Гумманитарка в Первомайск.
Гараж завален продуктами, памперсами, детским питанием и детской одеждой. Ребята привезли. Нет, правильнее, ЛЮДИ привезли. Дуня, Оксана, Саша, Рубен. Которые организовали сбор и доставку помощи людям Донбасса. Помощь людям, оставшимся без жилья, гражданским раненым, матерям с грудничками, потерявших кормильцев, инвалидов и пенсионеров у которых нет или от которых просто отказались родственники.
Гараж завален чьим то спасением… И смотреть на то, что у тебя это спасение лежит мертвым грузом, становится с каждым днем все невыносимее. То, что начались ежедневные обстрелы и теперь довольно опасно в Первомайске, Кировске, Стаханове… все это уже кажется мелочью, каким-то досадным недоразумением. Проснулись утром, посмотрели с женой друг на друга - «едем». За час загрузили бусика, отзвонились по телефону - «встречайте, едем». На том конце провода дают инструкцию, где остановиться перед городом, где ждать сопровождение. В Первомайск въезд по той дороге, по которой въезжали до этого опасен. Периодически с украинской стороны «прилетает». Выезжаем. По дороге с десяток блок постов. Типичные вопросы:
-Куда едете, что везете?
-Первомайск, гумманитарку гражданским.
- Спасибо, проезжайте.
На лицах некоторых усталость, на некоторых лицах улыбка и благодарность. Благодарность за людей. И это никак не вяжется с образом ополчения, как «быдла» и «бандитов», который активно насаждается в укросми.
Впрочем на многих блокпостах уже узнают мою ядовито-салатную куртку английского пожарника и пропускают без вопросов. Не первый день возим. Но все равно приятно.
Подъезжаем к условленной точке, в паре км. от Первомайска. Отзваниваемся. Сказали немного подождать. Ждем. Где-то справа в посадке, на расстоянии метров 500-700 отстреливается исполинскими «бумами» артиллерия ЛНР. Бьют из крупного. Приходов не слышно. Значит улетает очень далеко. От неожиданности вздрагиваем. Но дело уже привычное, так-как два месяца в 1-3 км от нашего дома была практически передовая. И теперь входы-выходы отличать умеем даже во сне. Сопровождение задерживается. Но вот наконец из-за бугра на дурной скорости вылетает знакомая белая приора. Выходим, обнимаемся.
-Будет участок с пару км. Едем быстро, опасно. Дальше поедем околицами. Там безопасно.
-Ок. Едем.
Мой бедный бусик с пробегом в 640 тыс. и четырьмя разными колесами, разгоняясь с горки до дикой для него скорости, с надрывом вылетая на подъем с трудом поспевает за приорой. Все-таки «на борту» 1,5 тонны груза. Не подвел миленький, пролетели. Вдали слышна канонада.
Первое впечатление при въезде в город, город вымер. Людей нет. Вообще нет. Улицы, площади практически пусты. А ведь менее двух недель назад, когда мы привозили предыдущую партию, гуляли мамочки с детками, люди спешили по своим делам. Город жил. Полуразрушенный, с полиэтиленом вместо стекол, с зияющими дырами в домах, но жил. Теперь город-призрак. Чернобыль. Только после дикого артобстрела. Второе, что сразу бросается в глаза это множество новых разрушений. Ездили уже не раз, глаз выхватывает чуть ли не через каждые 100-200 м новые и новые следы от попадания украинской артиллерии. Подъехали к мэрии или как ее там.. Не вдавался… Канонада уже не «где тот там», она уже вокруг. В городе. Подъехали, так как нужно узнать в какие социальные столовые нужны продукты в первую очередь. Заходим в помещение. Там несколько казаков и три гражданских с перепуганными лицами. Казак нам, ухмыляясь:
-ОБСЕ.
затем уже им:
-вот люди привезли помощь, поедете с ними?
Те пошушукавшись, что пчелы в встревоженном улье:
- Нет спасибо. Данжерес.
-Боятся, улыбнулся казак.
