Рассказ Пэм Доусон
Здравствуй, мой воображаемый друг, и снова ты пришел ко мне, и снова говоришь со мной. Хорошо, что Крис оставил у себя в лаборатории немного «Полета», когда смывался из Лета. Теперь мне не так одиноко стопить по дорогам нашей дивной страны в ожидании, что из-за поворота покажется знакомый желтый автобус. До меня долетают весточки от друзей, зовущих меня во Фриско, но я пока не поеду туда, потому что знаю - тебя там нет. Фриско - говорят, клёвое, но слишком реальное место, а ты можешь быть только в таком нереальном, каким было Святое Лето. Ведь ты же умер,да?
Когда я нашла тебя после передоза в ванной, то решила что это шутка, ведь ты улыбался. Я мало что запомнила, не запомнила даже твоего лица. Кажется, на похоронах мы читали стихи. Кажется, я винила себя в твоей смерти - ведь это был мой героин. Потом - доза за дозой, а потом-потом я очнулась в Святом Лете. Не важно как я туда попала - Алиса мне что-то объясняла про уровни сознания, а я была уверена, что просто вышла за Двери - как ты меня учил. Там были чудные люди, называющие себя Братством Счастья, музыка, танцы, море травы и кислоты..Только героина там не было. И тебя.
А потом я нашла тебя - на общем сборе Лета, узнав по фенечке, которую даже не помнила как и когда подарила. Оказалось, ты приехал в Лето ненадолго, и меня ты не помнишь. Это было неважно - главное, что ты жив и здесь. И ты точно такой, каким я тебя запомнила - я узнала твою улыбку, ведь не могла я совершенно всё забыть! Мы лежали в высокой траве, курили, и смотрели, как бегут облака, и я никогда не была так счастлива. Но мерзкий трип после кислоты все испортил, я словно увидела, что будет, если удержать тебя, если играть по правилам Системы и мира-за-стеной. Фартук-и-косынка-хорошая-семья-женщина-знай-свое-место.. Не за тем я съехала из дома в 16 лет, черт возьми! Но когда ты уходил по полю, заиграло Cry,baby! и я бросилась к Стене - рисовать Дверь туда, где таких глупых проблем не будет. Дверь в идеальный Реальный мир, в мир Настоящего восприятия, в которой мы все стремились, впервые пробуя наркоту. Потому что поняла - Лето - это еще не конец Дороги.
Рядом Китти, которая помогла мне найти краску, искала какой-то рисунок с подписью Н..
Наутро трещала голова, и все потихоньку стекались в Единорог за дозой кофеина порцией кофе. К тому же глупые левые нагнали в наш уютный маленький мирок копов из-за Стены - ну не иначе, как их материализованные глюки, плод их коллективного сознания. Поскольку в копов здесь я не верю, то меня не тронут.
Я была уверена, что ты уехал, но первый, кого увидела в кофейне, был ты. Потом мы все вместе стояли у сцены, где показывали чувака из брахманов, который раскаялся в убийствах и пошел добровольно на электрический стул. Девочки, зачем вы плачете, он же просто сам открыл Двери! Легкой дороги, чувак! Потом мы ставили номер с Братством, объясняя свою философию другим (но никто ничего не понял), потом все вместе раскрашивали наш желтый автобус, а потом Китти нарисовала мне картинку - Дверь. Я не расстаюсь с ней до сих пор. Она сказала, пусть это будет наша общая Дверь Восприятия, потому что она просила кого-то из наших провести её через свою, а он - отказался. Китти - очень добрая, она почему-то считает себя плохим художником, но все её рисунки - живые, на них здорово долго медитировать, когда куришь косяк. Когда я опомнилась, был уже вечер, и тебя нигде не было. Видимо, ушел на трассу - подумала я, и почему-то накрыло такой тоской, что все радости Лета померкли. Крис сунул мне таблетку - Попустись, только осторожно! «Я говорю с тобой. С тобой!» И в голове зазвучали ответы на все вопросы - высказанные и невысказанные. И твой голос - я узнала его! - сказал мне, что это Конец. I`ll never look into your eyes again… Значит, ничего не держит меня уже по эту сторону дверей, пора уходить, к Другому Лету, к другой встрече. И если это место нереальное, то и выйти из него можно только одним способом. Но ты же не боишься смерти, детка, верно? После этого я начала разговаривать с тобой вслух. Ребята из Братства сначала дергались, а потом привыкли. Я пошла к сцене, почти уже приняв решение.
