3.2 Эгоизм и сотрудничество с позиции эволюции человека
Одним из базовых элементов теории эволюционного развития живых организмов является конкуренция. Эгоистичный ген, по яркому определению Ричарда Докинза, всегда преследует только свой интерес, и биологи доказывают это, находя в на первый взгляд альтруистичном поведении коллективных существ свидетельства жертвования в пользу родственного гена (родственный отбор). Сотрудничество между генетически независимыми людьми в таких масштабах, как оно реализовано в современной экономике, никогда не встречалось в биологии. Не приведёт ли подавление эгоизма в пользу сотрудничества к остановке развития и регрессу? Ответить на этот вопрос нам помогут некоторые детали происхождения вида Homo sapiens. Думаю, все помнят слова Энгельса о том, что человека из обезьяны сделал труд. Открытия бурно развивавшихся в последние десятилетия эволюционной биологии и антропологии не опровергли гипотезу Энгельса, но дополнили её множеством новых важных подробностей. В действительности эволюция человека протекала по более сложному сценарию, и я постараюсь кратко его изложить. Основным источником информации послужила двухтомная работа Александра Маркова «Эволюция человека» (том I «Обезьяны, кости и гены» и том II «Обезьяны, нейроны и душа»).
3.2.1 Моногамия - первый шаг на пути к человеку разумному
Представление учёных о человеческой эволюции кардинально поменялось после открытия и изучения костей ардипитека - предка человека, жившего около 4,4 млн. лет назад. Ардипитек - прекрасный кандидат на роль переходного звена между общим предком человека и шимпанзе и более поздними гоминидами - австралопитеками, от которых, в свою очередь, произошли первые представители рода людей (Homo). Ардипитеки жили в лесу, но могли передвигаться по земле, причем делали это на двух ногах. Строение ступни ардипитека свидетельствует о сохранении способности хвататься за ветки (противопоставленный большой палец) и одновременно - об эффективном двуногом хождении. Кисти рук Арди (такое имя дали лучше всего сохранившемуся экземпляру) более гибкие и подвижные, чем у шимпанзе и гориллы, и по ряду признаков схожи с человеческими.
Один из важнейших фактов состоит в том, что у самцов ардипитеков в отличие от современных человекообразных (кроме человека), клыки были не крупнее, чем у самок. Уменьшение клыков произошло задолго до начала производства каменных орудий (около 2,6 млн. лет назад). На этом основании американский антрополог Оуэн Лавджой (Lovejoy) выдвинул гипотезу, что ключом к пониманию нашего происхождения являются не увеличенный мозг и не каменные орудия (эти признаки появились в эволюции гоминид очень поздно), а другие уникальные черты «человеческой» эволюционной линии, связанной с половым поведением, семейными отношениями и социальной организацией. Ключевым событием ранней эволюции гоминид был переход к моногамии, то есть к образованию устойчивых брачных пар. Крупные клыки у самцов приматов - надёжный индикатор внутривидовой агрессии. Поэтому их уменьшение у ранних гоминид свидетельствует о том, что отношения между самцами стали более терпимыми. Самцы ранних гоминид не грызлись друг с другом из-за самок и не ввязывались в спермовые войны - они нашли другой способ обеспечить себе репродуктивный успех. Это моногамия - формирование прочных семейных пар (моногамию практикуют лишь около 5% млекопитающих). Самцы моногамных видов, как правило, принимают активное участие в заботе о потомстве.
Лавджой полагает, что ардипитекам приходилось преодолевать гораздо большие расстояния, чем их предкам, чтобы добыть пищу (возможно, виной тому были изменения климата). При этом возрастала опасность угодить в зубы к хищнику. Особенно тяжело было самкам с детенышами. В таких условиях появление самца, который снабжал её и детеныша пищей на постоянной основе, было для самок выигрышной стратегией. Шансы потомства на выживание повышались.
