A taste of honey
Это мёд:
Он капнул с сот, когда пасечник открыл улей, чтобы посмотреть, как живёт пчелиная семья.
Как вы понимаете, упустить такую возможность и не влезть прямо в пчелиную святая святых было невозможно.
В сладкую полутьму; в духоту, пропахшую воском, мёдом и пергой; в шелест тысяч жёстких крыльев.
Всё начинается с матки. Вот она, в середине кадра, с удлинённым брюшком, переполненным яйцами и запасом трутневой спермы:
Матка червит. То есть, в окружении свиты рабочих пчёл ходит от одной пустой ячейки к другой и засевает их яйцами.
Из яиц выходят личинки. Рабочие пчёлы кормят их смесью мёда и перги - цветочной пыльцы.
Личинки растут, и, с наступлением нужного срока, превращаются в куколок.
Теперь за ними не нужно ухаживать. Наоборот. Необходимо оставить их в покое. Наглухо закрыть крышечками и не трогать.
Там, внутри ячеи, под крышечкой, происходит невероятно сложное таинство: тело личинки словно растворяется, превращается в полужидкую субстанцию. И из этой же субстанции формируется заново.
Совсем заново. Совершенно иное существо.
Вот такое:
Видите, насколько юная рабочая пчела отличается от прожившей хотя бы пару дней?
Волоски на тельце ещё не торчат гордо, подобно антеннам (каковыми, в сущности, они и являются), а прижаты и перепутанны. Из-за этого наша новорожденная кажется слегка другого цвета, сероватая такая.
Почти сразу наша пчёлка-новичок принимается за работу.
Ухаживает за ещё неродившимися - в их крылатой ипостаси - сестрёнками.
Строит ячеи. Ухаживает за маткой. Прибирается по дому.
Вот эта, например, вынуждена поработать похоронной командой. Пчелиной "хевра кадиша":
Немножко наберётся опыта - получит право на выход из улья. Сначала, правда, без вылетов: охраняет леток, например, или - в жаркую погоду - работает живым вентиллятором.
Только после этого, совершив несколько пробных полётов, во время которых наша пчёлка намертво запомнит расположение улья, она станет полноправной сборщицей и полетит к цветам за взятком.
Но бывает и по-другому. Иногда матка откладывает неоплодотворённые яйца в особые, крупные и круглые, ячеи - вот такие:
Из таких яиц вылупляются самцы-трутни.
О, вот как раз один такой проклёвывается!
Не так-то просто выкарабкаться из тесной колыбельки!
Старшая сестрёнка помогает:
Обгрызает острые края крышечки, оттаскивает обломки в сторону:
Ещё одна спешит помочь:
Выбравшись и освоившись, трутень начинает вести жизнь трутня. То есть, да простит меня мужская часть читателей, абсолютного паразита.
В принципе, вся функция самца в улье - вылететь вместе с новой маткой в брачный полёт, а там... Либо выиграть соревнование на выносливость и умереть счастливым, влив в матку своё семя. Либо проиграть. С позором вернуться в родной улей, быть из него изгнанным за ненадобностью и, опять же, умереть. Умереть от голода, ибо к кормушке его уже не допускают, а сам себе добыть пропитание трутень не умеет. Потому как - трутень!!!
В улье трутень слоняется по сотам и ест.
Ест мёд.
Ест пергу.
Даже не сам ест: ждёт, пока его накормят рабочие пчёлы, просто вложат еду в рот.
Поэтому, уж извините, пасечник, который не планирует вылет молодой матки, ликвидирует трутней, как класс.
Уничтожает ячейки с трутневым расплодом:
А взрослых просто выбирает руками и выбрасывает из улья:
Грустно? Се ля ви...
А мы, между тем, возвращаетмся к нашим рабочим пчёлам.
Сборщицы взлетают и приземляются снова. Работа идёт на износ, недаром рабочая пчела живёт всего несколько недель. Если повезёт...
Эта агама прячется под ульем отнюдь не от солнца.
Она сидит тут часами в надежде схватить зазевавшуюся сборщицу...
Ишь, как недовольно смотрит: боится, что ей помешают охотиться.
Сборщицы направляются к летку.
Несут пыльцу
и нектар.
Обмениваются данными разведки с теми, кто готовится к вылету: "Туда не ходи; сюда - ходи!"
В улье принесённый взяток складывают в ячеи.
Пергу - отдельно.
Нектар - отдельно.
Постепенно нектар превращается в мёд.
Разумеется, не сам по себе. Ещё много труда придётся вложить этим маленьким созданиям, чтобы начавшаяся в зобике сборщицы ферментация прошла до конца, лишняя влага была убрана.
Чтобы, запечатанный восковыми крышечками,
под неусыпным пчелиным присмотром
мёд созрел до конца.
"I feel upon my lips again,
A taste of honey.."
