С днём освобождения Риги!
Почему в Латвии не празднуют изгнание большевиков из Риги? Потому что немцы и русские освободили Ригу от… латышей!
Сегодня, в, казалось бы, знаменательный день 22 мая, когда 97 лет назад Рига была освобождена от коммунистов, не увидеть ни обязательно вывешенных государственных флагов на зданиях, ни латышского националистического угара на улицах, ни бьющихся в пароксизмах патриотической истерии нациков на ТВ. Почему весь пар у них уходит в гудок 11 ноября и 16 марта, а сегодня - гробовая тишина?
Неужели они не читали газету «Tēvija», которая 8 июля 1941 года, вещая об ужасах «Года грабежа и „разнародования”», начинала соответствующую статью следующими словами:
«Kopš 1919. gada vasaras, kad latvieši kopā ar vāciešiem padzina krievus no Rīgas, bijām šo lielo, gļēvo anarchisma tendenču pilno kaimiņu tautu stipri vien piemirsuši» (С лета 1919 года, когда латыши вместе с немцами выгнали русских из Риги, основательно забыли этот большой, трусливый, полный анархических тенденций соседний народ).
Казалось бы, нацикам надо сегодня бурно радоваться! Ведь латыши, у которых немцы были на подхвате, выгнали русских! Но не делают они этого. Потому что одно дело - лизоблюдствующая перед нацистами пропаганда, но совсем другое - суровая правда.
В начале 1919 года почти вся территория современной Латвийской Республики была в руках большевиков. Латышских большевиков. Стучка, Данишевскис, Ленцманис, Карклиньш, Петерсонс, Розиньш, Эндрупс, Бейка, Печакс, Шилфс-Яунземс, Зандрейтерс, Пиече, Авенс, Славенс, Шведе - лишь несколько имён из них, грозных альбатросов революции. Рига была столицей Латвийской Социалистической Советской Республики (Latvijas Sociālistiskā Padomju Republika, также называемая Социалистическая Советская Республика Латвии, ССРЛ). Красные латышские стрелки загнали своих врагов в Лиепаю.
Латышские сепаратисты были на гране полного поражения - Латвийская Республика была готова гулко накрыться медным тазом, толком не просуществовав и полгода. Глава американской миссии в Прибалтике Оскар Натаниель Солберт (Oscar Nathaniel Solbert) так описывал Ульманиса и Ko:
«Нынешнее правительство де-факто Латвии крайне слабо и не представляет латышский народ. Оно было бы немедленно свергнуто, если бы состоялись народные выборы. Оно является самозваным правительством, созданным партийными вождями и людьми, которые взяли дела в свои руки в Риге и впоследствии были изгнаны из города наступлением большевиков. Оно было признано Германией в декабре. Прибалтийские немцы и социалисты также относятся к нему с неприязнью, и только буржуазия неохотно поддерживает его».
Но всегда найдутся те, с кем можно дружить против кого-то другого. Так, на помощь латышским сепаратистам пришли немцы и русские белогвардейцы. Цели у них были свои, порой кардинально противоречащие друг другу, но в какой-то момент враг показался общим - большевики.
Оставим пока в стороне перипетии политических игр, отметим только главное. Во-первых, немцы согласились помочь латышским сепаратистам не за просто так. 29 декабря 1918 года правительство Карлиса Ульманиса (Kārlis Ulmanis) заключило соглашение с уполномоченным Германии в Прибалтике о предоставлении латвийского гражданства всем иностранцам, сражавшимся за освобождение Латвии от большевизма не менее четырех недель. Само собой, это обязательство Латвией выполнено не было. Да, откровенный обман - это изначальное явление в латышской политической культуре, её атрибут. Забавно смотреть, как до сих пор многие покупаются на это, недоумённо выслушивая постфактум легендарное «nu kā var nesolīt?!» («ну как можно [было] не обещать», кто забыл - это нетленная цитата яркого латышского политического деятеля Эйнара Репше, Einars Repše, 2003 год).
Во-вторых, вооружённые силы ЛР на май 1919 года были представлены в основном немцами: 20 тысяч германцев, 3800 остзейцев, 1800 (иногда говорят 3 тысячи) латышей и 300 русских. При этом, основное число латышей - это насильственно мобилизованные, которые больше симпатизировали «красным», чем Ульманису. Тот же Солберт писал:
«Среди безработных и безземельных распространено такое настроение, что если бы они должны были умереть с голоду, то предпочли бы сделать это при большевистском режиме, где они могут грабить буржуазию и богатых».
