язык Церкви, язык богослужения. евангельское зачало.
все "людие, которые поют" на клиросе (и регенты, и певчие), знают и свидетельствуют: самое трудное для пения - это тропарь/кондак и стихиры новопрославленным святым. то есть, новонаписанные службы. причем дело не в недостаточном благочестии гимнотворцев. к примеру, службу прп. Силуану Афонскому составил его ученик, праведник и молитвенник, архим. Софроний Сахаров. а просто оказался забыт и не учтен некий традиционный, фундаментальный, общий для всех богослужебных текстов принцип. имя ему - хиазм. (можно, я не буду этот принцип здесь подробно формулировать? желающие, посмотрите в поисковиках.)
этот принцип соблюдается и в Евангелиях (подробно на сей счет исследованы, насколько знаю, Иоанн и Матфей).
хорошо, вот суть: хиастическая конструкция - это версификационная ("обращаемая", или "возвращающая") модель. концентрический параллелизм. начало - Ось симметрии (= главная мысль, тематический стержень) - конец, зеркально "возвращающий" началу пассажи оного (в этом третьем звене - развитие, дополнение или противоположение по отношению к первому). такая симметрия может выражаться либо содержательно, либо на уровне звуковых повторов. в части содержания - любой перевод (в том числе, на совр. русский), ничего не изменит в худшую сторону. в части инструментовки (т.е. фонической организации) - запросто. особенно если автор этим аспектом (как и хиазмом) никак не озабочивается.
в древле составленных богослуж. текстах хиастический принцип с поразительным постоянством соблюдается (традиция все-таки: из семитской поэзии - в Византию, оттуда - к нам). в наших новоделах этого, увы, нет. отсюда печальный эффект: стихира "повествует" про все хорошее, положительное (собственно, про житие святого), но это линейно организованное повествование рассыпается (читай: не запоминается) в умах молящихся. да и в умах поющих - тоже.
в этом смысле показательна служба новомученикам и исповедникам Российским, ее же служили ныне в воскресенье о Страшном Суде.
не буду здесь подробно анализировать стихиры. хочу обратить внимание читателей на другое поразительное обстоятельство. евангельское чтение новомученикам таково: Мф. зач. 105-106 (sic!), 21:8-19.
достаточно долгий опыт анализа ев. зачал дает мне основания утверждать: в том, как они организованы, четко отражен хиастический принцип (с учетом всех "преступи среде" и "чти субботе"). зачало - это целостная симметричная структура с неким главным, стержневым сообщением в центре. а не просто чтобы началось с красной строки и закончилось чем-то завершенным, "концом абзаца".
кому любопытно, загляните в Евангелие. и что там в центре? если, конечно, считать "зерном" и "осью" весь отрывок стиха со втрорго и аж до предпоследнего - тогда да... но... мда... :)
интересно, чем руководствовались составители такого "новосоставленного зачала"? формально - желанием упомянуть о "восстании" (языка на язык и царства на царство), плюс включить в чтение обычное мученичное зачало.
еще, возможно, здесь имплицитно присутствует некое дерзновенное сообщение: то, что явил период новомучеников, беспрецедентно в истории Церкви (и второму такому прецеденту не бывать!). потому и зарекомендовавший себя в многовековой традиции универсализм евангельских зачал оказался отменен.
результат. никакой неправды в этом, разумеется, нет: слова Христа остались тем, чем и являются всяко - истиной и жизнью. но как пример нашего сотворчества Богу этот уставной новодел ("зач. 105-106", причем с середины на половину, судя по указанным стихам) никак нельзя назвать удачным.
тем не менее - яркий пример положения вещей с нашим восприятием языка церковной молитвы. и при таких наших талантах рачители поновления службы (перевода на совр. русский) еще поминают всуе вдохновенных Кирилла и Мефодия. невольно напрашивается парафраз: "тварь ли я дрожащая - или Кирилл и Мефодий?!"
думать о любых таких экспериментах можно лишь, если утвердиться в мысли: я - слон в посудной лавке (причем слеп и глух и нем). главное - ничего бесценного не уничтожить невозвратно! если при такой установке удастся нечто изменить - такое изменение только и может быть признано некой чудодейственной удачей.
этот принцип соблюдается и в Евангелиях (подробно на сей счет исследованы, насколько знаю, Иоанн и Матфей).
хорошо, вот суть: хиастическая конструкция - это версификационная ("обращаемая", или "возвращающая") модель. концентрический параллелизм. начало - Ось симметрии (= главная мысль, тематический стержень) - конец, зеркально "возвращающий" началу пассажи оного (в этом третьем звене - развитие, дополнение или противоположение по отношению к первому). такая симметрия может выражаться либо содержательно, либо на уровне звуковых повторов. в части содержания - любой перевод (в том числе, на совр. русский), ничего не изменит в худшую сторону. в части инструментовки (т.е. фонической организации) - запросто. особенно если автор этим аспектом (как и хиазмом) никак не озабочивается.
в древле составленных богослуж. текстах хиастический принцип с поразительным постоянством соблюдается (традиция все-таки: из семитской поэзии - в Византию, оттуда - к нам). в наших новоделах этого, увы, нет. отсюда печальный эффект: стихира "повествует" про все хорошее, положительное (собственно, про житие святого), но это линейно организованное повествование рассыпается (читай: не запоминается) в умах молящихся. да и в умах поющих - тоже.
в этом смысле показательна служба новомученикам и исповедникам Российским, ее же служили ныне в воскресенье о Страшном Суде.
не буду здесь подробно анализировать стихиры. хочу обратить внимание читателей на другое поразительное обстоятельство. евангельское чтение новомученикам таково: Мф. зач. 105-106 (sic!), 21:8-19.
достаточно долгий опыт анализа ев. зачал дает мне основания утверждать: в том, как они организованы, четко отражен хиастический принцип (с учетом всех "преступи среде" и "чти субботе"). зачало - это целостная симметричная структура с неким главным, стержневым сообщением в центре. а не просто чтобы началось с красной строки и закончилось чем-то завершенным, "концом абзаца".
кому любопытно, загляните в Евангелие. и что там в центре? если, конечно, считать "зерном" и "осью" весь отрывок стиха со втрорго и аж до предпоследнего - тогда да... но... мда... :)
интересно, чем руководствовались составители такого "новосоставленного зачала"? формально - желанием упомянуть о "восстании" (языка на язык и царства на царство), плюс включить в чтение обычное мученичное зачало.
еще, возможно, здесь имплицитно присутствует некое дерзновенное сообщение: то, что явил период новомучеников, беспрецедентно в истории Церкви (и второму такому прецеденту не бывать!). потому и зарекомендовавший себя в многовековой традиции универсализм евангельских зачал оказался отменен.
результат. никакой неправды в этом, разумеется, нет: слова Христа остались тем, чем и являются всяко - истиной и жизнью. но как пример нашего сотворчества Богу этот уставной новодел ("зач. 105-106", причем с середины на половину, судя по указанным стихам) никак нельзя назвать удачным.
тем не менее - яркий пример положения вещей с нашим восприятием языка церковной молитвы. и при таких наших талантах рачители поновления службы (перевода на совр. русский) еще поминают всуе вдохновенных Кирилла и Мефодия. невольно напрашивается парафраз: "тварь ли я дрожащая - или Кирилл и Мефодий?!"
думать о любых таких экспериментах можно лишь, если утвердиться в мысли: я - слон в посудной лавке (причем слеп и глух и нем). главное - ничего бесценного не уничтожить невозвратно! если при такой установке удастся нечто изменить - такое изменение только и может быть признано некой чудодейственной удачей.