Если самцы древних гоминид взяли за правило носить пищу самкам, то со временем должны были развиться специальные адаптации, облегчающие такое поведение. Преодолевать большие расстояния с добытой пищей на четвереньках непросто. Лавджой считает, что двуногость - самая яркая отличительная черта гоминид - развилась именно в связи с обычаем снабжать самок продовольствием. Снижение конкуренции за самок создало предпосылки для уменьшения внутригрупповой агрессии и развития кооперации, взаимопомощи. Как и в примерах с дилеммой заключенного (тропический лес), в данном случае конкуренция между самцами оказалась проблемой, лишь поглощающей ресурсы. Уменьшение антагонизма облегчило организацию совместных рейдов самцов для добычи пропитания и кооперацию самок для совместной заботы о детенышах. Сотрудничество позволило сделать первый шаг в сторону будущего homo, однако это ещё не означало роста объёма мозга.
3.2.2 Саблезубые кошки помогают древним людям
Главный недостаток большого мозга - он потребляет уйму калорий, которые ещё надо где-то добыть. На содержание мозга уходит 60% всей энергии, используемой новорожденным младенцем. У взрослых расходы снижаются до 20-25%, но и это непомерно много по сравнению с другими человекообразными обезьянами (8%). Чтобы добыть необходимые калории, древним людям нужно было перейти на мясной рацион. Как это произошло, объясняет гипотеза Лопатина (Московский палеонтологический институт).
Первые гоминиды были всеядными, но в их рационе преобладала растительная пища. Около 2,3 млн. лет назад климат стал более засушливым, изменились ландшафты, на просторах саванн паслись многочисленный стада крупных травоядных животных. Появились и новые хищники, наиболее эффективными из которых были огромные саблезубые кошки. В силу устройства своего зубного аппарата такие хищники оставляли после себя богатые остатки. Их огромные зубы были приспособлены для раздирания толстой шкуры добычи, отрывания мышц и внутренностей, но мешали обгладывать кости. Так что падальщикам было чем поживиться. Среди этих падальщиков оказались и древние люди. Чтобы самим не стать добычей хищников или падальщиков-конкурентов, таких как гиены, людям нужно было быстро разделить добычу на части и унести её в укромное место, где можно было накормить и свои семьи. От мастерства и слаженности разделки добычи зависело выживание всей группы. По-видимому, это и стало главным стимулом развития орудийной деятельности человека.
Для разделки падали человеку было достаточно самых примитивных каменных орудий. Позже, около 1,5 млн. лет назад, саблезубые кошки в Африке вымерли - и человеку пришлось самому становиться охотником и менять свой набор орудий на более совершенный.
Помимо энергетических затрат рост мозга имеет ещё один негативный побочный эффект: рост смертности при родах. Большеголовых детей трудно рожать. В качестве компенсирующей адаптации детеныши гоминид стали рождаться на более ранних стадиях развития по сравнению с другими человекообразными (новорожденные шимпанзе по уровню физического развития примерно соответствуют годовалым человеческим детям, при том что сроки беременности практически идентичны). Это позволило перенести большую часть роста мозга на постнатальный период. Но рождение недоразвитых детей было бы невозможно без моногамии и мужской заботы о своих семьях. В результате мы можем приблизительно так представить цепь событий, определивших появление человека:
Сотрудничество на уровне семьи и связанное с ним разделение труда на базовом уровне (добывание пищи и забота о потомстве) повлекло снижение агрессии и кооперацию уже в рамках групп из нескольких семей. Потребность в коммуникациях была основной причиной, почему рост мозга был необходим древнему человеку, забота о потомстве и переход на высококалорийную пищу позволили эту необходимость реализовать. Полноценная трудовая деятельность была уже следствием возросших возможностей мозга и свободных рук.
3.2.3 Альтруизм и любовь - результаты эволюционного отбора
Рождение недоразвитых детей повлекло за собой целую цепочку последствий, в том числе удлинение детства и рост нагрузки на родителей. Детеныши людей намного беспомощнее и требуют несравненно больше заботы, чем детеныши шимпанзе или горилл (Бутовская, 2004). Это в свою очередь должно было способствовать отбору на более сильную материнскую привязанность и любовь к детям. Выживаемость потомства стала еще сильнее зависеть от мужского вклада в потомство. А значит, должен был усилиться отбор на способность отцов испытывать сильную эмоциональную привязанность к своему семейству. А ещё - отбор на способность самок стимулировать формирование такой привязанности у партнера. Таким образом, увеличение мозга должно было способствовать эволюции любви.
