Hasretinden Parangalar Eskittim
Ну, вот я и вернулся. Для того, чтобы вскоре уехать опять.
Мои студенты обратили внимание на то, что я здесь и я там - это совершенно разные люди. Действительно, там я преображаюсь. Как в свое время там полностью преображался наш Админ. Там я влюблен. Aşktan sarhoşum. И возлюбленная моя - вся страна. Возлюбленная моя, тайная и незаконная. Она никогда не будет принадлежать мне, а я - ей. Нас разделяют тысячи преград и километров, которые невозможно, да и не нужно преодолевать. Вот, так и приходится ездить друг к другу в гости и украдкой, скрывая взгляд от бдительных родственников, смотреть глаза в глаза.
Она капризна и своенравна, но ты уже научился предупреждать ее возможные выходки. Когда ты приезжаешь, она вся в твоей власти. Ты всегда упреждаешь ее в инициативе, и она покорно следует за тобой туда, куда ты ее поведешь. Ты знаешь ее всю, ты знаешь куда и как поцеловать, чтобы она выгнулась, застонала, позволила делать с собой все, что в строгих пределах ее территории. Ее невозможно вывезти к себе, так же как и невозможно самому приехать к ней навсегда. И главное, она жива, а мы мертвы. Там живут нормальные, честные, здоровые люди. У нас же - растворенные в нефти бактерии.
Она - чужая, но живая. И их мечети зачастую живее наших церквей. Я кощунствую? Нет, я не собираюсь принимать ислам, но это - правда. Ататюрк был перемолот мясорубкой дикорастущего Стамбула, вместо гниющего фарша мы видим новую жизнь. Нам бы брать пример!
Мои студенты обратили внимание на то, что я здесь и я там - это совершенно разные люди. Действительно, там я преображаюсь. Как в свое время там полностью преображался наш Админ. Там я влюблен. Aşktan sarhoşum. И возлюбленная моя - вся страна. Возлюбленная моя, тайная и незаконная. Она никогда не будет принадлежать мне, а я - ей. Нас разделяют тысячи преград и километров, которые невозможно, да и не нужно преодолевать. Вот, так и приходится ездить друг к другу в гости и украдкой, скрывая взгляд от бдительных родственников, смотреть глаза в глаза.
Она капризна и своенравна, но ты уже научился предупреждать ее возможные выходки. Когда ты приезжаешь, она вся в твоей власти. Ты всегда упреждаешь ее в инициативе, и она покорно следует за тобой туда, куда ты ее поведешь. Ты знаешь ее всю, ты знаешь куда и как поцеловать, чтобы она выгнулась, застонала, позволила делать с собой все, что в строгих пределах ее территории. Ее невозможно вывезти к себе, так же как и невозможно самому приехать к ней навсегда. И главное, она жива, а мы мертвы. Там живут нормальные, честные, здоровые люди. У нас же - растворенные в нефти бактерии.
Она - чужая, но живая. И их мечети зачастую живее наших церквей. Я кощунствую? Нет, я не собираюсь принимать ислам, но это - правда. Ататюрк был перемолот мясорубкой дикорастущего Стамбула, вместо гниющего фарша мы видим новую жизнь. Нам бы брать пример!