Арахна🕷
Продолжу постить героев Древнегреческой мифологии.
Аллегории не кончились, но подустала от их, потом как-нибудь. У меня ж и картин с сюжетами легенд и мифов есть.
Афина/Минерва чаще всего присутствует на них, потому что у этой совоокой девы есть спутница сова.)
Сегодня про Арахну.
Выбирала-гадала что лучше запостить: всем с детства известный миф из всем известной книги Куна Николая Альбертовича "Легенды и мифы Древней Греции" или отрывок из первоисточника - "Метаморфоз" Овидия? Запощу, пожалуй, всё.)
Миф об Арахне
На всю Лидию славилась Арахна своим искусством. Часто собирались нимфы со склонов Тмола и с берегов златоносного Пактола любоваться ее работой. Арахна пряла из нитей, подобных туману, ткани, прозрачные, как воздух. Гордилась она, что нет ей равной на свете в искусстве ткать. Однажды воскликнула она:
- Пусть приходит сама Афина-Паллада состязаться со мной! Не победить ей меня; не боюсь я этого. И вот под видом седой, сгорбленной старухи, опершейся на посох, предстала перед Арахной богиня Афина и сказала ей:
- Не одно зло несет с собой, Арахна, старость: годы несут с собой опыт.
Послушайся моего совета: стремись превзойти лишь смертных своим искусством. Не вызывай богиню на состязание. Смиренно моли ее простить тебя за надменные слова, Молящих прощает богиня. Арахна выпустила из рук тонкую пряжу; гневом сверк- нули ее очи. Уверенная в своем искусстве, смело ответила она:
- Ты неразумна, старуха, старость лишила тебя разума. Читай такие наставления твоим невесткам и дочерям, меня же оставь в покое. Я сумею и сама дать себе совет. Что я сказала, то пусть и будет. Что же не идет Афина, отчего не хочет она состязаться со мной?
- Я здесь, Арахна! - воскликнула богиня, приняв свой настоящий образ.
Нимфы и лидийские женщины низко склонились пред любимой дочерью Зевса и славили ее. Одна лишь Арахна молчала. Подобно тому как алым светом загорается ранним утром небосклон, когда взлетает на небо на своих сверкающих крыльях розоперстая Заря-Эос, так зарделось краской гнева лицо Афины. Стоит на своем решении Арахна, по-прежнему страстно желает она состязаться с Афиной. Она не предчувствует, что грозит ей скорая гибель. Началось состязание. Великая богиня Афина выткала на своем покрывале посередине величественный афинский Акрополь, а на нем изобразила свой спор с Посейдоном за власть над Аттикой. Двенадцать светлых богов Олимпа, а среди них отец ее, Зевс-громовержец, сидят как судьи в этом споре. Поднял колебатель земли Посейдон свой трезубец, ударил им в скалу, и хлынул соленый источник из бесплодной скалы. А Афина в шлеме, с щитом и в эгиде потрясла своим копьем и глубоко вонзила его в землю. Из земли выросла священная олива. Боги присудили победу Афине, признав ее дар Аттике за более ценный. По углам изобразила богиня, как карают боги людей за непокорность, а вокруг выткала венок из листьев оливы. Арахна же изобразила на своем покрывале много сцен из жизни богов, в которых боги являются слабыми, одержимыми человеческими страстями. Кругом же выткала Арахна венок из цветов, перевитых плющом. Верхом совершенства была работа Арахны, она не уступала по красоте работе Афины, но в изображениях ее видно было неуважение к богам, даже презрение. Страшно разгневалась Афина, она разорвала работу Арахны и ударила ее челноком. Несчастная Арахна не перенесла позора; она свила веревку, сделала петлю и повесилась. Афина освободила из петли Арахну и сказала ей:
- Живи, непокорная. Но ты будешь вечно висеть и веч но ткать, и будет длиться это наказанье и в твоем потомстве.
Афина окропила Арахну соком волшебной травы, и тотчас тело ее сжалось, густые волосы упали с головы,и обратилась она в паука. С той поры висит паук-Арахна в своей паутине и вечно ткет ее, как ткала при жизни.
Минерва и Арахна, 1695 год.