Узнаем куда и что нужно в первую очередь. Едем. Первой идет столовая, в которую Дуня с ребятами лично привозила продукты. Нас узнают, в глазах слезы, обнимаются. Встречают как родных, долгожданных. Наперебой рассказывают, как и что готовили с продуктов, что привозили им в прошлый раз. Выбежали встречать все от поварих до посудомоек. Глаза светятся от радости. А вокруг ухает. Девчата не замечают. У меня в горле ком, у жены в глазах слезы. Ниче, прорвемся. Выгружаем часть продуктов, фотографируем. Едем в другую столовую. С прошлого раза столовая претерпела изменение. Прилетело к ним. Правая часть фасада разрушена. Столовая работает. Старики как в блокадном Ленинграде, как тени медленно, бессильно и бесшумно стекаются к столовой. К жизни. Там, где кормят. Бесплатно. Каждый день. И с собой разливают по литровым банкам. Пахнет вкусно. И это хорошо… Выгружаемся. Люди подходят, спрашивают: «Кто вы, откуда?» Объясняю, что простые люди помогают за свой счет. Мы просто привозим. В глазах стариков слезы.. «Спасибо миленькие». А у меня в горле опять этот предательский ком. Сколько езжу, а привыкнуть никак к этому никак не могу. Злюсь молча на себя: «Гимназистка, блин».
Пока разгружали, пришла новость попали в многоэтажный дом №19 возле фабрики. Горит. Затем едем еще в две столовых. Везде красные глаза и хлюпающие носы девчат-поварих. Поварих от почти детей до почти бабушек.
Едем в Церковь, выгружаем взрослые вещи, сгущенку и конфеты детям. Там воскресная школа и детский хор. Не церковный. В хоре человек 50. Между тем бахает уже конкретно. И все ближе. Спрашиваю:
-Давно так?
-Уже восьмой день. Вчера было почти тихо, сегодня опять началось., но это еще не громко. Вот до этого было… Как вы доехали то?
-Ну ведь вчера было тихо и сегодня утром, вот и приехали..
Сопровождающему сообщили, прилетело на завод. Есть пострадавшие. Видно, что он переживает за нас.
- Все. Сгружаем на склад, что осталось, сами развезем и бегом с города, опасно..
Подчиняемся.
Склад находится на центральной площади. Все люди видят, что привозят и что куда увозят. И могут сравнивать, чем кормят в столовых. Там же выдают мамочкам детское питание, подгузники, детскую одежду. И это правильно. Люди им доверяют, а это многого стоит.
Разгрузились, сфотографировали.
Сопровождающий выводит нас из города какими-то «козьими тропами», едем долго между частным сектором, между посадками. Выехали на трассу.
-Все, вы за блокпостом, сюда не долетает. Почти.
Сопровождающий тянет руку. Обнимаемся и едем. Ловлю себя, что гоню за сотню. Мы в безопасности. А люди остались там. Жить. Жить, кому повезет…
30 января 2015
Гараж завален чьим то спасением… И смотреть на то, что у тебя это спасение лежит мертвым грузом, становится с каждым днем все невыносимее. То, что начались ежедневные обстрелы и теперь довольно опасно в Первомайске, Кировске, Стаханове… все это уже кажется мелочью, каким-то досадным недоразумением. Проснулись утром, посмотрели с женой друг на друга - «едем». За час загрузили бусика, отзвонились по телефону - «встречайте, едем». На том конце провода дают инструкцию, где остановиться перед городом, где ждать сопровождение. В Первомайск въезд по той дороге, по которой въезжали до этого опасен. Периодически с украинской стороны «прилетает». Выезжаем. По дороге с десяток блок постов. Типичные вопросы:
-Куда едете, что везете?
-Первомайск, гумманитарку гражданским.
- Спасибо, проезжайте.
На лицах некоторых усталость, на некоторых лицах улыбка и благодарность. Благодарность за людей. И это никак не вяжется с образом ополчения, как «быдла» и «бандитов», который активно насаждается в укросми.
Впрочем на многих блокпостах уже узнают мою ядовито-салатную куртку английского пожарника и пропускают без вопросов. Не первый день возим. Но все равно приятно.
Подъезжаем к условленной точке, в паре км. от Первомайска. Отзваниваемся. Сказали немного подождать. Ждем. Где-то справа в посадке, на расстоянии метров 500-700 отстреливается исполинскими «бумами» артиллерия ЛНР. Бьют из крупного. Приходов не слышно. Значит улетает очень далеко. От неожиданности вздрагиваем. Но дело уже привычное, так-как два месяца в 1-3 км от нашего дома была практически передовая. И теперь входы-выходы отличать умеем даже во сне. Сопровождение задерживается. Но вот наконец из-за бугра на дурной скорости вылетает знакомая белая приора. Выходим, обнимаемся.
-Будет участок с пару км. Едем быстро, опасно. Дальше поедем околицами. Там безопасно.
-Ок. Едем.