А вот армия ССРЛ была практически полностью латышской, русских красноармейцев было не много, действовали они в основном на севере современной Латвии, воюя против эстонских сепаратистов.
В результате в мае 1919 года на Ригу, которую обороняли 1-й, 2-й и 3-й латышские стрелковые полки, вели наступление немецкий Прибалтийский Ландесвер (Baltische Landeswehr, ополчение местных остзейских немцев), немецкая Железная дивизия (Eiserne Division, германские добровольцы из бывшей кайзеровской Немецкой армии, Deutsches Heer, оставшиеся в Прибалтике после завершения Первой Мировой войны) и Либавский добровольческий русский отряд («ливенцы», в основном военнослужащие бывшей Русской императорской армии, возвращавшиеся из немецкого плена).
Противоборствующие стороны стояли к западу от Риги, преимущественно по реке Лиелупе. Ночью 22 мая 1919 года русские по Тирельским болотам совершили рейд в тыл большевиков по тропе, разведанной прапорщиком Григорием Савельевичем Елисеевым (местный старообрядец, впоследствии депутат III Сейма ЛР). А утром, скрытно сосредоточенные под Калнциемсом, отряды Ландесвера (ударной группой командовал лейтенант барон Ганс фон Мантейфель-Цёге, Hans von Manteuffel-Szöge, курляндец) начали наступление во фронт большевикам. Со стороны Митавы наступала Железная Дивизия.
Перерезая коммуникации «красных», белогвардейцы старались действовать по возможности бесшумно, без выстрелов, а потом, поражая неожиданностью, захватывать в плен те большевистские резервы, которые попадались навстречу. Одновременно «белые» дезинформировали Ригу о ситуации на фронте. Так, ещё около 12 часов дня, будучи в 11 километрах от Риги, они разговаривали с Ригой по телефону и заверяли большевиков, что у тех на фронте всё благополучно и спокойно.
Это позволило русским и немцам буквально влететь в Ригу, как вспоминал потом один из главных участников операции капитан Климент Иванович Дыдоров, «застав комиссаров в парикмахерских, столовых и просто на улице».
В повести Леонида Фёдоровича Зурова «Кадет» так художественно описывается вход русских частей в Ригу:
«В город вступили русские части… Отряд, миновав затихший форштадт, вышел к мосту.
- Русские идут! Русские идут! - послышались крики из толпы.
На тёмно-гнедом коне ехал князь, худощавый, длиннолицый, по-гвардейскому отдавал толпе честь, улыбался, слегка обнажая зубы и, задергивая голову, весело кричал командиру русской роты, коренастому капитану:
- Климент Петрович [так в повести - прим. моё]! А! Как нас встречают?
Полнолицый капитан, с опущенными вниз усами, мелко и рассыпчато в ответ засмеялся и, посмотрев на толпу, прищурил глаза.
- Изголодались! - крикнул он.
Рядом с ним шёл адъютант отряда, высокий офицер. Эскадрон дробил копытами настилы моста. Отряд весёлых добровольцев, одетых в немецкую форму с русскими погонами на плечах и двуглавыми орлами на касках, шёл бодро. Солдаты перекликались с горожанами и раздавали им сигареты. Исхудалая женщина, признав в молоденьком добровольце своего сына, шла рядом с ним, держа его за рукав. Черноглазый капитан, ехавший верхом, играл на блестевшем на солнце кларнете весёлый марш, добровольцы подпевали, колотили ложками по манеркам, а посредине роты митавский волонтёр нёс трёхцветный флаг, взятый из своего дома...»
Но в реальности всё было не так радужно для «белых». Красноармейцы оказали хоть и неорганизованное, но отчаянное сопротивление. Жестокие бои развернулись у мостов через Западную Двину, где был убит Мантейфель, а потом в районе Александровской (ныне Бривибас) и Ревельской (ныне Таллинас) улиц. Только к вечеру 22 мая «красные» окончательно были выбиты из Риги. Немцы взяли под контроль центр и юг города, «ливенцы» очистили от «красных» северную часть Риги, включая Царский лес (Межапарк). Интересно, что на Мангальсале они захватили броневик, который назвали «Россия». Отряд с ним потом дойдёт до ворот Петрограда.
