«Шведская алчность»: кто впервые разграбил гробницу Курляндских герцогов?
На цокольном этаже в юго-восточного углу Елгавского дворца расположена усыпальница герцогов Курляндии и Семигалии. Там находятся 21 металлический саркофаг и девять деревянных гробов, в которых с 1569 по 1791 годы были похоронены 24 представителя династии Кетлеров и шесть членов династии Биронов.
На странице Елгавского Центра туристической информации про саркофаги сообщается, что «за историю своего существования они многократно были разрушены и разграблены».
На странице Zudusī Latvija, одного из проектов Латвийской национальной библиотеки, уже несколько уточняется, при каких обстоятельствах: «во время войн и освободительной борьбы гробница неоднократно разрушалась и грабилась».
Замечательно, что на странице самого Елгавского дворца не скрывают, кто первым начал грабить гробницы: «За свою историю усыпальница неоднократно разрушалась и разграблялась. Первые повреждения в 1705 году во время Северной войны нанесли шведские солдаты - они взломали саркофаги и украли ценные украшения». Тогда, понятно, усыпальница располагалась ещё не в построенном по проекту Растрелли дворце, а в подвале церкви на южной стороне старого дворца.
Напомню, что 14 (25) августа 1705 года русские войска подошли к Митаве (как тогда называлась Елгава), захваченной шведами в начале войны. Гарнизон замка (чуть менее 1000 человек под командованием коменданта полковника Юргена Йоханна фон Кнорринга, Göran Johan von Knorring, 1657-1726), в котором находились огромные военные запасы и продовольствие, решил обороняться. Русским пришлось приступить к осаде. В полдень 28 августа (8 сентября) шведы предприняли вылазку и оттеснили русских, начали закапывать ложементы, но подоспевшие три роты Преображенского полка атаку отбили. Русские снова заняли свои позиции, продолжив осаду. 2 (13) сентября 1705 года коменданту крепости было послано предложение сдаться, на что он попросил отсрочку на принятие решения до следующего дня. В ответ на это, в 17:00 началась непрерывная бомбардировка крепости, продолжавшаяся до 6:00 следующего дня. 4 (15) сентября 1705 года Митава сдалась. Согласно условиям капитуляции, гарнизон Митавы русские отпустили в Ригу. В Митаве было взято 290 пушек, 58 мортир и гаубиц, среди которых были, как писал царь: «мортирцы новой инвенции» (конструкции), 13505 ядер и 2125 бомб. «Сие место великой есть важности» - так оценил Царь Пётр І освобождённую от шведской оккупации Митаву. А полный перечень трофеев был указан в «Книге Марсовой».
Кроме того, царь собственноручно внёс в «Журнал, или Подённую записку» известие об ограблении герцогских гробниц. Вот как это описывает «действительный статский советник, Петра Великого механик и токарного искусства учитель, императорской Академии наук и канцелярии главной артиллерии и фортификации член» Андрей Константинович Нартов (1693-1756) в «Достопамятных повествованиях и речах Петра Великого»:
«По взятии от шведов Митавы, когда российские войска вошли в город и увидели в главной церкви под сводом, где погребены тела герцогов курляндских, что тела их из гробов выброшены и ограблены, то остановясь, прежний караул шведский оставили, призвали полковника шведского и коменданта Кнорринга, которого обличив святотатством гробниц и храма, взяли от него и от жителей сего города письменное свидетельство, что сие учинено его товарищами. Государь, ужаснувшись такому беззаконию, повелел сие свидетельство обнаружить, чтоб знали бесчеловечие шведских солдат, и чтоб таким зверством после напрасно россиян не бесчестили, сказав при том сие: „Шведская алчность не дает и мертвым костям покоя. Не довольствуяся грабежом на земле, грабят и под землею“».
Стоить отметить, что прилагательное «шведский» тут имеет не этническое значение, а территориальное. В то время Шведское королевство было весьма полиэтничным, под знамёнами шведского короля воевали не только сами шведы, но также финны, эстонцы, немцы, ливы и... да, да, латыши. Так что мародёрами могли оказаться представители любого из этих народов. Впрочем, оборону Митавы держал, если я верно понял источники, Гельсингландский полк (Hälsinge regemente), командиром которого и был фон Кнорринг. Этот полк формировался преимущественно уроженцами той и соседних провинций. Что, однако, не исключает службы в нём и уроженцев Ливонии, которыми мог пополниться поредевший в боях полк. Арнис Кохс Юмитис в своей книге «Zem Kārļa XII karogiem» (Под знамёнами Карла XII) сообщает, что в Северную войну латыши служили не только в местных лифляндских ополченских и гарнизонных батальонах и полках, но и в других шведских частях, которые не обязательно формировались в Ливонии.
За фотографию спасибо старцу Амвросию!