Monasterio de San Lorenzo de El Escorial.
Монастырь Сан-Лоренцо-де-Эль-Эскориал - монастырь, дворец и резиденция короля Испании Филиппа II.
Лука Джордано (итал. Luca Giordano, 18 октября 1634, Неаполь - 12 января 1705, Неаполь) - живописец и гравёр итальянского барокко, представитель неаполитанской школы. За быстроту, с которой он работал, получил прозвание «Лука Фа-Престо» (итал. Luca Fà-presto - «Лука, делающий быстро»).
Его отец - художник Антонио Джордано. В течение девяти лет Лука Джордано учился в родном городе у Хосе де Риберы, а потом занимался в Риме под руководством Пьетро да Кортоны и завершал своё образование копированием работ Рафаэля и Микеланджело.
Впоследствии трудился в Болонье, Париже и Флоренции. Испытал значительное влияние художников венецианского барокко. В 1692 году был приглашён королём Карлом II в Испанию, писал алтарные картины и фрески в Эскориале, Мадриде и Толедо.
※※※※※※※※※※※※※※※※※※※
Публий Овидий Назон (43 г. до н. э. - 17 г. н. э.) - великий поэт «золотого века» римской литературы. Главное его произведение «Метаморфозы», написанное с присущей поэту изысканностью слога, представляет собой своего рода мифологическую энциклопедию классической древности.
МЕТАМОРФОЗЫ
КНИГА VI
"К повествованьям таким Тритониия слух преклонила,
Песни сестер Аонид одобряла и гнев справедливый.
"Мало хвалить,- подумалось ей,- и нас да похвалят!
Без наказанья презреть не позволим божественность нашу",
[5] В мысли пришла ей судьба меонийки Арахны. Богиня
Слышала, что уступить ей славы в прядильном искусстве
Та не хотела. Была ж знаменита не местом, не родом -
Только искусством своим. Родитель ее колофонец
Идмон напитывал шерсть фокейской пурпурною краской.
[10] Мать же ее умерла,- а была из простого народа.
Ровня отцу ее. Дочь, однако, по градам лидийским
Славное имя себе прилежаньем стяжала, хоть тоже,
В доме ничтожном родясь, обитала в ничтожных Гипепах.
Чтобы самим увидать ее труд удивительный, часто
[15] Нимфы сходилися к ней из родных виноградников Тмола,
Нимфы сходилися к ней от волн Пактола родного.
Любо рассматривать им не только готовые ткани,-
Самое деланье их: такова была прелесть искусства!
Как она грубую шерсть поначалу в клубки собирала,
[20] Или же пальцами шерсть разминала, работала долго,
И становилась пышна, наподобие облака, волна.
Как она пальцем большим крутила свое веретенце,
Как рисовала иглой! - видна ученица Паллады.
Та отпирается, ей и такой наставницы стыдно.
[25] "Пусть поспорит со мной! Проиграю - отдам что угодно".
Облик старухи приняв, виски посребрив сединою
Ложной, Паллада берет,- в поддержку слабого тела,-
Посох и говорит ей: "Не все преклонного возраста свойства
Следует нам отвергать: с годами является опыт.
[30] Не отвергай мой совет. Ты в том домогаешься славы,
Что обрабатывать шерсть всех лучше умеешь из смертных.
Перед богиней склонись и за то, что сказала, прощенья,
Дерзкая, слезно моли. Простит она, если попросишь".
Искоса глянула та, оставляет начатые нити;
[35] руку едва удержав, раздраженье лицом выражая,
Речью Арахна такой ответила скрытой Палладе:
"Глупая ты и к тому ж одряхлела от старости долгой!
Жить слишком долго - во вред. Подобные речи невестка
Слушает пусть или дочь,- коль дочь у тебя иль невестка.
[40] Мне же достанет ума своего. Не подумай, совета
Я твоего не приму,- при своем остаюсь убежденье.
Что ж не приходит сама? Избегает зачем состяэанья?"
Ей же богиня,- "Пришла!" - говорит и, образ старухи
Сбросив, явила себя. Молодицы-мигдонки и нимфы
[45] Пали пред ней. Лишь одна не трепещет пред нею Арахиа.