Ландесвером командовал майор Альфред Флечер (Alfred Fletcher), Железной дивизией - майор Йозеф Бишоф (Josef Bischoff), русскими - полковник светлейший князь Анатолий Павлович Ливен (Anatol von Lieven), георгиевский кавалер, потомок ливского вождя Каупо. Запомните имена этих подлинных командиров антибольшевистских сил, которые освободили Ригу от красных латышских стрелков. Это им сегодня должны были бы воздавать почести те, кто изображает из себя ярых антикоммунистов в современной Латвии.
Латыши же под командованием полковника Яниса Балодиса (Jānis Balodis) были в обозе и служили праздничной декорацией, которые изображали бы, что Латвийская Республика тоже имеет хоть какое-то отношение к изгнанию большевиков из Риги. Только 23 мая немцы позволили им войти в Ригу.
Это уже в 20-е годы и особенно при его закадычном кореше диктаторе Карлисе Ульманисе Балодису создали легенду рижского освободителя, рижского защитника (уже от Бермондта) и величайшего полководца всех времён и народов. Неудивительно, что дутая легенда смачно лопнула в 1940 году, столкнувшись с иглой реальности.
Aber zum Teufel mit diesen Balodis und Ulmanis! Сегодня день памяти «красных» героев обороны Риги и «белых» героев взятия Риги 1919 года. Не могу пока сказать, где погребены красноармейцы, погибшие при обороне, а вот немцы, погибшие при взятии Риги, погребены на 2-м Лесном кладбище (2. Meža kapi). На их могиле установлен памятный камень, восстановленный стоит до сих пор. Интересно, что тот Памятник Освободителям Риги латышские нацики пытались взорвать - ещё в 20-е годы. Как пытались они взорвать советский Памятник Освободителям в Задвинье в 90-е.
Из числа же русских можно отметить, что Ливен похоронен под Межотне (на фамильном кладбище у церкви, за речкой), Елисеев - в Риге на Ивановском, а Дыдоров - на Покровском кладбище. Говорят, там же, в братской могиле русских воинов, павших во Вторую Отечественную (Первую Мировую) войну, покоятся и погибшие в боях под Ригой «ливенцы», перезахороненные в 20-е годы.
Сегодня, в, казалось бы, знаменательный день 22 мая, когда 97 лет назад Рига была освобождена от коммунистов, не увидеть ни обязательно вывешенных государственных флагов на зданиях, ни латышского националистического угара на улицах, ни бьющихся в пароксизмах патриотической истерии нациков на ТВ. Почему весь пар у них уходит в гудок 11 ноября и 16 марта, а сегодня - гробовая тишина?
Неужели они не читали газету «Tēvija», которая 8 июля 1941 года, вещая об ужасах «Года грабежа и „разнародования”», начинала соответствующую статью следующими словами:
«Kopš 1919. gada vasaras, kad latvieši kopā ar vāciešiem padzina krievus no Rīgas, bijām šo lielo, gļēvo anarchisma tendenču pilno kaimiņu tautu stipri vien piemirsuši» (С лета 1919 года, когда латыши вместе с немцами выгнали русских из Риги, основательно забыли этот большой, трусливый, полный анархических тенденций соседний народ).
Казалось бы, нацикам надо сегодня бурно радоваться! Ведь латыши, у которых немцы были на подхвате, выгнали русских! Но не делают они этого. Потому что одно дело - лизоблюдствующая перед нацистами пропаганда, но совсем другое - суровая правда.
В начале 1919 года почти вся территория современной Латвийской Республики была в руках большевиков. Латышских большевиков. Стучка, Данишевскис, Ленцманис, Карклиньш, Петерсонс, Розиньш, Эндрупс, Бейка, Печакс, Шилфс-Яунземс, Зандрейтерс, Пиече, Авенс, Славенс, Шведе - лишь несколько имён из них, грозных альбатросов революции. Рига была столицей Латвийской Социалистической Советской Республики (Latvijas Sociālistiskā Padomju Republika, также называемая Социалистическая Советская Республика Латвии, ССРЛ). Красные латышские стрелки загнали своих врагов в Лиепаю.