Навстречу мне двигалась, танцуя, Китти, ничего вокруг не замечая. Наверно, ей было хорошо.
И тут…я встретила тебя. Ты вернулся из Вьетнама. Нет на свете человека, меньше созданного для войны, чем ты. Ты стал другим, отстраненным и сосредоточенным. Говорят, война меняет людей, но ребята из Братства, побывав во Вьетнаме, вернулись прежними, а ты нет, хотя и говорил, что не убивал там. Отказался от ЛСД, посоветовав остерегаться наркотиков, и ушел.
Трип был про войну и смерть. Войны я боялась, а смерти нет. Это уже со мной было, разве не так? Но после такого неохота было отвечать на глупые вопросы солдафона Мартина, а хотелось почувствовать себя живой. В волосах у Криса звенели колокольчики, наверное, от всех девушек из свободных коммун, и он со смехом говорил, что еще половину потерял. С ним было легко и не приходилось задумываться.
А потом я вышла на танцпол..и встретила тебя. Только я тебя сразу не узнала, потому что ты выглядел иначе, и у тебя было другое имя. Ты назвался Кэем и протянул мне ту самую фенечку, сказав, что я ее обронила где-то давно, в Лос-Анджелесе, и что ты меня помнишь. Я тут же отдала тебе её, потом мы танцевали, глотали мескалин, а потом смотрели на звезды, и ты обещал мне дороги, много новых дорог. Потом наутро я очнулась в палатке с Мартином и долго выясняла, что он там делает. Оказалось, он тоже не помнит.
Наутро была облава копов, со взрывами и слезоточивым газом. Я по-прежнему верила, что это глюк, пока братья и сестры решительно не затолкали меня в наш желтый автобус. В автобус попала дымовая шашка, он врезался в сцену.. Очнулась я в полицейском обезьяннике, явно за Стеной. Это было место, куда мне меньше всего хотелось. Ведь за Стеной ты умер? Мы с собратьями по несчастью обнялись и представили себя одним большим живым организмом - медузой - от этого стало легче.
Потом меня забрали в психушку. Добрый доктор долго рассказывал мне о разрушающем действии наркотиков на мозг, и об опасности сифилиса, но я думала об одном - где-то здесь наверняка есть такая доза, чтобы снова оказаться в Лете. Но все таблетки имели обратный эффект - они давали четкое и страшное ощущение реальности происходящего, и в мозгу отпечатывались слова проповеди сумасшедшего проповедника о блуднице. Один раз я не выдержала и заорала: Мой жених умер, какая теперь разница, с кем спать!? Пастор отстал, но ненадолго. Монетка и Джинджер успокаивали меня как могли, а я везде рисовала Двери - вдруг через одну из них я смогу выйти в Лето? И всех доставала вопросом-Ключ или Луч? Все отвечали,что к Двери лучше подходит Ключ, но пастор-специалист по прелюбодеяниям авторитетно заметил, что Луч проходит сквозь Дверь, и всё стало ещё непонятней. Потом доктор свихнулся и объявил войну СССР,и скоро лежал посеревший и спеленанный на одной из соседних коек,а его место занял мой приятель-псих. За Стеной это естественно, я не удивилась. Удивилась, что Система отпускает меня назад - в Лето,и что туда можно добраться физически, по трассе.
Первым, кого я увидела, был Марти, сидящий задницей на звездно-полосатом флаге, которому он ещё вчера отдавал честь. Он сказал, что Лето обезлюдело, Братство разъехалось, и скоро разъедутся и те немногие, кто еще остался. Пошел дождь, кто-то танцевал под ним, а я курила косяк - первый после больницы - и думала. Потом дождь стих,и я направилась к трассе. Издалека слышно было шум от падающей стены, восторженные крики наших от того,что полицейские с ними..Правильно,с ними,в их головах,дети Системы. Ну да это уже неважно. Лета больше нет. Summer's almost gone. Where will we be, when the summer's gone?