Все же вскочила, на миг невольным покрылось румянцем
Девы лицо и опять побледнело. Так утренний воздух
Алым становится вдруг, едва лишь займется Аврора,
И чрез мгновение вновь бледнеет при солнца восходе.
[50] Не уступает она и желаньем своим безрассудным
Гибель готовит себе. А Юпитера дочь, не противясь
И уговоры прервав, отложить состяэанья не хочет.
И не замедлили: вот по разные стороны стали,
Обе на легкий станок для себя натянули основу.
[55] Держит основу навой; станок - разделен тростниковым
Бёрдом; уток уж продет меж острыми зубьями: пальцы
Перебирают его. Проводя между нитей основы,
Зубьями бёрда они прибивают его, ударяя.
Обе спешат и, под грудь подпоясав одежду, руками
[60] Двигают ловко, забыв от старания трудность работы.
Ткется пурпурная ткань, которая ведала чаны
Тирские; тонки у ней, едва различимы оттенки.
Так при дожде, от лучей преломленных возникшая, мощной
Радуга аркой встает и пространство небес украшает.
[65] Рядом сияют на ней различных тысячи красок,
Самый же их переход ускользает от взора людского.
Так же сливаются здесь,- хоть крайние цветом отличны.
Вот вплетаются в ткань и тягучего золота нити,
И стародавних времен по ткани выводится повесть.
[70] Марсов Тритония холм на Кекроповой крепости нитью
Изображает и спор, как этой земле нарекаться,
Вот и двенадцать богов с Юпитером посередине
В креслах высоких сидят, в величавом покое. Любого
Можно по виду признать. Юпитера царственен образ.
[75] Бога морей явила она, как длинным трезубцем
Он ударяет скалу, и уж льется из каменной раны
Ток водяной: этим даром хотел он город присвоить.
Тут же являет себя - со щитом и копьем заостренным;
Шлем покрывает главу; эгида ей грудь защищает.
[80] Изображает она, как из почвы, копьем прободенной,
Был извлечен урожай плодоносной сребристой оливы.
Боги дивятся труду. Окончанье работы - победа.
А чтоб могла увидать на примере соперница славы,
Что за награду должна ожидать за безумную дерзость,-
[85] По четырем сторонам - состяэанья явила четыре,
Дивных по краскам своим, и фигуры людей поместила.
Были в одном из углов фракийцы Гем и Родопа,
Снежные горы теперь, а некогда смертные люди,-
Прозвища вечных богов они оба рискнули присвоить.
[90] Выткан с другой стороны был матери жалких пигмеев
Жребий: Юнона, ее победив в состязанье, судила
Сделаться ей журавлем и войну со своими затеять.
Выткала также она Антигону, дерзнувшую спорить
С вышней Юноной самой,- Антигону царица Юнона
[95] Сделала птицей; не впрок для нее Илион оказался
С Лаомедонтом отцом, и пришлось в оперении белом
Аисту - ей - восхищаться собой и постукивать клювом.
Угол оставшийся был сиротеющим занят Киниром.
Храма ступени обняв,- родных дочерей своих члены? -
[100] Этот на камне лежит и как будто слезами исходит.
Ткани края обвела миротворной богиня оливой:
Как подобало ей, труд своею закончила ветвью.
А меонийки узор - Европа с быком, обманувшим
Нимфу: сочтешь настоящим быка, настоящим и море!
[105] Видно, как смотрит она на берег, покинутый ею,
Как она кличет подруг, как волн боится коснуться,
Вдруг подступающих к ней, и робко ступни поджимает.
Выткала, как у орла в когтях Астерия бьется;
Выткала Леду она под крылом лебединым лежащей.
[110] Изобразила еще, как, обличьем прикрывшись сатира,
Парным Юпитер плодом Никтеиды утробу наполнил;
Амфитрионом явясь, как тобой овладел он, Алкмена;
Как он Данаю дождем золотым, Асопиду - огнями,
Как Деоиду змеей обманул, пастухом - Мнемозину.
