Катя трахается с трупом Мити
В МХТ скоро премьера - "Братья Карамазовы", ставит Константин Богомолов. Это стоит посмотреть, впечатления на всю жизнь будут обеспечены. Отрывок из репортажа с репетиции:
"«Я обещаю вам шоу. Обещаю ад», - заявил Богомолов в фейсбуке. Так он, очевидно, давал понять, что признаков благости пока не наблюдается.
Ад начинают показывать сразу, как заходишь в репетиционный зал. Под «Я люблю тебя до слез» Александра Серова имитируют грубое гомосексуальное соитие кубриковские возмутители спокойствия из «Заводного апельсина». Минуту спустя артист в скоморошьем наряде будет задорно поигрывать ягодицами под «Калинку-малинку», а Грушенька в малахитовом кокошнике раздвинет ноги лежащему Алеше Карамазову и увидит там божественный свет. Митя попытается занять денег в Скотском банке, пока корреспондент Скотского ТВ в футболке с надписью «Православие или смерть!» будет вести репортаж из провонявшего трупами Скотопригоньевска. На сцене - симметричные хоромы с кожаными диванами, троном в виде носорога, похожей на ресепшен барной стойкой и выдвигающимися из стен плазменными экранами. Над сценой - громадная вытянутая панель для видеопроекции. На экранах - титры с комментариями ко всему происходящему, видео и прямая трансляция крупных планов. Богомолов, выражаясь словами Достоевского, «острит со всею возможной нецензурностью»: пьяная госпожа Хохлакова пристально вглядывается в область ширинки милицейских брюк усатого следователя, в то время как по-лукасовски уходящие в перспективу титры сообщают: «Он снял галстук и приблизился к ней, глядя ей прямо в глаза. При его приближении ее потайной бутон стал распускаться, ноздри затрепетали…» Сцену прерывает хохот режиссера. Отсмеявшись, Богомолов командует: «Где мебельщики? Как только закончился Ник Кейв, выносите солярий!» И это не метафора. Ну то есть метафора, но не совсем. Солярий, натуральный лежачий солярий, - это гроб, в котором лежит покойный Федор Карамазов в темных очках. У гроба выстраиваются его дети: Ивана играет Алексей Кравченко, Митю - Филипп Янковский, Алешу - Роза Хайруллина. В качестве заупокойной священник запевает «The Show Must Go On». Для всех сцен «Карамазовых» у Богомолова есть рабочие названия. Одна из них, похоже, именуется «Ангел похоти». Во всяком случае, так слышится во время репетиции. «Ангел похоти»? - переспрашивает Богомолов. - А, ну да. Это когда Катя трахается с трупом Мити».
"«Я обещаю вам шоу. Обещаю ад», - заявил Богомолов в фейсбуке. Так он, очевидно, давал понять, что признаков благости пока не наблюдается.
Ад начинают показывать сразу, как заходишь в репетиционный зал. Под «Я люблю тебя до слез» Александра Серова имитируют грубое гомосексуальное соитие кубриковские возмутители спокойствия из «Заводного апельсина». Минуту спустя артист в скоморошьем наряде будет задорно поигрывать ягодицами под «Калинку-малинку», а Грушенька в малахитовом кокошнике раздвинет ноги лежащему Алеше Карамазову и увидит там божественный свет. Митя попытается занять денег в Скотском банке, пока корреспондент Скотского ТВ в футболке с надписью «Православие или смерть!» будет вести репортаж из провонявшего трупами Скотопригоньевска. На сцене - симметричные хоромы с кожаными диванами, троном в виде носорога, похожей на ресепшен барной стойкой и выдвигающимися из стен плазменными экранами. Над сценой - громадная вытянутая панель для видеопроекции. На экранах - титры с комментариями ко всему происходящему, видео и прямая трансляция крупных планов. Богомолов, выражаясь словами Достоевского, «острит со всею возможной нецензурностью»: пьяная госпожа Хохлакова пристально вглядывается в область ширинки милицейских брюк усатого следователя, в то время как по-лукасовски уходящие в перспективу титры сообщают: «Он снял галстук и приблизился к ней, глядя ей прямо в глаза. При его приближении ее потайной бутон стал распускаться, ноздри затрепетали…» Сцену прерывает хохот режиссера. Отсмеявшись, Богомолов командует: «Где мебельщики? Как только закончился Ник Кейв, выносите солярий!» И это не метафора. Ну то есть метафора, но не совсем. Солярий, натуральный лежачий солярий, - это гроб, в котором лежит покойный Федор Карамазов в темных очках. У гроба выстраиваются его дети: Ивана играет Алексей Кравченко, Митю - Филипп Янковский, Алешу - Роза Хайруллина. В качестве заупокойной священник запевает «The Show Must Go On». Для всех сцен «Карамазовых» у Богомолова есть рабочие названия. Одна из них, похоже, именуется «Ангел похоти». Во всяком случае, так слышится во время репетиции. «Ангел похоти»? - переспрашивает Богомолов. - А, ну да. Это когда Катя трахается с трупом Мити».