Он капнул с сот, когда пасечник открыл улей, чтобы посмотреть, как живёт пчелиная семья.
Как вы понимаете, упустить такую возможность и не влезть прямо в пчелиную святая святых было невозможно.
В сладкую полутьму; в духоту, пропахшую воском, мёдом и пергой; в шелест тысяч жёстких крыльев.
Всё начинается с матки. Вот она, в середине кадра, с удлинённым брюшком, переполненным яйцами и запасом трутневой спермы:
Матка червит. То есть, в окружении свиты рабочих пчёл ходит от одной пустой ячейки к другой и засевает их яйцами.
Из яиц выходят личинки. Рабочие пчёлы кормят их смесью мёда и перги - цветочной пыльцы.
Личинки растут, и, с наступлением нужного срока, превращаются в куколок.
Теперь за ними не нужно ухаживать. Наоборот. Необходимо оставить их в покое. Наглухо закрыть крышечками и не трогать.
Там, внутри ячеи, под крышечкой, происходит невероятно сложное таинство: тело личинки словно растворяется, превращается в полужидкую субстанцию. И из этой же субстанции формируется заново.
Совсем заново. Совершенно иное существо.
Вот такое:
Видите, насколько юная рабочая пчела отличается от прожившей хотя бы пару дней?
Волоски на тельце ещё не торчат гордо, подобно антеннам (каковыми, в сущности, они и являются), а прижаты и перепутанны. Из-за этого наша новорожденная кажется слегка другого цвета, сероватая такая.
Почти сразу наша пчёлка-новичок принимается за работу.
Ухаживает за ещё неродившимися - в их крылатой ипостаси - сестрёнками.
Строит ячеи. Ухаживает за маткой. Прибирается по дому.
Вот эта, например, вынуждена поработать похоронной командой. Пчелиной "хевра кадиша":
Немножко наберётся опыта - получит право на выход из улья. Сначала, правда, без вылетов: охраняет леток, например, или - в жаркую погоду - работает живым вентиллятором.
Только после этого, совершив несколько пробных полётов, во время которых наша пчёлка намертво запомнит расположение улья, она станет полноправной сборщицей и полетит к цветам за взятком.
Но бывает и по-другому. Иногда матка откладывает неоплодотворённые яйца в особые, крупные и круглые, ячеи - вот такие:
Из таких яиц вылупляются самцы-трутни.
О, вот как раз один такой проклёвывается!
Не так-то просто выкарабкаться из тесной колыбельки!
Старшая сестрёнка помогает:
Обгрызает острые края крышечки, оттаскивает обломки в сторону:
Ещё одна спешит помочь:
Выбравшись и освоившись, трутень начинает вести жизнь трутня. То есть, да простит меня мужская часть читателей, абсолютного паразита.
В принципе, вся функция самца в улье - вылететь вместе с новой маткой в брачный полёт, а там... Либо выиграть соревнование на выносливость и умереть счастливым, влив в матку своё семя. Либо проиграть. С позором вернуться в родной улей, быть из него изгнанным за ненадобностью и, опять же, умереть. Умереть от голода, ибо к кормушке его уже не допускают, а сам себе добыть пропитание трутень не умеет. Потому как - трутень!!!
В улье трутень слоняется по сотам и ест.
Ест мёд.
Ест пергу.
Даже не сам ест: ждёт, пока его накормят рабочие пчёлы, просто вложат еду в рот.
Поэтому, уж извините, пасечник, который не планирует вылет молодой матки, ликвидирует трутней, как класс.
Уничтожает ячейки с трутневым расплодом:
А взрослых просто выбирает руками и выбрасывает из улья:
Грустно? Се ля ви...
А мы, между тем, возвращаетмся к нашим рабочим пчёлам.
Сборщицы взлетают и приземляются снова. Работа идёт на износ, недаром рабочая пчела живёт всего несколько недель. Если повезёт...
Эта агама прячется под ульем отнюдь не от солнца.
Она сидит тут часами в надежде схватить зазевавшуюся сборщицу...
Ишь, как недовольно смотрит: боится, что ей помешают охотиться.
Сборщицы направляются к летку.
Несут пыльцу
и нектар.
Обмениваются данными разведки с теми, кто готовится к вылету: "Туда не ходи; сюда - ходи!"
В улье принесённый взяток складывают в ячеи.
Пергу - отдельно.
Нектар - отдельно.
Постепенно нектар превращается в мёд.
Разумеется, не сам по себе. Ещё много труда придётся вложить этим маленьким созданиям, чтобы начавшаяся в зобике сборщицы ферментация прошла до конца, лишняя влага была убрана.
Чтобы, запечатанный восковыми крышечками,
под неусыпным пчелиным присмотром
мёд созрел до конца.
"I feel upon my lips again,
A taste of honey.."