Вот моя исповедь, краткая, как полагается за секунду до смерти...
20 июня 1939 года Мейерхольд был арестован. 2 февраля 1940 года в подвале на Лубянке расстрелян. За три недели до смерти он отправил два письма Молотову, в которых отказывался от выбитых на допросах показаний и просил о спасении.
Январь 1940 г. Бутырская тюрьма
"...Когда следователи в отношении меня, подследственного, пустили в ход физические методы своих на меня воздействий и к ним присоединили еще так называемую "психическую атаку", то и другое вызвало во мне такой чудовищный страх, что натура моя обнажилась до самых корней...
...Лежа на полу лицом вниз, я обнаруживал способность извиваться, корчиться и визжать, как собака, которую плетью бьет хозяин. Конвоир, который вел меня однажды с такого допроса, спросил меня - "У тебя малярия?" Такую тело мое обнаружило способность к нервной дрожи.
Вячеслав Михайлович! Вы знаете мои недостатки (помните сказанное Вами мне однажды: "Все оригинальничаете!?"), а человек, который знает недостатки другого человека, знает его лучше того, кто любуется его достоинствами. Скажите: можете Вы поверить тому, что я изменник Родины (враг народа), я - шпион, что я член правотроцкистской организации, что я - контрреволюционер, что я в искусстве своем проводил троцкизм, что я на театре проводил (сознательно) враждебную работу, чтобы подрывать основы советского искусства?
Все это налицо в деле N 537. Там же слово "формалист"(в области искусства) стало синонимом "троцкист". В деле N 537 троцкистами явлены: я, И. Эренбург, Б. Пастернак, Ю. Олеша (он еще и террорист), Шостакович, Шебалин, Охлопков и т.п.... Окончу мое заявление через декаду, когда дадут такой листок."
Продолжение заявления 13 января 1940 г. Бутырская тюрьма
"..следователь все время твердил, угрожая: "Не будешь писать (то есть сочинять, значит!?) будем бить опять, оставим нетронутыми голову и правую руку, остальное превратим в кусок бесформенного окровавленного искромсанного тела". И я все подписывал до 16 ноября 1939 г. Я отказываюсь от своих показаний, как выбитых из меня, и умоляю Вас, главу Правительства, спасите меня, верните мне свободу. Я люблю мою Родину и отдам ей все мои силы последних годов моей жизни".
"...Вот моя исповедь, краткая, как полагается за секунду до смерти. Я никогда не был шпионом. Я никогда не входил ни а одну из троцкистских организаций (я вместе с партией проклял Иуду Троцкого). Я никогда не занимался контрреволюционнной деятельностью..."
"Меня здесь били - больного шестидесятишестилетнего старика. Клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам ( сверху, с большой силой) и по местам от колен до верхних частей ног. И в следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-сине-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что, казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли). Меня били по спине этой резиной, меня били по лицу размахами с высоты..."
Вс. Мейерхольд
А.Я.Головин. Портрет В.Э.Мейерхольда
Интересно, что в те годы, когда Булгаков создавал свой великий роман, Мастером в Москве называли только одного человека - Мейерхольда. Булгаковский Мастер даже шапочку носит похожую на ту, что носил Всеволод Эмильевич. Только у Мейерхольда вместо "М" была вышита буква "Д": Доктор Дапертутто Гофмана был одним из его театральных псевдонимов...
Вверху - "Мейерхольд". Художник Петр Белов.