Древние люди во все времена жили небольшими группами - порядка 15-30, от силы 40-50 человек. Добычей пищи (охотой) занимались только здоровые мужчины. Если в современных племенах, таких как хадза, мужчины достаточно вооружены, чтобы охотиться поодиночке, да и крупных хищников почти не осталось, то в древности охота была куда более рискованным предприятием. При этом в схватки приходилось вступать совсем небольшими коллективами - буквально от 5 человек. В таких сражениях требовалась не только максимальная слаженность действий, но и высокий моральный дух - трусость и бегство даже одного из охотников резко сокращали шансы на выживание остальных. Поэтому готовность пожертвовать собой ради выживания других должна была повышать не только шансы на выживание группы, в том числе и потомства, которое успел оставить после себя такой древний герой, но и его социальный статус, точно как мастерство и удачливость современных мужчин хадза. Напротив, если кто-то проявлял в бою трусость, он имел все шансы быть изгнанным из общины и вскоре погибнуть в одиночестве. Выходит, отбор продолжался, но носил уже рукотворный характер: накопленный массив предпочтений и наказаний способствовал распространению среди древних людей кооперации и альтруизма гораздо быстрее, чем это сделала бы эволюция биологическая. Уже 1,7 млн. лет назад согласно археологическим находкам ранние Homo заботились о беззубых стариках. Это типичный альтруизм - кормить беспомощного старика, вместо того чтобы съесть эту пищу самим или отдать своим детям.
3.2.4 Опасность стимулирует сотрудничество
Некоторые особенности проявления альтруизма помогают понять недавние наблюдения над нашими близкими родственниками - шимпанзе. Группа исследователей из Института эволюционной антропологии Макса Планка (Лейпциг, Германия) под руководством Кристофа Буша в течение почти трех десятилетий наблюдает за несколькими группами лесных шимпанзе в их естественной обстановке в национальном парке Берега Слоновой Кости. Им удалось подтвердить наличие у шимпанзе такого чистого проявления альтруизма, как усыновление.
Взять на воспитание осиротевшего малыша - дорогостоящее предприятие. Родителям-шимпанзе приходится не только кормить приемыша, но и таскать его на себе. Или, рискуя жизнью, ждать уставшего малыша, пока вся группа уже ушла вперед. Нужно защищать его от опасностей, делить с ним своё спальное место и ограждать от нападок сородичей.
За 27 лет учёные зарегистрировали 36 малышей-сирот, из которых были усыновлены 18. Удивительно, что приёмными родителями становились не только самки, но и самцы (тех и других было примерно поровну). Причём, как показали генетические тесты и наблюдения, среди самцов-усыновителей был только один настоящий отец осиротевшего детеныша (у шимпанзе детей воспитывает мать, отцов их судьба не волнует), остальные были подросшими братьями, друзьями погибших матерей или случайными членами группы.
Из-за того, что многие приемные родители не были генетически связаны с сиротами, это поведение трудно объяснить действием родственного отбора. Трудно представить себе и какую-то пользу от рискованной и дорогостоящей заботы о брошенных детёнышах, поскольку самцы брали себе сирот обоего пола с равной вероятностью. Вряд ли они целенаправленно растили для себя будущих защитников или покладистых самок для спаривания - усыновление было выгодно лишь самим детенышам-сиротам и не давало никаких выгод взрослым альтруистам. По-видимому, воспитание сирот, забота о них приносят пользу всей группе, увеличивая её потенциальную численность.
Проявление столь очевидного альтруизма учёные связывают с условиями жизни конкретной популяции. Все группы шимпанзе, в которых зафиксированы случаи усыновления, обитают в крайне опасном окружении. В отличие от других районов здесь много леопардов - чрезвычайно опасных для шимпанзе хищников. Только кооперативное поведение - слаженные действия во благо группы - позволяет шимпанзе защищаться от этих свирепых врагов. В таких условиях и происходит становление альтруистического поведения. В других популяциях, где пресс хищников невелик, подвиги становятся необязательными. В неволе случаи усыновления неизвестны.
