Генерал, который так и не получил Георгия
В Латвии сохранилось немного могил генералов Русской императорской армии и адмиралов Русского императорского флота. И всё же они есть. Представляю вашему вниманию преинтереснейшую заметку от 19 июля 2021 года френда Эдгара Айваровича Умбрашко про русского генерал-майора артиллерии Александра фон Вёлька, который долгие годы прослужил в Дюнамюндской (Усть-Двинской) крепости и похоронен в Риге.
Рига, кладбище Мартыня, июнь 2020 года.
На днях френд Александр Ржавин поделился инсайдерской инфой (за что ему огромное спасибо), что на рижском кладбище Мартиня сохранилась могила генерала Русской императорской армии - правда, не моего любимого периода наполеоновских войн, а более позднего, николаевско-александровского. А много ли мы знаем генералов той поры в нашей земле? К тому же по предварительной информации он был кавалером ордена Святого Георгия. И я отправился.
Могила многолетнего командира Дюнамюндского (Динаминдского) артиллерийского гарнизона генерал-майора Александра Андреевича Велька (1807-1887) нашлась скоро и (как это часто бывает) в бедственном положении. Но дело не в этом. Георгиевским кавалером А.А. Вельк всё-таки не был, но от этого история стала только интереснее.
Александр Кристоф Вельк (а точнее фон Вёльк, von Wölck) родился в Риге 7 февраля 1807 года в семье капитана Рижского гарнизонного полка Андреаса Бернхарда фон Вёлька (1764-1814) и Анны Доротеи Шульц, крещён 20 мая в Яковлевской церкви. Про его молодость и раннюю службу известно немного - в офицеры произведён 26 июня 1826 года, 31 марта 1842 года уже капитан, затем числился в Учебной артиллерийской бригаде. Это соединение, созданное в 1820 году и расквартированное в Петербурге, готовило армейских фейерверкеров.
Запись о крещении Александра Кристофа фон Вёлька в церкви святого Якова в Риге 20 мая 1807 года.
14 марта 1849 года Вёльк, уже командующий Дюнамюндским артиллерийским гарнизоном, был произведён в подполковники. Ничем примечательным его служба на этот момент не отличалась - однообразные будни очередного Максим Максимыча. В 1852 году Александр Андреич женился на Луизе Генриетте фон Генко (Хенко, von Henko, 1816-1888) - поздний брак продлился без малого 35 лет.
План местности Дюнамюндской крепости с показанием на оном строений Артиллерийского ведомства. 1842. Архив ВИМАИВиВС, Санкт-Петербург. Как известно, Рига и Дюнамюнде ко времени Крымской войны продолжали играть важную роль в обороне Рижского залива. И если затраты по поддержанию Рижской крепости в боеготовности в итоге признали чрезмерными и крепость ликвидировали, то Дюнамюнде дожила до самого конца империи. Вот и в Крымскую войну сюда перевезли многие орудия из Риги: на Форткометской дамбе устроили батарею на 12 орудий, на острове Магнусгольм (Мангальсала) - на 28. Перевозили сюда не только пушки, но и лафеты, зарядные ящики и излишки боеприпасов, и даже перестарались - в крепости накопилось 1140 пудовых бомб, хотя подходящих для них пудовых единорогов не хватало. Все заботы по налаживанию логистики в крепости как раз ложились на плечи начальника артиллерийского гарнизона. Интересующихся отсылаю к статье С.С. Мигунова из Артиллерийского музея: https://www.google.com/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=&ved=2ahUKEwiuv8e4ke_xAhXEwosKHVWFAcAQFjAAegQIAxAD&url=http%3A%2F%2Fwww.reenactor.ru%2FARH%2FPDF%2FMigynov_01.pdf&usg=AOvVaw0RRIdslUJ5XGvrkwA3U8Jd .
Никаких особых наград наш подполковник не имел, только Знак отличия за 25 лет беспорочной службы. И - ни одного ордена. А как же орден Святого Георгия 4-й степени, который выдавался военным за те же 25 лет службы? Действительно, ещё Екатерина II при учреждении ордена в 1769 году особо указала в статуте: «Но как не всегда всякому верному сыну отечества такие открываются случаи, где его ревность и храбрость блистать может, то рассудили Мы за благо не исключать из сего милостивого установления и тех, кои в полевой службе 25 лет от Обер-Офицера, а в морской 18 компаний Офицерами служили».
Список полковникам по старшинству на 17 февраля 1856 года. Как видим, единственная награда Вёлька к этому времени - Знак отличия за XXV лет беспорочной службы [Хотя возможно, некоторые награды в списке просто не упомянуты, такое тоже бывало]. Учреждённый в 1827 году, Знак выдавался военным и чиновникам, прослужившим не менее 15 лет, а затем выдавался каждые 5 следующих лет. Никаких особых привилегий носителю он не давал, ведь был лишь доказательством «Монаршего уважения и благоволения к скромным, но не менее существенным достоинствам служащих». Уже потом, с 1859 года, эти знаки выдавали только выслужившим не менее сорока лет, а затем каждые следующие 10 лет - ибо даже такая награда стремительно «девальвировалась».
