Её звали мечтой.

[saadeyes]

Её волосы всегда были аккуратно собраны, а юбки отглажены. Она, как и одна известная актриса, считала, что ничего сексуальнее образа 60-х для женщин не придумали: чёрная узкая юбка-карандаш до колен, чёрный тонкий свитер с горлом и чёрные же шпильки. Что ещё нужно, только высокий хвост на затылке, золото серёжек и пуговиц да фиолетовый тренч. Или шарф. Так она и ходила, периодически вытаскивая тоненькие каблуки из эскалатора. Она знала, чтобы нравиться, ничего не надо делать - просто сидеть. Скрестив ноги в районе лодыжек или просто поставив их рядом, читая книгу или журнал, изредка поднимая глаза. Сами подойдут, только предложат, скорее всего, лишь по-быстрому, как это бывает. А она была девушкой балованной и начитанной, ей любовь подавай, да так, чтобы без артистизма. Поэтому она часто качала головой и много молчала. Чёткая тонкая фигура в чёрном её нравилась, она не хотела менять гардероб, ведь была уверена ­- этот образ принесёт счастье с привкусом ретро. В её шкафу висели десятки чёрных юбок и свитеров с горлом, несколько таких же чёрных плащей и несколько ярких, а ещё нескончаемые коробки с чёрными лодочками на тоненькой шпильке. Недостаток у каждой из вещей был только один - летом тяжело ходить в свитере, а зимой в туфлях, весной же жутко хотелось сочности красок после серой зимы. Поэтому чёрная девушка из 60-х появлялась лишь осенью, она её любила. На фоне оранжевых и красных деревьев тонкая фигура, затянутая в невольный, но любимый траур по своим же чувствам, появлялась почти на всех бульварах и набережных города. Она любила гулять и думать, лишь бы не мечтать, как в 15 лет. Потом приходила домой, опускала уставшие ноги в тёплую ванночку и снова думала. Она не ждала ничего, а просто верила, что однажды выкинет все так ненавистно любимые чёрные вещи из своего гардероба, чтобы остаться открытой и обнажённой, чтобы надеть лучшую одежду в мире - нежные объятия.


  Исаак Левитан. Осенний день. Сокольники.