И вот теперь я хожу стопом по всем чертовым дорогам этой чертовой страны, чтобы найти тебя, кто бы ты ни был, Рэй или Кэй, черт тебя дери!
Когда я нашла тебя после передоза в ванной, то решила что это шутка, ведь ты улыбался. Я мало что запомнила, не запомнила даже твоего лица. Кажется, на похоронах мы читали стихи. Кажется, я винила себя в твоей смерти - ведь это был мой героин. Потом - доза за дозой, а потом-потом я очнулась в Святом Лете. Не важно как я туда попала - Алиса мне что-то объясняла про уровни сознания, а я была уверена, что просто вышла за Двери - как ты меня учил. Там были чудные люди, называющие себя Братством Счастья, музыка, танцы, море травы и кислоты..Только героина там не было. И тебя.
А потом я нашла тебя - на общем сборе Лета, узнав по фенечке, которую даже не помнила как и когда подарила. Оказалось, ты приехал в Лето ненадолго, и меня ты не помнишь. Это было неважно - главное, что ты жив и здесь. И ты точно такой, каким я тебя запомнила - я узнала твою улыбку, ведь не могла я совершенно всё забыть! Мы лежали в высокой траве, курили, и смотрели, как бегут облака, и я никогда не была так счастлива. Но мерзкий трип после кислоты все испортил, я словно увидела, что будет, если удержать тебя, если играть по правилам Системы и мира-за-стеной. Фартук-и-косынка-хорошая-семья-женщина-знай-свое-место.. Не за тем я съехала из дома в 16 лет, черт возьми! Но когда ты уходил по полю, заиграло Cry,baby! и я бросилась к Стене - рисовать Дверь туда, где таких глупых проблем не будет. Дверь в идеальный Реальный мир, в мир Настоящего восприятия, в которой мы все стремились, впервые пробуя наркоту. Потому что поняла - Лето - это еще не конец Дороги.
Рядом Китти, которая помогла мне найти краску, искала какой-то рисунок с подписью Н..
Наутро трещала голова, и все потихоньку стекались в Единорог за дозой кофеина порцией кофе. К тому же глупые левые нагнали в наш уютный маленький мирок копов из-за Стены - ну не иначе, как их материализованные глюки, плод их коллективного сознания. Поскольку в копов здесь я не верю, то меня не тронут.
Я была уверена, что ты уехал, но первый, кого увидела в кофейне, был ты. Потом мы все вместе стояли у сцены, где показывали чувака из брахманов, который раскаялся в убийствах и пошел добровольно на электрический стул. Девочки, зачем вы плачете, он же просто сам открыл Двери! Легкой дороги, чувак! Потом мы ставили номер с Братством, объясняя свою философию другим (но никто ничего не понял), потом все вместе раскрашивали наш желтый автобус, а потом Китти нарисовала мне картинку - Дверь. Я не расстаюсь с ней до сих пор. Она сказала, пусть это будет наша общая Дверь Восприятия, потому что она просила кого-то из наших провести её через свою, а он - отказался. Китти - очень добрая, она почему-то считает себя плохим художником, но все её рисунки - живые, на них здорово долго медитировать, когда куришь косяк. Когда я опомнилась, был уже вечер, и тебя нигде не было. Видимо, ушел на трассу - подумала я, и почему-то накрыло такой тоской, что все радости Лета померкли. Крис сунул мне таблетку - Попустись, только осторожно! «Я говорю с тобой. С тобой!» И в голове зазвучали ответы на все вопросы - высказанные и невысказанные. И твой голос - я узнала его! - сказал мне, что это Конец. I`ll never look into your eyes again… Значит, ничего не держит меня уже по эту сторону дверей, пора уходить, к Другому Лету, к другой встрече. И если это место нереальное, то и выйти из него можно только одним способом. Но ты же не боишься смерти, детка, верно? После этого я начала разговаривать с тобой вслух. Ребята из Братства сначала дергались, а потом привыкли. Я пошла к сцене, почти уже приняв решение.