В то время сдюжить 25 лет офицерской службы было делом нелёгким - не все доживали до положенного срока, поэтому такая оговорка была уместна. Но реалии середины XIX века были уже иными. Развитие медицины, облегчение походов, менее интенсивные боевые действия - всё это увеличило продолжительность жизни. В результате награждения «выслужными» Георгиями приобрели массовый характер. Если за последние 25 лет царствования Екатерины соотношение георгиевских кавалеров за боевые отличия к выслужившимся было примерно 50 на 50, то в последнее николаевское десятилетие лишь чуть больше 10 процентов кавалеров получили орден на поле боя. Даже в самый грозный 1854 год они едва составляли треть награждённых. В другие же года количество «выслужных» доходило даже до 95 процентов! Интересующихся отсылаю к статье С. Головина.
Ещё в 1833 году новый статут ордена Святого Георгия предусматривал награждение только тех офицеров, которые приняли участие хотя бы в одном сражении или одной боевой кампании на море. Число кавалеров это не очень уменьшило. В армии было множество офицеров, в молодости участвовавших в кампаниях (наполеоновских ли войнах, турецкой войне или на Кавказе), а затем занявших тихое местечко и хорошую должность. Орден Святого Георгия 4-й степени стал как бы более статусным аналогом Знака отличия беспорочной службы, только предусматривал некоторые привилегии: орденскую пенсию (хотя её дожидались только единицы) или сокращение срока до следующего чина. К тому же участникам сражений и кавалерам других орденов полагались сокращения до заветных 25 лет выслуги - вплоть до трёх лет. Таким образом, ценность и статус 4-й степени Георгия к середине XIX века стали падать. С другой стороны, права на награждение лишались достойные офицеры, которым просто не повезло не участвовать в битвах. Об одном из них, профессоре артиллерийских наук, уроженце Саласпилса генерале Е.Х. Весселе я уже писал.
Наш Вёльк, разумеется, тоже не имел права на награждение - у Динамюнде врага не видели уже очень давно. Шанс отличиться появился во время Крымской войны. 29 июля 1855 года в устье Двины пыталась войти английская эскадра и даже обстреливала Форткометскую дамбу. Крепость находилась в боевом положении, пушки её батарей вели огонь. Попытку англичан сорвали канонерки Рижского морского ополчения. К слову, таких попыток англичане предприняли ещё несколько: в августе и сентябре. Вот, казалось бы, и участие в сражениях для нашего Вёлька! Где же орден?
А тут ему снова не повезло. Ещё 15 мая 1855 года император Александр II отменил награждение орденом Святого Георгия за выслугу лет. Мне нравится версия Головина: Александр Николаич тоже был Георгиевским кавалером, причём в отличие от своего родителя не по выслуге, а за конкретное боевое отличие (в деле против горцев на реке Валерик 26 октября 1850 года), и потому его особенно волновала «девальвация» ордена. В итоге выслуживших своё офицеров вместо Георгиев стали награждать орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом, причём бант тоже потерял своё боевое значение, которое имел с 1789 года. Так разом было покончено с двумя екатерининскими традициями.
Список по старшинству генералитету гвардейской, полевой и казачьей артиллерии на 1 января 1886 года. К концу жизни Александр Андреевич Вёльк стал четвёртым по старшинству генерал-майором русской артиллерии. Все остальные перед ним сделали гораздо более стремительную карьеру (и получали большее жалование!): директор Михайловской Воронежской военной гимназии А.П. Тыртов (1834-1893) стал генералом в 37 лет, сын московского коменданта Ф.Н. Верёвкин (1812-?) - в 59, инспектор классов Пажеского корпуса Я.А. Дружинин (1830-1902) - в 42 года. Наш же Вёльк получил заветные эполеты в 67 лет.
А.А. Вёльк 24 октября 1855 года был произведён в полковники, а заветного Владимира с бантом ему пришлось ждать аж до 1857 года - бюрократическая машина всегда работает медленно. В итоге награда за 25 беспорочных лет нашла кавалера на 32-м году службы! Но словно в компенсацию, вскоре Вёльк был щедро награждён новыми орденами: Святого Станислава 2-й степени с короной, Святой Анны 2-й степени и Святого Владимира 3-й степени. 30 августа 1874 года он был произведён в генерал-майоры и зачислен в запасные войска после 25-летней службы в Дюнамюнде. Старик остался на службе и в 1876 году был удостоен ленты и звезды ордена Святого Станислава 1-й степени - наконец-то достойной генеральской награды.