Насколько эффективна оказалась эволюционная модель внутригруппового сотрудничества, найденная гоминидами, можно проиллюстрировать двумя примерами. Один раз наши предки прошли через «бутылочное горлышко» - период резкого сокращения численности. Это было связано, вероятно, с чудовищным извержением вулкана Тоба на Суматре, которое произошло около 74 тыс. лет назад. Весь полуостров Индостан был засыпан толстым слоем вулканического пепла, атмосфера в течение нескольких лет едва пропускала солнечные лучи, что привело к сильному похолоданию. По оценкам учёных, сапиенсов выжило всего около 15 тыс. Однако сапиенсы не только не утратили свои орудийные и социальные навыки - уже вскоре после извержения впервые в большом количестве появляются украшения и геометрические узоры, выцарапанные на камнях и скорлупе страусиных яиц. Многие антропологи считают, что появление украшений и орнаментов было связано с развитием символического мышления и речи. Древние ожерелья составлялись не как попало, а из ракушек определенного размера и оттенка. Возможно, они играли роль символов, рассказывающих о статусе человека и о его роде. Это предполагает существование сложно структурированного общества, в котором представители разных общин имели схожие интересы и понятия и, видимо, могли эти интересы друг с другом обсуждать. Природный катаклизм и связанные с ним испытания в итоге лишь стимулировали переход сапиенсов на новую ступеньку развития.
Второй пример - расселение Homo в Америке. Согласно одной из гипотез, примерно 13,5 тыс. лет назад переселенцы из Азии, воспользовавшись сухопутным коридором на Аляску, перешли в Северную Америку и очень быстро - всего за несколько веков - расселились по всему Новому Свету вплоть до южной оконечности Южной Америки. Эффективность древних охотников была столь высока, что вскоре они перебили большую часть мегафауны (крупных животных) на обоих материках.
Большинство антропологов сходится во мнении, что практически всю историю своей эволюции человеческие коллективы характеризовались высоким уровнем эгалитарности (имущественного и социального равенства). Современные племена охотников-собирателей, включая хадза, тоже проповедуют эгалитаризм. Решительное преобладание иерархических отношений, похоже, сложилось лишь в последние 10 тыс. лет в связи с развитием сельского хозяйства и появлением товарных отношений. Имущественное расслоение общества, так же как возникновение разных форм эксплуатации было неизбежным этапом развития цивилизации и, как мы увидим дальше, сыграло свою положительную роль. Но всё это время не стихала и борьба за социальное равенство - чувство справедливости и неприятие паразитизма уже заложено в нас генетически, его невозможно перевоспитать. На сегодняшний день размера производимого обществом продукта более чем достаточно для удовлетворения базовых потребностей каждого из нас, экономическая необходимость в концентрации собственности в руках ограниченного круга лиц отпала. Оправдание эгоизма экономической эффективностью капиталистической модели остаётся последним рубежом обороны паразитирующих классов. Дело за малым - реализовать новую экономическую модель, основанную на сотрудничестве и более эффективную, чем капитализм. Никаких объективных препятствий этому нет.
3.3 Возникновение компаний
3.2.1 Моногамия - первый шаг на пути к человеку разумному
Представление учёных о человеческой эволюции кардинально поменялось после открытия и изучения костей ардипитека - предка человека, жившего около 4,4 млн. лет назад. Ардипитек - прекрасный кандидат на роль переходного звена между общим предком человека и шимпанзе и более поздними гоминидами - австралопитеками, от которых, в свою очередь, произошли первые представители рода людей (Homo). Ардипитеки жили в лесу, но могли передвигаться по земле, причем делали это на двух ногах. Строение ступни ардипитека свидетельствует о сохранении способности хвататься за ветки (противопоставленный большой палец) и одновременно - об эффективном двуногом хождении. Кисти рук Арди (такое имя дали лучше всего сохранившемуся экземпляру) более гибкие и подвижные, чем у шимпанзе и гориллы, и по ряду признаков схожи с человеческими.