Мой бедный бусик с пробегом в 640 тыс. и четырьмя разными колесами, разгоняясь с горки до дикой для него скорости, с надрывом вылетая на подъем с трудом поспевает за приорой. Все-таки «на борту» 1,5 тонны груза. Не подвел миленький, пролетели. Вдали слышна канонада.
Первое впечатление при въезде в город, город вымер. Людей нет. Вообще нет. Улицы, площади практически пусты. А ведь менее двух недель назад, когда мы привозили предыдущую партию, гуляли мамочки с детками, люди спешили по своим делам. Город жил. Полуразрушенный, с полиэтиленом вместо стекол, с зияющими дырами в домах, но жил. Теперь город-призрак. Чернобыль. Только после дикого артобстрела. Второе, что сразу бросается в глаза это множество новых разрушений. Ездили уже не раз, глаз выхватывает чуть ли не через каждые 100-200 м новые и новые следы от попадания украинской артиллерии. Подъехали к мэрии или как ее там.. Не вдавался… Канонада уже не «где тот там», она уже вокруг. В городе. Подъехали, так как нужно узнать в какие социальные столовые нужны продукты в первую очередь. Заходим в помещение. Там несколько казаков и три гражданских с перепуганными лицами. Казак нам, ухмыляясь:
-ОБСЕ.
затем уже им:
-вот люди привезли помощь, поедете с ними?
Те пошушукавшись, что пчелы в встревоженном улье:
- Нет спасибо. Данжерес.
-Боятся, улыбнулся казак.
Узнаем куда и что нужно в первую очередь. Едем. Первой идет столовая, в которую Дуня с ребятами лично привозила продукты. Нас узнают, в глазах слезы, обнимаются. Встречают как родных, долгожданных. Наперебой рассказывают, как и что готовили с продуктов, что привозили им в прошлый раз. Выбежали встречать все от поварих до посудомоек. Глаза светятся от радости. А вокруг ухает. Девчата не замечают. У меня в горле ком, у жены в глазах слезы. Ниче, прорвемся. Выгружаем часть продуктов, фотографируем. Едем в другую столовую. С прошлого раза столовая претерпела изменение. Прилетело к ним. Правая часть фасада разрушена. Столовая работает. Старики как в блокадном Ленинграде, как тени медленно, бессильно и бесшумно стекаются к столовой. К жизни. Там, где кормят. Бесплатно. Каждый день. И с собой разливают по литровым банкам. Пахнет вкусно. И это хорошо… Выгружаемся. Люди подходят, спрашивают: «Кто вы, откуда?» Объясняю, что простые люди помогают за свой счет. Мы просто привозим. В глазах стариков слезы.. «Спасибо миленькие». А у меня в горле опять этот предательский ком. Сколько езжу, а привыкнуть никак к этому никак не могу. Злюсь молча на себя: «Гимназистка, блин».
Пока разгружали, пришла новость попали в многоэтажный дом №19 возле фабрики. Горит. Затем едем еще в две столовых. Везде красные глаза и хлюпающие носы девчат-поварих. Поварих от почти детей до почти бабушек.
Едем в Церковь, выгружаем взрослые вещи, сгущенку и конфеты детям. Там воскресная школа и детский хор. Не церковный. В хоре человек 50. Между тем бахает уже конкретно. И все ближе. Спрашиваю:
-Давно так?
-Уже восьмой день. Вчера было почти тихо, сегодня опять началось., но это еще не громко. Вот до этого было… Как вы доехали то?
-Ну ведь вчера было тихо и сегодня утром, вот и приехали..
Сопровождающему сообщили, прилетело на завод. Есть пострадавшие. Видно, что он переживает за нас.
- Все. Сгружаем на склад, что осталось, сами развезем и бегом с города, опасно..
Подчиняемся.
Склад находится на центральной площади. Все люди видят, что привозят и что куда увозят. И могут сравнивать, чем кормят в столовых. Там же выдают мамочкам детское питание, подгузники, детскую одежду. И это правильно. Люди им доверяют, а это многого стоит.
Разгрузились, сфотографировали.
Сопровождающий выводит нас из города какими-то «козьими тропами», едем долго между частным сектором, между посадками. Выехали на трассу.
-Все, вы за блокпостом, сюда не долетает. Почти.
Сопровождающий тянет руку. Обнимаемся и едем. Ловлю себя, что гоню за сотню. Мы в безопасности. А люди остались там. Жить. Жить, кому повезет…
30 января 2015