Навстречу мне двигалась, танцуя, Китти, ничего вокруг не замечая. Наверно, ей было хорошо.
И тут…я встретила тебя. Ты вернулся из Вьетнама. Нет на свете человека, меньше созданного для войны, чем ты. Ты стал другим, отстраненным и сосредоточенным. Говорят, война меняет людей, но ребята из Братства, побывав во Вьетнаме, вернулись прежними, а ты нет, хотя и говорил, что не убивал там. Отказался от ЛСД, посоветовав остерегаться наркотиков, и ушел.
Трип был про войну и смерть. Войны я боялась, а смерти нет. Это уже со мной было, разве не так? Но после такого неохота было отвечать на глупые вопросы солдафона Мартина, а хотелось почувствовать себя живой. В волосах у Криса звенели колокольчики, наверное, от всех девушек из свободных коммун, и он со смехом говорил, что еще половину потерял. С ним было легко и не приходилось задумываться.
А потом я вышла на танцпол..и встретила тебя. Только я тебя сразу не узнала, потому что ты выглядел иначе, и у тебя было другое имя. Ты назвался Кэем и протянул мне ту самую фенечку, сказав, что я ее обронила где-то давно, в Лос-Анджелесе, и что ты меня помнишь. Я тут же отдала тебе её, потом мы танцевали, глотали мескалин, а потом смотрели на звезды, и ты обещал мне дороги, много новых дорог. Потом наутро я очнулась в палатке с Мартином и долго выясняла, что он там делает. Оказалось, он тоже не помнит.
Наутро была облава копов, со взрывами и слезоточивым газом. Я по-прежнему верила, что это глюк, пока братья и сестры решительно не затолкали меня в наш желтый автобус. В автобус попала дымовая шашка, он врезался в сцену.. Очнулась я в полицейском обезьяннике, явно за Стеной. Это было место, куда мне меньше всего хотелось. Ведь за Стеной ты умер? Мы с собратьями по несчастью обнялись и представили себя одним большим живым организмом - медузой - от этого стало легче.
Потом меня забрали в психушку. Добрый доктор долго рассказывал мне о разрушающем действии наркотиков на мозг, и об опасности сифилиса, но я думала об одном - где-то здесь наверняка есть такая доза, чтобы снова оказаться в Лете. Но все таблетки имели обратный эффект - они давали четкое и страшное ощущение реальности происходящего, и в мозгу отпечатывались слова проповеди сумасшедшего проповедника о блуднице. Один раз я не выдержала и заорала: Мой жених умер, какая теперь разница, с кем спать!? Пастор отстал, но ненадолго. Монетка и Джинджер успокаивали меня как могли, а я везде рисовала Двери - вдруг через одну из них я смогу выйти в Лето? И всех доставала вопросом-Ключ или Луч? Все отвечали,что к Двери лучше подходит Ключ, но пастор-специалист по прелюбодеяниям авторитетно заметил, что Луч проходит сквозь Дверь, и всё стало ещё непонятней. Потом доктор свихнулся и объявил войну СССР,и скоро лежал посеревший и спеленанный на одной из соседних коек,а его место занял мой приятель-псих. За Стеной это естественно, я не удивилась. Удивилась, что Система отпускает меня назад - в Лето,и что туда можно добраться физически, по трассе.
Первым, кого я увидела, был Марти, сидящий задницей на звездно-полосатом флаге, которому он ещё вчера отдавал честь. Он сказал, что Лето обезлюдело, Братство разъехалось, и скоро разъедутся и те немногие, кто еще остался. Пошел дождь, кто-то танцевал под ним, а я курила косяк - первый после больницы - и думала. Потом дождь стих,и я направилась к трассе. Издалека слышно было шум от падающей стены, восторженные крики наших от того,что полицейские с ними..Правильно,с ними,в их головах,дети Системы. Ну да это уже неважно. Лета больше нет. Summer's almost gone. Where will we be, when the summer's gone?
И вот теперь я хожу стопом по всем чертовым дорогам этой чертовой страны, чтобы найти тебя, кто бы ты ни был, Рэй или Кэй, черт тебя дери!