[115] Изобразила, как ты, о Нептун, в быка превратившись,
Деву Эолову взял, как, вид приняв Энипея,
Двух Алоидов родил, как баран - обманул Бизальтиду,
Кроткая Матерь сама, с золотыми власами из злаков,
Знала тебя как коня; змеевласая матерь Пегаса
[120] Птицею знала тебя, дельфином знала Меланта;
Всем надлежащий им вид придала, и местности тоже.
Изображен ею Феб в деревенском обличий; выткан
С перьями ястреба он и с гривою льва; показала,
Как он, явясь пастухом, обманул Макарееву Иссу;
[125] Как Эригону провел виноградом обманчивым Либер,
И как Сатурн - жеребец - породил кентавра Хирона.
Край же ткани ее, каймой окружавшийся узкой,
Приукрашали цветы, с плющем сплетенные цепким.
И ни Паллада сама не могла опорочить, ни зависть
[130] Дела ее. Но успех оскорбил белокурую Деву:
Изорвала она ткань - обличенье пороков небесных!
Бывшим в руках у нее челноком из киторского бука
Трижды, четырежды в лоб поразила Арахну. Несчастья
Бедная снесть не могла и петлей отважно сдавила
[135] Горло. Но, сжалясь, ее извлекла из веревки Паллада,
Молвив; "Живи! Но и впредь - виси, негодяйка! Возмездье
То же падет,- чтобы ты беспокоилась и о грядущем,-
И на потомство твое, на внуков твоих отдаленных".
И, удаляясь, ее окропила Гекатиных зелий
[140] Соком, и в этот же миг, обрызганы снадобьем страшным,
Волосы слезли ее, исчезли ноздри и уши,
Стала мала голова, и сделалось крохотным тело.
Нет уже ног,- по бокам топорщатся тонкие ножки;
Все остальное - живот. Из него тем не менее тянет
[145] Нитку Арахна - паук продолжает плести паутину.
Лидия в трепете вся. О случившемся слух по фригийским
Градам идет, и широко молва разливается всюду.
Перевод с латинского С.В.Шервинского
Маркус Стадлобер (Markus Stadlober) - художник-фрилансер из Инсбрука, Австрия. Его основные интересы связаны с фэнтезийной иллюстрацией.
Аллегории не кончились, но подустала от их, потом как-нибудь. У меня ж и картин с сюжетами легенд и мифов есть.
Афина/Минерва чаще всего присутствует на них, потому что у этой совоокой девы есть спутница сова.)
Сегодня про Арахну.
Выбирала-гадала что лучше запостить: всем с детства известный миф из всем известной книги Куна Николая Альбертовича "Легенды и мифы Древней Греции" или отрывок из первоисточника - "Метаморфоз" Овидия? Запощу, пожалуй, всё.)
Миф об Арахне
На всю Лидию славилась Арахна своим искусством. Часто собирались нимфы со склонов Тмола и с берегов златоносного Пактола любоваться ее работой. Арахна пряла из нитей, подобных туману, ткани, прозрачные, как воздух. Гордилась она, что нет ей равной на свете в искусстве ткать. Однажды воскликнула она:
- Пусть приходит сама Афина-Паллада состязаться со мной! Не победить ей меня; не боюсь я этого. И вот под видом седой, сгорбленной старухи, опершейся на посох, предстала перед Арахной богиня Афина и сказала ей:
- Не одно зло несет с собой, Арахна, старость: годы несут с собой опыт.
Послушайся моего совета: стремись превзойти лишь смертных своим искусством. Не вызывай богиню на состязание. Смиренно моли ее простить тебя за надменные слова, Молящих прощает богиня. Арахна выпустила из рук тонкую пряжу; гневом сверк- нули ее очи. Уверенная в своем искусстве, смело ответила она:
- Ты неразумна, старуха, старость лишила тебя разума. Читай такие наставления твоим невесткам и дочерям, меня же оставь в покое. Я сумею и сама дать себе совет. Что я сказала, то пусть и будет. Что же не идет Афина, отчего не хочет она состязаться со мной?
- Я здесь, Арахна! - воскликнула богиня, приняв свой настоящий образ.