Латышские сепаратисты были на гране полного поражения - Латвийская Республика была готова гулко накрыться медным тазом, толком не просуществовав и полгода. Глава американской миссии в Прибалтике Оскар Натаниель Солберт (Oscar Nathaniel Solbert) так описывал Ульманиса и Ko:
«Нынешнее правительство де-факто Латвии крайне слабо и не представляет латышский народ. Оно было бы немедленно свергнуто, если бы состоялись народные выборы. Оно является самозваным правительством, созданным партийными вождями и людьми, которые взяли дела в свои руки в Риге и впоследствии были изгнаны из города наступлением большевиков. Оно было признано Германией в декабре. Прибалтийские немцы и социалисты также относятся к нему с неприязнью, и только буржуазия неохотно поддерживает его».
Но всегда найдутся те, с кем можно дружить против кого-то другого. Так, на помощь латышским сепаратистам пришли немцы и русские белогвардейцы. Цели у них были свои, порой кардинально противоречащие друг другу, но в какой-то момент враг показался общим - большевики.
Оставим пока в стороне перипетии политических игр, отметим только главное. Во-первых, немцы согласились помочь латышским сепаратистам не за просто так. 29 декабря 1918 года правительство Карлиса Ульманиса (Kārlis Ulmanis) заключило соглашение с уполномоченным Германии в Прибалтике о предоставлении латвийского гражданства всем иностранцам, сражавшимся за освобождение Латвии от большевизма не менее четырех недель. Само собой, это обязательство Латвией выполнено не было. Да, откровенный обман - это изначальное явление в латышской политической культуре, её атрибут. Забавно смотреть, как до сих пор многие покупаются на это, недоумённо выслушивая постфактум легендарное «nu kā var nesolīt?!» («ну как можно [было] не обещать», кто забыл - это нетленная цитата яркого латышского политического деятеля Эйнара Репше, Einars Repše, 2003 год).
Во-вторых, вооружённые силы ЛР на май 1919 года были представлены в основном немцами: 20 тысяч германцев, 3800 остзейцев, 1800 (иногда говорят 3 тысячи) латышей и 300 русских. При этом, основное число латышей - это насильственно мобилизованные, которые больше симпатизировали «красным», чем Ульманису. Тот же Солберт писал:
«Среди безработных и безземельных распространено такое настроение, что если бы они должны были умереть с голоду, то предпочли бы сделать это при большевистском режиме, где они могут грабить буржуазию и богатых».
А вот армия ССРЛ была практически полностью латышской, русских красноармейцев было не много, действовали они в основном на севере современной Латвии, воюя против эстонских сепаратистов.
В результате в мае 1919 года на Ригу, которую обороняли 1-й, 2-й и 3-й латышские стрелковые полки, вели наступление немецкий Прибалтийский Ландесвер (Baltische Landeswehr, ополчение местных остзейских немцев), немецкая Железная дивизия (Eiserne Division, германские добровольцы из бывшей кайзеровской Немецкой армии, Deutsches Heer, оставшиеся в Прибалтике после завершения Первой Мировой войны) и Либавский добровольческий русский отряд («ливенцы», в основном военнослужащие бывшей Русской императорской армии, возвращавшиеся из немецкого плена).
Противоборствующие стороны стояли к западу от Риги, преимущественно по реке Лиелупе. Ночью 22 мая 1919 года русские по Тирельским болотам совершили рейд в тыл большевиков по тропе, разведанной прапорщиком Григорием Савельевичем Елисеевым (местный старообрядец, впоследствии депутат III Сейма ЛР). А утром, скрытно сосредоточенные под Калнциемсом, отряды Ландесвера (ударной группой командовал лейтенант барон Ганс фон Мантейфель-Цёге, Hans von Manteuffel-Szöge, курляндец) начали наступление во фронт большевикам. Со стороны Митавы наступала Железная Дивизия.
Перерезая коммуникации «красных», белогвардейцы старались действовать по возможности бесшумно, без выстрелов, а потом, поражая неожиданностью, захватывать в плен те большевистские резервы, которые попадались навстречу. Одновременно «белые» дезинформировали Ригу о ситуации на фронте. Так, ещё около 12 часов дня, будучи в 11 километрах от Риги, они разговаривали с Ригой по телефону и заверяли большевиков, что у тех на фронте всё благополучно и спокойно.
Это позволило русским и немцам буквально влететь в Ригу, как вспоминал потом один из главных участников операции капитан Климент Иванович Дыдоров, «застав комиссаров в парикмахерских, столовых и просто на улице».
