(no subject)
А что касается текущей политики - не то что бы она меня не затрагивает, но южный кризис действительно зацепил исключительно тех, кто имеет южные корни и слышит зов своей крови, земля призывает своих детей. Я сострадаю Украине, но я сострадаю ей не больше, чем сострадаю Сирии, Ирану, Палестине и Израилю. Я сострадаю маленькому разбомбленному Вьетнаму, и северной Корее, и Китаю с его вынужденными огосударствленными зверствами, и ирландцам, забрасывающим англичан, и пафосным англичанам, страдающим от ирландцев, и тем же США, когда у них был огонь и ужас. 120%, что я не буду понята адекватно, но люди начинают приходить в ужас и волнения, когда призрак смерти и физических страданий приходит в гости лично к ним. В Волгограде взорвался троллейбус, и весь город ужаснулся, впав в шок - казалось бы, отчего же именно это вдруг воспринимается такой трагедией и зверством, когда, если брать сухой бесстрастный остаток, выключив эмоции, количество жертв не так и велико, по сравнению с другими_происходящими. Ответ очень прост - пугает осознание_вдруг, что ты смертен, что следующий троллейбус может быть твой, что и этот мог быть твой, и ты мог лежать уже рядом, что место, которое казалось безопасным, вдруг становится смертельно непредсказуемым. Отсюда и повышенные голоса, и шок, и ужас - это биологические реакции, на которые, конечно, накладывается то, что все это рядом - смерть близких всегда трагичнее, чем вымирание миллиардов на постороннем континенте. Смерть близких всегда рушит наш привычный и обустроенный мир. И потому если ранее картинки из многострадального Ирака, к примеру, где люди ничуть не другие, обычные, занятые заботами, хорошие люди, с семьями и вопросами к жизни, воспринимались на той же Украине как картинки из какого-то далека, все это трагично, но нас не очень касается, то теперь их повергает в страх и ужас то, что теперь пришло к ним на землю, то же самое, что и в других регионах необъятного земного шара. Это иллюзия, что все войны кончились в 20-м веке, и все, которые были, всего лишь страницы в учебнике истории - так думает каждый новый век, и ни один это еще толком не спасало. Так есть и так будет - пока мы только биологический вид, у нас нет других карт на руках, чтобы их сдавать. Поэтому я _не_ сострадаю Украине больше, чем другим - если я ощущаю сострадание, я ощущаю его за каждое испытывающее боль существо, хоть душевную, хоть физическую, на этой планете. Я чувствую сострадание, как чувствую свою боль - за каждые заблуждения, за искажения первоначального посыла, за наши хождения во тьме и неизбежные искривления на пути к свету, за то, что мы до сих пор так разрознены, так неэмпатичны, так не чувствуем друг друга, других существ и землю, на которой живем, не чувствуем небо, в котором существуем, не ощущаем причастности к телу и биологическим клеточкам, которые составляют нашу основу, за то, в конце концов, что все мы тут как изломанные под воздействием неблагоприятных факторов ветки, которым все никак не достанет сил соединиться с землей и выправиться обратно. Что мы до сих пор не стали тем, чем мы могли бы. Что мы до сих пор пребываем в нашей общей внутренней боли, разъединенности, неисцеленности, надтреснутости, и только сейчас небо и земля начинают понемногу исцеляться. Но так чуть-чуть, так помалу.
А вы говорите, Украина...
А вы говорите, Украина...