Нимфы и лидийские женщины низко склонились пред любимой дочерью Зевса и славили ее. Одна лишь Арахна молчала. Подобно тому как алым светом загорается ранним утром небосклон, когда взлетает на небо на своих сверкающих крыльях розоперстая Заря-Эос, так зарделось краской гнева лицо Афины. Стоит на своем решении Арахна, по-прежнему страстно желает она состязаться с Афиной. Она не предчувствует, что грозит ей скорая гибель. Началось состязание. Великая богиня Афина выткала на своем покрывале посередине величественный афинский Акрополь, а на нем изобразила свой спор с Посейдоном за власть над Аттикой. Двенадцать светлых богов Олимпа, а среди них отец ее, Зевс-громовержец, сидят как судьи в этом споре. Поднял колебатель земли Посейдон свой трезубец, ударил им в скалу, и хлынул соленый источник из бесплодной скалы. А Афина в шлеме, с щитом и в эгиде потрясла своим копьем и глубоко вонзила его в землю. Из земли выросла священная олива. Боги присудили победу Афине, признав ее дар Аттике за более ценный. По углам изобразила богиня, как карают боги людей за непокорность, а вокруг выткала венок из листьев оливы. Арахна же изобразила на своем покрывале много сцен из жизни богов, в которых боги являются слабыми, одержимыми человеческими страстями. Кругом же выткала Арахна венок из цветов, перевитых плющом. Верхом совершенства была работа Арахны, она не уступала по красоте работе Афины, но в изображениях ее видно было неуважение к богам, даже презрение. Страшно разгневалась Афина, она разорвала работу Арахны и ударила ее челноком. Несчастная Арахна не перенесла позора; она свила веревку, сделала петлю и повесилась. Афина освободила из петли Арахну и сказала ей:
- Живи, непокорная. Но ты будешь вечно висеть и веч но ткать, и будет длиться это наказанье и в твоем потомстве.
Афина окропила Арахну соком волшебной травы, и тотчас тело ее сжалось, густые волосы упали с головы,и обратилась она в паука. С той поры висит паук-Арахна в своей паутине и вечно ткет ее, как ткала при жизни.
Минерва и Арахна, 1695 год.
Monasterio de San Lorenzo de El Escorial.
Монастырь Сан-Лоренцо-де-Эль-Эскориал - монастырь, дворец и резиденция короля Испании Филиппа II.
Лука Джордано (итал. Luca Giordano, 18 октября 1634, Неаполь - 12 января 1705, Неаполь) - живописец и гравёр итальянского барокко, представитель неаполитанской школы. За быстроту, с которой он работал, получил прозвание «Лука Фа-Престо» (итал. Luca Fà-presto - «Лука, делающий быстро»).
Его отец - художник Антонио Джордано. В течение девяти лет Лука Джордано учился в родном городе у Хосе де Риберы, а потом занимался в Риме под руководством Пьетро да Кортоны и завершал своё образование копированием работ Рафаэля и Микеланджело.
Впоследствии трудился в Болонье, Париже и Флоренции. Испытал значительное влияние художников венецианского барокко. В 1692 году был приглашён королём Карлом II в Испанию, писал алтарные картины и фрески в Эскориале, Мадриде и Толедо.
※※※※※※※※※※※※※※※※※※※
Публий Овидий Назон (43 г. до н. э. - 17 г. н. э.) - великий поэт «золотого века» римской литературы. Главное его произведение «Метаморфозы», написанное с присущей поэту изысканностью слога, представляет собой своего рода мифологическую энциклопедию классической древности.
МЕТАМОРФОЗЫ
КНИГА VI
"К повествованьям таким Тритониия слух преклонила,
Песни сестер Аонид одобряла и гнев справедливый.
"Мало хвалить,- подумалось ей,- и нас да похвалят!
Без наказанья презреть не позволим божественность нашу",
[5] В мысли пришла ей судьба меонийки Арахны. Богиня
Слышала, что уступить ей славы в прядильном искусстве
Та не хотела. Была ж знаменита не местом, не родом -
Только искусством своим. Родитель ее колофонец
Идмон напитывал шерсть фокейской пурпурною краской.
[10] Мать же ее умерла,- а была из простого народа.
