****
Я все-таки напишу. Потому что мне- можно.
Виктор
Два пальца вверх- это победа. И это два пальца в глаза…
Вопрос становления личности волнует различные направления науки и псевдонауки на протяжении всей истории человечества. Мой книжный шкаф ломится под тяжестью этих мыслей, методик, приемов. А я выбираю только жемчужины, ибо считаю, что если на объект (книга, фильм, etc) можно обратить внимание лишь один раз, на него вообще обращать внимание не стоит…
Я родилась во время махрового, вязкого, усыпляющего социализма. Я прожила в нем самую важную для становления характера, формирования жизненного сценария часть. Мне хотелось танцевать классические балетные партии, а нужно было- пионерские танцы с красными галстуками. Я писала сочинения по Башлачеву, а мне ставили двойки и пропесочивали на классных часах. Мне нужно было нутром понимать этот странный дуализм: здесь я говорю «А», а здесь на ту же тему- «Б». Учиться этому. И не выбирать между аристократической бабушкой с ее празднованием Пасхи каждый год и постоянными письмами деда в Кремль со святой верой, что там- правда. Между пластинками «Роллинг Стоунз», «Лед Зеппелин», Андреем Вознесенским, изысканным грузинским коньяком, танцами втроем под Глорию Гейнер- всем тем, чем жили мои родители, и совершенно нелепыми установками, которыми они, тем не менее, были отравлены.
Меня усыпляли, меня скручивали, меня подгоняли под удобное прокрустово ложе. Нет, мне не нравилось, я чуяла это нутром. Но я не знала, как может быть по-другому. Я знаю, сейчас это многим непонятно. Но те, кто полз тогда рядом, запомнят это ощущение навсегда. А потом, очень стремительно, мир стал меняться. Он стал ярче, светлее, добрее и злее одновременно. Он задвигался, он стал живым. Он задышал. Мне не пришлось ни секунды горевать, что Моррисон, Джоплин и Леннон где-то в другой вселенной. Моя история творилась тут же, вместе со мной…
Цой был тем, кто первый поднял мой Дух с колен. Да, за ним пришли другие, может, даже более цельные, более мощные. Но он был первым. Был тем самым толчком разрушительной силы. Когда верхи уже не могут, а низы уже не хотят.
Я редко сейчас слушаю «Кино». А если слушаю, меня все больше тянет на лирику, которая, мне кажется, недооценена пока.
Но когда Дух горбится, чернеет и уходит в бесплодные самокопания, я всегда вспоминаю ту Песню, которая когда-то разрешила встать ему в полный рост. И это неизменно работает.