Один из важнейших фактов состоит в том, что у самцов ардипитеков в отличие от современных человекообразных (кроме человека), клыки были не крупнее, чем у самок. Уменьшение клыков произошло задолго до начала производства каменных орудий (около 2,6 млн. лет назад). На этом основании американский антрополог Оуэн Лавджой (Lovejoy) выдвинул гипотезу, что ключом к пониманию нашего происхождения являются не увеличенный мозг и не каменные орудия (эти признаки появились в эволюции гоминид очень поздно), а другие уникальные черты «человеческой» эволюционной линии, связанной с половым поведением, семейными отношениями и социальной организацией. Ключевым событием ранней эволюции гоминид был переход к моногамии, то есть к образованию устойчивых брачных пар. Крупные клыки у самцов приматов - надёжный индикатор внутривидовой агрессии. Поэтому их уменьшение у ранних гоминид свидетельствует о том, что отношения между самцами стали более терпимыми. Самцы ранних гоминид не грызлись друг с другом из-за самок и не ввязывались в спермовые войны - они нашли другой способ обеспечить себе репродуктивный успех. Это моногамия - формирование прочных семейных пар (моногамию практикуют лишь около 5% млекопитающих). Самцы моногамных видов, как правило, принимают активное участие в заботе о потомстве.
Лавджой полагает, что ардипитекам приходилось преодолевать гораздо большие расстояния, чем их предкам, чтобы добыть пищу (возможно, виной тому были изменения климата). При этом возрастала опасность угодить в зубы к хищнику. Особенно тяжело было самкам с детенышами. В таких условиях появление самца, который снабжал её и детеныша пищей на постоянной основе, было для самок выигрышной стратегией. Шансы потомства на выживание повышались.
Если самцы древних гоминид взяли за правило носить пищу самкам, то со временем должны были развиться специальные адаптации, облегчающие такое поведение. Преодолевать большие расстояния с добытой пищей на четвереньках непросто. Лавджой считает, что двуногость - самая яркая отличительная черта гоминид - развилась именно в связи с обычаем снабжать самок продовольствием. Снижение конкуренции за самок создало предпосылки для уменьшения внутригрупповой агрессии и развития кооперации, взаимопомощи. Как и в примерах с дилеммой заключенного (тропический лес), в данном случае конкуренция между самцами оказалась проблемой, лишь поглощающей ресурсы. Уменьшение антагонизма облегчило организацию совместных рейдов самцов для добычи пропитания и кооперацию самок для совместной заботы о детенышах. Сотрудничество позволило сделать первый шаг в сторону будущего homo, однако это ещё не означало роста объёма мозга.
3.2.2 Саблезубые кошки помогают древним людям
Главный недостаток большого мозга - он потребляет уйму калорий, которые ещё надо где-то добыть. На содержание мозга уходит 60% всей энергии, используемой новорожденным младенцем. У взрослых расходы снижаются до 20-25%, но и это непомерно много по сравнению с другими человекообразными обезьянами (8%). Чтобы добыть необходимые калории, древним людям нужно было перейти на мясной рацион. Как это произошло, объясняет гипотеза Лопатина (Московский палеонтологический институт).
Первые гоминиды были всеядными, но в их рационе преобладала растительная пища. Около 2,3 млн. лет назад климат стал более засушливым, изменились ландшафты, на просторах саванн паслись многочисленный стада крупных травоядных животных. Появились и новые хищники, наиболее эффективными из которых были огромные саблезубые кошки. В силу устройства своего зубного аппарата такие хищники оставляли после себя богатые остатки. Их огромные зубы были приспособлены для раздирания толстой шкуры добычи, отрывания мышц и внутренностей, но мешали обгладывать кости. Так что падальщикам было чем поживиться. Среди этих падальщиков оказались и древние люди. Чтобы самим не стать добычей хищников или падальщиков-конкурентов, таких как гиены, людям нужно было быстро разделить добычу на части и унести её в укромное место, где можно было накормить и свои семьи. От мастерства и слаженности разделки добычи зависело выживание всей группы. По-видимому, это и стало главным стимулом развития орудийной деятельности человека.
Для разделки падали человеку было достаточно самых примитивных каменных орудий. Позже, около 1,5 млн. лет назад, саблезубые кошки в Африке вымерли - и человеку пришлось самому становиться охотником и менять свой набор орудий на более совершенный.
