazard!, точить ножи, топоры и кортики, кивая головами, мол, слушаем и всёшеньки-всё понимаем.
Будем бегать в последний вагон и, прижав носы к грязному стеклу тамбура, смотреть, как, виляя из стороны в сторону, убегают из под наших ног рельсы, унося нас на пять дней к холодному Финскому заливу.