Как мы не продали душу и Тотальный диктант
Эта история мне вспомнилась сейчас, посреди революционных бурь, на фоне взрыва гражданской активности, слез Путина и полного краха молодежной политики Едра. А происходила она, если мне не изменяет память, в 2009 году, когда ничем таким не пахло и в помине: все, кто был не нашистами и не лимоновцами, тихо сидели по уголочкам, были глубоко аполитичны, ну в крайнем случае, либерально троллили Путина из своих уютных норок. Были и очаги гражданской активности, но они не звучали на всю сеть, и в целом царило настроение разочарования и пофигизма.
В это время мы с Ольгой Ребковец в очередной раз делали Тотальный диктант, в очередной раз не знали, где найти деньги, и в очередной раз опускались руки. Волею судеб в поисках поддержки в администрации мы пересеклись с одним молодым человеком, только-только вернувшимся тогда с первого Селигера. Назовем его Артур, допустим. Артур принадлежал к особой породе молодежных политиков - маленький, подтянутый, спортивный, аккуратно постриженный (для своих подчиненных школьниц он был наверняка неотразим). Он был бы даже обаяшкой, если не особый, присущий этому типу деятелей ледяной холод в глазах и общая ненатуральность, вызванная тем, что в людях они давно разочаровались, в добре тоже, но при этом им приходится постоянно работать с людьми как с инструментами для достижения своих целей. Про себя прозвала его «царек».Так вот, царек вдруг очень заинтересовался Тотальным диктантом, всячески вызывался помочь и продвигать, приходил к нам, приглашал нас и т.п. Такие люди обязательным профессиональным качеством имеют способность говорить много и вроде бы связно, но при этом не выражать ничего.
Но мы были тоже не лыком шиты: филологи, испорченные многочасовыми беседами о смысле жизни. И мы задавали прямой вопрос: «Артур, чего ты от нас, собственно, хочешь?» Царек много ходил вокруг да около, около да вокруг, но все никак ничего не отвечал конкретно. А мы упорно не поддавались обаянию. Вот не лежала у нас к нему душа, и все. Скользкий тип. Мы привыкли доверяться людям по душевному порыву, по песням под гитару, по гуляниям по лесу. Но союз с царьком никак не клеился. С душевностью у него было все плохо, возможно, он уже продал душу за партбилет. Поэтому мы его все тихонько троллили, улыбались, а он упорно продолжал вести с нами идеологические беседы. Наконец, на какой-то очередной встрече его прорвало. Сейчас, три года спустя, мне трудно вспомнить со всей ясностью эту речь, но почти со 100-процентной уверенностью помню одну фразу: «Неужели вы не понимаете, что ПАРТИЯ дает РЕСУРС?!» Вот именно эти слова мне и запомнились: партия и ресурс. Тут-то мы поняли. И честно сказали, что РЕСУРСА от ПАРТИИ нам не нужно. Пятнать проект сомнительными связями мы не хотели. Тут с царька спала маска напускного добродушия и он злобно, сквозь зубы отчитал нас в духе, что мол, ходишь-ходишь к таким курицам, как мы, объясняешь-объясняешь, тратишь свое время, а все бесполезно. Оказывается, все это время он нас агитировал. А тут такая подстава. Так не состоялся наш договор о продаже души партии.
И вот сейчас я думаю: а что было бы теперь, если бы мы тогда согласились? И что было бы с имиджем Диктанта? Я смутно помню, что я еще, кажется, колебалась, но Ольга твердо стояла за чистоту имиджа, и убедила меня вполне. И не прогадала, как мне кажется. Хочется сказать напоследок что-нибудь пафосное про то, что добро в конце всегда побеждает, так что верьте себе и т.п. Но не могу загуглить подходящую цитату. Сами догадаетесь.
ЗЫ. Надо сказать, что за все время существования Тотальный диктант так и не получил ни одного административного гранта, даже самого маленького. Хотя и образовательность, и инновационность в нем очевидна, и цитируемость в СМИ огого какая! А у нас все продолжают создавать имидж Сибири на валенках и дают гранты на частушки про родной город.