Помимо энергетических затрат рост мозга имеет ещё один негативный побочный эффект: рост смертности при родах. Большеголовых детей трудно рожать. В качестве компенсирующей адаптации детеныши гоминид стали рождаться на более ранних стадиях развития по сравнению с другими человекообразными (новорожденные шимпанзе по уровню физического развития примерно соответствуют годовалым человеческим детям, при том что сроки беременности практически идентичны). Это позволило перенести большую часть роста мозга на постнатальный период. Но рождение недоразвитых детей было бы невозможно без моногамии и мужской заботы о своих семьях. В результате мы можем приблизительно так представить цепь событий, определивших появление человека:
Сотрудничество на уровне семьи и связанное с ним разделение труда на базовом уровне (добывание пищи и забота о потомстве) повлекло снижение агрессии и кооперацию уже в рамках групп из нескольких семей. Потребность в коммуникациях была основной причиной, почему рост мозга был необходим древнему человеку, забота о потомстве и переход на высококалорийную пищу позволили эту необходимость реализовать. Полноценная трудовая деятельность была уже следствием возросших возможностей мозга и свободных рук.
3.2.3 Альтруизм и любовь - результаты эволюционного отбора
Рождение недоразвитых детей повлекло за собой целую цепочку последствий, в том числе удлинение детства и рост нагрузки на родителей. Детеныши людей намного беспомощнее и требуют несравненно больше заботы, чем детеныши шимпанзе или горилл (Бутовская, 2004). Это в свою очередь должно было способствовать отбору на более сильную материнскую привязанность и любовь к детям. Выживаемость потомства стала еще сильнее зависеть от мужского вклада в потомство. А значит, должен был усилиться отбор на способность отцов испытывать сильную эмоциональную привязанность к своему семейству. А ещё - отбор на способность самок стимулировать формирование такой привязанности у партнера. Таким образом, увеличение мозга должно было способствовать эволюции любви.
Древние люди во все времена жили небольшими группами - порядка 15-30, от силы 40-50 человек. Добычей пищи (охотой) занимались только здоровые мужчины. Если в современных племенах, таких как хадза, мужчины достаточно вооружены, чтобы охотиться поодиночке, да и крупных хищников почти не осталось, то в древности охота была куда более рискованным предприятием. При этом в схватки приходилось вступать совсем небольшими коллективами - буквально от 5 человек. В таких сражениях требовалась не только максимальная слаженность действий, но и высокий моральный дух - трусость и бегство даже одного из охотников резко сокращали шансы на выживание остальных. Поэтому готовность пожертвовать собой ради выживания других должна была повышать не только шансы на выживание группы, в том числе и потомства, которое успел оставить после себя такой древний герой, но и его социальный статус, точно как мастерство и удачливость современных мужчин хадза. Напротив, если кто-то проявлял в бою трусость, он имел все шансы быть изгнанным из общины и вскоре погибнуть в одиночестве. Выходит, отбор продолжался, но носил уже рукотворный характер: накопленный массив предпочтений и наказаний способствовал распространению среди древних людей кооперации и альтруизма гораздо быстрее, чем это сделала бы эволюция биологическая. Уже 1,7 млн. лет назад согласно археологическим находкам ранние Homo заботились о беззубых стариках. Это типичный альтруизм - кормить беспомощного старика, вместо того чтобы съесть эту пищу самим или отдать своим детям.
3.2.4 Опасность стимулирует сотрудничество
Некоторые особенности проявления альтруизма помогают понять недавние наблюдения над нашими близкими родственниками - шимпанзе. Группа исследователей из Института эволюционной антропологии Макса Планка (Лейпциг, Германия) под руководством Кристофа Буша в течение почти трех десятилетий наблюдает за несколькими группами лесных шимпанзе в их естественной обстановке в национальном парке Берега Слоновой Кости. Им удалось подтвердить наличие у шимпанзе такого чистого проявления альтруизма, как усыновление.
Взять на воспитание осиротевшего малыша - дорогостоящее предприятие. Родителям-шимпанзе приходится не только кормить приемыша, но и таскать его на себе. Или, рискуя жизнью, ждать уставшего малыша, пока вся группа уже ушла вперед. Нужно защищать его от опасностей, делить с ним своё спальное место и ограждать от нападок сородичей.
За 27 лет учёные зарегистрировали 36 малышей-сирот, из которых были усыновлены 18. Удивительно, что приёмными родителями становились не только самки, но и самцы (тех и других было примерно поровну). Причём, как показали генетические тесты и наблюдения, среди самцов-усыновителей был только один настоящий отец осиротевшего детеныша (у шимпанзе детей воспитывает мать, отцов их судьба не волнует), остальные были подросшими братьями, друзьями погибших матерей или случайными членами группы.