Запись о смерти и погребении генерал-майора артиллерии Александра фон Вёлька 22 февраля 1887 года. Отпевали генерала в Иоанновской церкви (Яня), общине которого принадлежал участок на кладбище.
9 июля 1886 года Александр Андреевич наконец ушёл в отставку. Как это часто бывает, без дела он долго не протянул и умер 18 февраля 1887 года, едва отметив 80-летие.
Кладбище Мартиня - одно из старейших в Риге и старейшее в Задвинье. Основано оно было сразу после Высочайшего указа 1773 года о запрете хоронить умерших в храмах. Покойники здесь в основном не благородных кровей: латышские мастеровые, немецкие торговцы, иностранные моряки. Сохранился архитектурный памятник - склеп первого учёного-фармацевта латышского происхождения Давида Иеронима Гринделя (1776-1836). Недалеко фамильное место знаменитого композитора Эмиля Дарзиньша (1875-1910). К сожалению, только они и находятся в ухоженном состоянии. Другие могилы будто вчера пережили войну или нашествие варваров. Вот, между прочим, и могила Вёлька. Обелиск повален, а в саму могилу в советское время подхоронен другой человек.
В следующем году умерла и его супруга Луиза. Судя по всему, детей у них не было.
DEM GRABSTATTE DES ARTILLERIEGENERALEN ALEXANDER v. WÖLCK / 1807-1887 / LOUISE v. WÖLCK geb. HENKO / 1816-1888.
Младший брат Александра, Карл Андреевич (1809-?) тоже был генерал-майором, затем на гражданской службе.
Кладбище было закрыто в 1951 году и с тех пор пребывает в ужасном состоянии: вандалы, алкоголики, «металлисты» и прочие маргиналы хозяйствовали здесь десятилетиями. В начале 1980-х годов высказывалось предложение превратить его в мемориальный парк, как Большое кладбище, т.е. уничтожить малоценные памятники, но благоустроить то, что осталось. От этой идеи отказались. Поносящие советскую оккупацию активисты немало удивились, когда в середине 1990-х уже местные «металлисты» спёрли барельеф с памятника Эмилю Дарзиньшу. В 1995 году на средства АО Grindex восстановили склеп Гринделя, были планы привести в порядок всё кладбище. И снова всё заглохло. До сих пор регулярно проходят субботники, а результата почти нет. Высказывалась даже парадоксальная мысль, что, приводя в порядок кладбище, активисты только привлекают внимание маргиналов, которые с новыми силами берутся за своё.
Сын его Андрей Карлович (1856-?) дослужился до генерал-лейтенанта и примечателен тем, что в бытность начальником Тобольского жандармского управления в 1910 году осуществлял негласную слежку за неким крестьянином Гришкой Распутиным. Ага, тем самым.
А вот маленький лучик света лично для меня. Здесь в 2015 году Рижский университет имени П. Страдыня устроил место для захоронения останков людей, которые завещали свои тела науке. С удивлением узнал, что до того урны с останками (или «препаратами»?) хоронили в саду анатомикума. Теперь им нашли достойное место. Оказывается, за последние 20 лет своё согласие для использования тела для науки дало около 500 человек. Разумеется, это не значит, что всех их использовали как пособия - это лишь разрешения на случай, если такая необходимость возникнет. В 2015 году здесь похоронили останки 29 человек, некоторые - ещё с советских времён. Когда «препарат» выполнил свою задачу, его кремируют, но хоронят не сразу - как я понял, это происходит в виде кампании раз в несколько лет. А значит, останки ещё некоторое время не находят покоя. Но несмотря ни на что, место это светлое, я бы даже сказал - возвышенное. Завещать тело науке - решение благородное и без сомнения волевое. Сможет так поступить кто-нибудь из нас? Готовы ли мы пожертвовать уже ненужной после смерти оболочкой ради прогресса науки и медицины, ради блага человечества? Сложный, но важный вопрос.
От себя добавлю что в могиле фон Вёльков теперь также покоится достойный человек: красноармеец Александр Евдокимович Милов, стрелок-пулемётчик 6-й роты 349-го стрелкового полка. Русский, 1925 года рождения, уроженец села Луковниково Старицкого района Калининской (Тверской) области. Призван в ряды Красной Армии Чусовским ГВК города Чусовой Молотовской области (Пермского края). Ветеран Великой Отечественной войны, на фронте с 1942 года, был легко ранен. Победу встретил в рядах 2-го Украинского фронта. Кавалер медали «За боевые заслуги» и ордена Отечественной войны II степени. У него был брат: гвардии красноармеец Сергей Евдокимович Милов (1919-28.8.1942), боец 32-й гвардейской стрелковой дивизии, погиб на Кубани.