Пусть остается легенда, чем видеть развалины…
В программе Филатова «Чтобы помнили» Юре были посвящены целых два выпуска: глава о нем, а позже, учитывая шквал откликов, сняли второй фильм, включив в него то, что не вошло в первый.
Раньше ведь рейтинг определялся не счетчиком просмотров и прочими виртуальными ценителями, а живыми письмами зрителей. «Мешки писем» - не гипербола, они действительно были размерами в пол человеческого роста, поднять их было невозможно, вызывались машины.
Тогда прошло всего пять лет со смерти Юры, он был почти рядом, память о нем горела, была жива мама и большинство друзей.
Вспоминали о нем не грустно, а весело и с нежностью…
Юра был счастливчиком. Любящий тыл - папа, мама, сестра.
Все, о чем думал, сбывалось: хотел стать, как папа моряком - и поступил в Нахимовское, захотел рисовать - поступил художественное училище имени Калинина.
Мечтал о сцене - стал студентом Щуки.
Снимался у лучших режиссеров, работал с великими актерами в великих театрах.
Вот только до выставки своих гениальных рисунков не дожил.
Несмотря на свою мощную фактуру, он был не очень здоров, прожил всю жизнь с пороком сердца после перенесенной в детстве скарлатины. Последние годы страдал от гипертонии, за кулисами глотал адельфан горстями и все чаще записывал в свой дневник пугающие цифры давления.
Поправился, быстро уставал, отекал, не любил себя. «Старый, толстый, никому не нужный…» - так он сам про себя говорил. А ведь ему было всего 40.
До 42-го дня рождения Юра не дожил месяц.
Его первая долгожданная выставка должна была открыться 6 февраля. Он уже развесил свои работы в маленьких залах бахрушинского музея, сделал обращение к зрителям.
Был счастлив.
А в ночь на 2 февраля умер.
Юрина однокурсница по Щукинскому Наташа Гундарева в той программе сказала: «Я завидую актерам, которые рано уходят.
Они уходят на взлете, никто не увидит их естественного старения, да они и сами себя не увидят…
Они уходят на пике славы любви популярности.
Пусть остается легенда, чем видеть развалины…»