Из-за того, что многие приемные родители не были генетически связаны с сиротами, это поведение трудно объяснить действием родственного отбора. Трудно представить себе и какую-то пользу от рискованной и дорогостоящей заботы о брошенных детёнышах, поскольку самцы брали себе сирот обоего пола с равной вероятностью. Вряд ли они целенаправленно растили для себя будущих защитников или покладистых самок для спаривания - усыновление было выгодно лишь самим детенышам-сиротам и не давало никаких выгод взрослым альтруистам. По-видимому, воспитание сирот, забота о них приносят пользу всей группе, увеличивая её потенциальную численность.
Проявление столь очевидного альтруизма учёные связывают с условиями жизни конкретной популяции. Все группы шимпанзе, в которых зафиксированы случаи усыновления, обитают в крайне опасном окружении. В отличие от других районов здесь много леопардов - чрезвычайно опасных для шимпанзе хищников. Только кооперативное поведение - слаженные действия во благо группы - позволяет шимпанзе защищаться от этих свирепых врагов. В таких условиях и происходит становление альтруистического поведения. В других популяциях, где пресс хищников невелик, подвиги становятся необязательными. В неволе случаи усыновления неизвестны.
Насколько эффективна оказалась эволюционная модель внутригруппового сотрудничества, найденная гоминидами, можно проиллюстрировать двумя примерами. Один раз наши предки прошли через «бутылочное горлышко» - период резкого сокращения численности. Это было связано, вероятно, с чудовищным извержением вулкана Тоба на Суматре, которое произошло около 74 тыс. лет назад. Весь полуостров Индостан был засыпан толстым слоем вулканического пепла, атмосфера в течение нескольких лет едва пропускала солнечные лучи, что привело к сильному похолоданию. По оценкам учёных, сапиенсов выжило всего около 15 тыс. Однако сапиенсы не только не утратили свои орудийные и социальные навыки - уже вскоре после извержения впервые в большом количестве появляются украшения и геометрические узоры, выцарапанные на камнях и скорлупе страусиных яиц. Многие антропологи считают, что появление украшений и орнаментов было связано с развитием символического мышления и речи. Древние ожерелья составлялись не как попало, а из ракушек определенного размера и оттенка. Возможно, они играли роль символов, рассказывающих о статусе человека и о его роде. Это предполагает существование сложно структурированного общества, в котором представители разных общин имели схожие интересы и понятия и, видимо, могли эти интересы друг с другом обсуждать. Природный катаклизм и связанные с ним испытания в итоге лишь стимулировали переход сапиенсов на новую ступеньку развития.
Второй пример - расселение Homo в Америке. Согласно одной из гипотез, примерно 13,5 тыс. лет назад переселенцы из Азии, воспользовавшись сухопутным коридором на Аляску, перешли в Северную Америку и очень быстро - всего за несколько веков - расселились по всему Новому Свету вплоть до южной оконечности Южной Америки. Эффективность древних охотников была столь высока, что вскоре они перебили большую часть мегафауны (крупных животных) на обоих материках.
Большинство антропологов сходится во мнении, что практически всю историю своей эволюции человеческие коллективы характеризовались высоким уровнем эгалитарности (имущественного и социального равенства). Современные племена охотников-собирателей, включая хадза, тоже проповедуют эгалитаризм. Решительное преобладание иерархических отношений, похоже, сложилось лишь в последние 10 тыс. лет в связи с развитием сельского хозяйства и появлением товарных отношений. Имущественное расслоение общества, так же как возникновение разных форм эксплуатации было неизбежным этапом развития цивилизации и, как мы увидим дальше, сыграло свою положительную роль. Но всё это время не стихала и борьба за социальное равенство - чувство справедливости и неприятие паразитизма уже заложено в нас генетически, его невозможно перевоспитать. На сегодняшний день размера производимого обществом продукта более чем достаточно для удовлетворения базовых потребностей каждого из нас, экономическая необходимость в концентрации собственности в руках ограниченного круга лиц отпала. Оправдание эгоизма экономической эффективностью капиталистической модели остаётся последним рубежом обороны паразитирующих классов. Дело за малым - реализовать новую экономическую модель, основанную на сотрудничестве и более эффективную, чем капитализм. Никаких объективных препятствий этому нет.
3.3 Возникновение компаний