Ровня отцу ее. Дочь, однако, по градам лидийским
Славное имя себе прилежаньем стяжала, хоть тоже,
В доме ничтожном родясь, обитала в ничтожных Гипепах.
Чтобы самим увидать ее труд удивительный, часто
[15] Нимфы сходилися к ней из родных виноградников Тмола,
Нимфы сходилися к ней от волн Пактола родного.
Любо рассматривать им не только готовые ткани,-
Самое деланье их: такова была прелесть искусства!
Как она грубую шерсть поначалу в клубки собирала,
[20] Или же пальцами шерсть разминала, работала долго,
И становилась пышна, наподобие облака, волна.
Как она пальцем большим крутила свое веретенце,
Как рисовала иглой! - видна ученица Паллады.
Та отпирается, ей и такой наставницы стыдно.
[25] "Пусть поспорит со мной! Проиграю - отдам что угодно".
Облик старухи приняв, виски посребрив сединою
Ложной, Паллада берет,- в поддержку слабого тела,-
Посох и говорит ей: "Не все преклонного возраста свойства
Следует нам отвергать: с годами является опыт.
[30] Не отвергай мой совет. Ты в том домогаешься славы,
Что обрабатывать шерсть всех лучше умеешь из смертных.
Перед богиней склонись и за то, что сказала, прощенья,
Дерзкая, слезно моли. Простит она, если попросишь".
Искоса глянула та, оставляет начатые нити;
[35] руку едва удержав, раздраженье лицом выражая,
Речью Арахна такой ответила скрытой Палладе:
"Глупая ты и к тому ж одряхлела от старости долгой!
Жить слишком долго - во вред. Подобные речи невестка
Слушает пусть или дочь,- коль дочь у тебя иль невестка.
[40] Мне же достанет ума своего. Не подумай, совета
Я твоего не приму,- при своем остаюсь убежденье.
Что ж не приходит сама? Избегает зачем состяэанья?"
Ей же богиня,- "Пришла!" - говорит и, образ старухи
Сбросив, явила себя. Молодицы-мигдонки и нимфы
[45] Пали пред ней. Лишь одна не трепещет пред нею Арахиа.
Все же вскочила, на миг невольным покрылось румянцем
Девы лицо и опять побледнело. Так утренний воздух
Алым становится вдруг, едва лишь займется Аврора,
И чрез мгновение вновь бледнеет при солнца восходе.
[50] Не уступает она и желаньем своим безрассудным
Гибель готовит себе. А Юпитера дочь, не противясь
И уговоры прервав, отложить состяэанья не хочет.
И не замедлили: вот по разные стороны стали,
Обе на легкий станок для себя натянули основу.
[55] Держит основу навой; станок - разделен тростниковым
Бёрдом; уток уж продет меж острыми зубьями: пальцы
Перебирают его. Проводя между нитей основы,
Зубьями бёрда они прибивают его, ударяя.
Обе спешат и, под грудь подпоясав одежду, руками
[60] Двигают ловко, забыв от старания трудность работы.
Ткется пурпурная ткань, которая ведала чаны
Тирские; тонки у ней, едва различимы оттенки.
Так при дожде, от лучей преломленных возникшая, мощной
Радуга аркой встает и пространство небес украшает.
[65] Рядом сияют на ней различных тысячи красок,
Самый же их переход ускользает от взора людского.
Так же сливаются здесь,- хоть крайние цветом отличны.
Вот вплетаются в ткань и тягучего золота нити,
И стародавних времен по ткани выводится повесть.
[70] Марсов Тритония холм на Кекроповой крепости нитью
Изображает и спор, как этой земле нарекаться,
Вот и двенадцать богов с Юпитером посередине
В креслах высоких сидят, в величавом покое. Любого
Можно по виду признать. Юпитера царственен образ.
[75] Бога морей явила она, как длинным трезубцем
Он ударяет скалу, и уж льется из каменной раны
Ток водяной: этим даром хотел он город присвоить.
Тут же являет себя - со щитом и копьем заостренным;
Шлем покрывает главу; эгида ей грудь защищает.
[80] Изображает она, как из почвы, копьем прободенной,
Был извлечен урожай плодоносной сребристой оливы.
Боги дивятся труду. Окончанье работы - победа.
