По дороге на работу
(22 марта)
… и всего-то: пройти от Трубной площади к Пушкинской не бульварами, а, свернуть сначала на Цветной бульвар в сторону цирка, а потом повернуть налево, в 1 Колобовский переулок, и еще пройти метров триста по переулку, а потом оглянуться и - охнуть
от явленной тебе пасмурной оттепельной благодати старого города;
от влажного - нет, не мокрого, блестящего, а именно - влажного мерцания асфальта, от чуть-чуть мглистого - плюс три градуса после морозов - воздуха, который при вдохе заставляет вспомнить влажный, морем набухший Владивостокский утренний смог;
от мягкой приглушенности цветов в этом чуть туманном воздухе,
от ощущения городского уюта вот этого, жестко ограниченного, но отнюдь не стиснутого каменными стенами пространства.
Рука естественно тянется за фотоаппаратом, хотя я знаю, что камера тут бессильна, но - хоть чуть-чуть. В конце-концов, Зебальд вставлял в свои тексты вообще черно-белые фото, невнятные практически, и ничего, мы послушно их рассматриваем.
Я иду дальше, и впереди обозначается пейзаж с Церковью Знамения за Петровскими воротами, - пейзаж классический: каменные столбы, решетка ограды, колоколенка, купола, и огромная береза во дворе. Кусочек старинной совсем России, почти выносящий это место из города, если бы ни странный, неуместный за церковной оградой домик-утес с крутой застекленной лестницей вдоль стены снаружи, отсылающий как бы тебя в какой-то южный по горному склону поднимающийся городок, это раз И два: церковь, главенствовавшая когда-то (XVII век) в этом пейзаже, при приближении к ней как будто съеживается, обозначая тесноту отведенного ей пространства переулка, который - переулок - упирается в конструктивистскую, начала 30-х, жилую многоэтажку, а справа над церковью зависает, закрывая от нее небо, гигантское коричневое здание, известное стране под именем «Петровка 38» - бывшие Петровские казармы: классицистическая с портиками и колоннами орясина, построенная в 1800 году, ну а в самом начале 50-х годов прошлого века подправленная глубоко советскими архитекторами державно-сталинским ампиром для руководства советской милиции.
И еще через пару минут я обнаруживаю себя выходящим на Петровку под просторное небо, слегка замусоренное столбами, дорожными знаками и новенькой высоткой в отдалении. Напротив решетка сада Эрмитаж, с модерновым начала прошлого века дизайном, и вход в Успенский переулок, с фонарями, одноэтажными особнячками, с Успенской церковью, с одним из самых роскошных - слева, за решеткой - дворцово-усадебных московских ансамблей, большую часть своей жизни до и после революции бывший городской больницей, ну а ныне там заседают, извиняюсь, г-да депутаты, правда не из государственной, а из московской думы, но, думаю, разница между ними небольшая (пишу это, мысленно извиняясь перед Женей Б.). По Успенскому переулку быстро ходить не получается - он короткий, не так много домов, но каждый дом - сам по себе, каждый держит взгляд. Тем более -последний дом справа при выходе на Малую Дмитровку - в левом флигеле этого дома - дома-усадьбы Шуваловых - я прожил свой первый год в Москве (1968-1969). И, кстати, в доме этом жил Чехов. Но тогда я про это не знал - я снимал угол у Софьи Давыдовны Рудник, Аниной (Анны Эмильевны Рудник - пусть земля тебе будет пухом!) бабушки; от флигеля того остались только стены, укрепленные железным каркасом.
Ну и финал прогулки - выход из двора Дома Шуваловых на Малую Дмитровку (ул. Чехова), поворот налево, мимо Театра Ленинского комсомола, в котором я просмотрел в 1968 году все спектакли Эфроса - к редакции журнала «Новый мир» на работу (сказал бы кто мне тогда, в 1968 году, чем еще я буду привязан к этому месту!).
Ну и все это так многословно описанное путешествие вместе с фотографированием заняло 25 минут. Короткая, на самом деле, прогулка, но сколько же может вместиться в нее разной Москвы!
