троТ
Мы встретились за праздничным столом. На его фоне вездесущие эклеры казались непозволительной обыденностью, а корзиночки с фруктами стеснительно прятались в тени майонезного оливье. В этот вечер он был центром вселенной: каждый гость, входящий в гостиную, непременно обращал на него взгляд и замирал, то ли в восхищении, то ли от ужаса.
А он, преисполненный чувства собственного достоинства, взирал на всех с высоты третьего яруса и всем своим видом говорил: «Да, я тут главный». Подтверждением его гордого негласного заявления служили тридцать свечей, зажжённые на самой верхушке. Витые парафиновые палочки точно вырастали из пышных белых роз, которые выглядели совсем как живые. Украшенный кремовыми завитушками, посыпанный шоколадной крошкой и орешками он являл собой шедевр кондитерской мысли.
Я лежал в сторонке на скромной плетенке. Конечно, пользовался спросом и составил прекрасный дуэт с салатами и котлетами, но не более того.
Виновник торжества, внушительный детинушка, к концу вечера уже выслушал столько пожеланий и поздравлений, что с трудом держался на ногах. Тем не менее, последний, и главный, пункт праздничной программы никто не отменял. Наш красавец выдвинулся на середину залы и все замерли в ожидании. От важности момента торт приосанился и стал казаться значительнее еще на два яруса.
Набрав побольше воздуха в легкие, именинник приблизился к дрожащим огонькам. Хомячковые щеки едва ли не трещали, но и этого нешуточного объема оказалось мало, чтобы задуть символические сечи. Приходилось дуть снова и снова, снова и снова, но непослушные свечки никак не хотели гаснуть. Вдохновенный Борей, закрыв глаза, крушил на своем пути все, что плохо лежало. Воздушным потоком уже сдуло шоколадную крошку, в разные стороны разлетелись орешки, раскорежились нежные сливочные розочки… Именинник старался изо всех сил: этот неистовый ураган с корнем вырывал ненавистные свечки и уносил их в неизвестном направлении.
Когда миссия была выполнена и запачканные остатками торта гости протерли глаза и очки, то все с ужасом увидели, что от торта ничего не осталось. Неприкрытая сущность из коржей и взбитых сливок смотрела искоса и словно извинялась за нескромное безобразие.
А я смотрел на этого инвалида и думал, как хорошо, что я хлеб. Простой ржаной хлеб, который не раскрошить никакими смерчами. Кондитерские посыпки, кокосовая стружка, лебеди из бизе, цветочки из сливок - вся эта красота так непостоянно, что исчезает от первого дуновения.