А чтоб могла увидать на примере соперница славы,
Что за награду должна ожидать за безумную дерзость,-
[85] По четырем сторонам - состяэанья явила четыре,
Дивных по краскам своим, и фигуры людей поместила.
Были в одном из углов фракийцы Гем и Родопа,
Снежные горы теперь, а некогда смертные люди,-
Прозвища вечных богов они оба рискнули присвоить.
[90] Выткан с другой стороны был матери жалких пигмеев
Жребий: Юнона, ее победив в состязанье, судила
Сделаться ей журавлем и войну со своими затеять.
Выткала также она Антигону, дерзнувшую спорить
С вышней Юноной самой,- Антигону царица Юнона
[95] Сделала птицей; не впрок для нее Илион оказался
С Лаомедонтом отцом, и пришлось в оперении белом
Аисту - ей - восхищаться собой и постукивать клювом.
Угол оставшийся был сиротеющим занят Киниром.
Храма ступени обняв,- родных дочерей своих члены? -
[100] Этот на камне лежит и как будто слезами исходит.
Ткани края обвела миротворной богиня оливой:
Как подобало ей, труд своею закончила ветвью.
А меонийки узор - Европа с быком, обманувшим
Нимфу: сочтешь настоящим быка, настоящим и море!
[105] Видно, как смотрит она на берег, покинутый ею,
Как она кличет подруг, как волн боится коснуться,
Вдруг подступающих к ней, и робко ступни поджимает.
Выткала, как у орла в когтях Астерия бьется;
Выткала Леду она под крылом лебединым лежащей.
[110] Изобразила еще, как, обличьем прикрывшись сатира,
Парным Юпитер плодом Никтеиды утробу наполнил;
Амфитрионом явясь, как тобой овладел он, Алкмена;
Как он Данаю дождем золотым, Асопиду - огнями,
Как Деоиду змеей обманул, пастухом - Мнемозину.
[115] Изобразила, как ты, о Нептун, в быка превратившись,
Деву Эолову взял, как, вид приняв Энипея,
Двух Алоидов родил, как баран - обманул Бизальтиду,
Кроткая Матерь сама, с золотыми власами из злаков,
Знала тебя как коня; змеевласая матерь Пегаса
[120] Птицею знала тебя, дельфином знала Меланта;
Всем надлежащий им вид придала, и местности тоже.
Изображен ею Феб в деревенском обличий; выткан
С перьями ястреба он и с гривою льва; показала,
Как он, явясь пастухом, обманул Макарееву Иссу;
[125] Как Эригону провел виноградом обманчивым Либер,
И как Сатурн - жеребец - породил кентавра Хирона.
Край же ткани ее, каймой окружавшийся узкой,
Приукрашали цветы, с плющем сплетенные цепким.
И ни Паллада сама не могла опорочить, ни зависть
[130] Дела ее. Но успех оскорбил белокурую Деву:
Изорвала она ткань - обличенье пороков небесных!
Бывшим в руках у нее челноком из киторского бука
Трижды, четырежды в лоб поразила Арахну. Несчастья
Бедная снесть не могла и петлей отважно сдавила
[135] Горло. Но, сжалясь, ее извлекла из веревки Паллада,
Молвив; "Живи! Но и впредь - виси, негодяйка! Возмездье
То же падет,- чтобы ты беспокоилась и о грядущем,-
И на потомство твое, на внуков твоих отдаленных".
И, удаляясь, ее окропила Гекатиных зелий
[140] Соком, и в этот же миг, обрызганы снадобьем страшным,
Волосы слезли ее, исчезли ноздри и уши,
Стала мала голова, и сделалось крохотным тело.
Нет уже ног,- по бокам топорщатся тонкие ножки;
Все остальное - живот. Из него тем не менее тянет
[145] Нитку Арахна - паук продолжает плести паутину.
Лидия в трепете вся. О случившемся слух по фригийским
Градам идет, и широко молва разливается всюду.
Перевод с латинского С.В.Шервинского
Маркус Стадлобер (Markus Stadlober) - художник-фрилансер из Инсбрука, Австрия. Его основные интересы связаны с фэнтезийной иллюстрацией.