В повести Леонида Фёдоровича Зурова «Кадет» так художественно описывается вход русских частей в Ригу:
«В город вступили русские части… Отряд, миновав затихший форштадт, вышел к мосту.
- Русские идут! Русские идут! - послышались крики из толпы.
На тёмно-гнедом коне ехал князь, худощавый, длиннолицый, по-гвардейскому отдавал толпе честь, улыбался, слегка обнажая зубы и, задергивая голову, весело кричал командиру русской роты, коренастому капитану:
- Климент Петрович [так в повести - прим. моё]! А! Как нас встречают?
Полнолицый капитан, с опущенными вниз усами, мелко и рассыпчато в ответ засмеялся и, посмотрев на толпу, прищурил глаза.
- Изголодались! - крикнул он.
Рядом с ним шёл адъютант отряда, высокий офицер. Эскадрон дробил копытами настилы моста. Отряд весёлых добровольцев, одетых в немецкую форму с русскими погонами на плечах и двуглавыми орлами на касках, шёл бодро. Солдаты перекликались с горожанами и раздавали им сигареты. Исхудалая женщина, признав в молоденьком добровольце своего сына, шла рядом с ним, держа его за рукав. Черноглазый капитан, ехавший верхом, играл на блестевшем на солнце кларнете весёлый марш, добровольцы подпевали, колотили ложками по манеркам, а посредине роты митавский волонтёр нёс трёхцветный флаг, взятый из своего дома...»
Но в реальности всё было не так радужно для «белых». Красноармейцы оказали хоть и неорганизованное, но отчаянное сопротивление. Жестокие бои развернулись у мостов через Западную Двину, где был убит Мантейфель, а потом в районе Александровской (ныне Бривибас) и Ревельской (ныне Таллинас) улиц. Только к вечеру 22 мая «красные» окончательно были выбиты из Риги. Немцы взяли под контроль центр и юг города, «ливенцы» очистили от «красных» северную часть Риги, включая Царский лес (Межапарк). Интересно, что на Мангальсале они захватили броневик, который назвали «Россия». Отряд с ним потом дойдёт до ворот Петрограда.
Ландесвером командовал майор Альфред Флечер (Alfred Fletcher), Железной дивизией - майор Йозеф Бишоф (Josef Bischoff), русскими - полковник светлейший князь Анатолий Павлович Ливен (Anatol von Lieven), георгиевский кавалер, потомок ливского вождя Каупо. Запомните имена этих подлинных командиров антибольшевистских сил, которые освободили Ригу от красных латышских стрелков. Это им сегодня должны были бы воздавать почести те, кто изображает из себя ярых антикоммунистов в современной Латвии.
Латыши же под командованием полковника Яниса Балодиса (Jānis Balodis) были в обозе и служили праздничной декорацией, которые изображали бы, что Латвийская Республика тоже имеет хоть какое-то отношение к изгнанию большевиков из Риги. Только 23 мая немцы позволили им войти в Ригу.
Это уже в 20-е годы и особенно при его закадычном кореше диктаторе Карлисе Ульманисе Балодису создали легенду рижского освободителя, рижского защитника (уже от Бермондта) и величайшего полководца всех времён и народов. Неудивительно, что дутая легенда смачно лопнула в 1940 году, столкнувшись с иглой реальности.
Aber zum Teufel mit diesen Balodis und Ulmanis! Сегодня день памяти «красных» героев обороны Риги и «белых» героев взятия Риги 1919 года. Не могу пока сказать, где погребены красноармейцы, погибшие при обороне, а вот немцы, погибшие при взятии Риги, погребены на 2-м Лесном кладбище (2. Meža kapi). На их могиле установлен памятный камень, восстановленный стоит до сих пор. Интересно, что тот Памятник Освободителям Риги латышские нацики пытались взорвать - ещё в 20-е годы. Как пытались они взорвать советский Памятник Освободителям в Задвинье в 90-е.
Из числа же русских можно отметить, что Ливен похоронен под Межотне (на фамильном кладбище у церкви, за речкой), Елисеев - в Риге на Ивановском, а Дыдоров - на Покровском кладбище. Говорят, там же, в братской могиле русских воинов, павших во Вторую Отечественную (Первую Мировую) войну, покоятся и погибшие в боях под Ригой «ливенцы», перезахороненные в 20-е годы.