Закон о семейном насилии нарушает базовые принципы права
Защищать тех, против кого совершены несомненные преступные действия, кто подвергается явной опасности и нуждается в защите, этот закон отказывается. Вместо этого - предлагает преследовать и карать за деяния, которые ни одним законом РФ не запрещены.
Законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации» общество ждало с нетерпением. Тема этого закона - из тех, что почти у каждого вызывают горячий отклик. Несколько недель кипели страсти: проводились митинги «за и против», сторонники и противники будущего закона спорили, не стесняясь в выражениях.
Одни называли оппонентов иностранными агентами и врагами семьи, другие - садистами, мечтающими безнаказанно бить жен и детей. В этом шуме почти терялся голос рассудительных людей, предлагавших не спорить о том, чего никто еще не видел, а сначала дождаться, когда будет опубликован проект закона.
Наконец, долгожданный проект вышел в свет. Все ахнули. Только совсем не радостно. Вылупилось из яичка какое-то чудо-юдо, на которое не только противники, но и горячие сторонники закона смотрят с ужасом.
Главное, что произошло с этим законопроектом за время путешествия в Совет Федерации и обратно: он начисто утратил смысл.
Всю дорогу речь шла о борьбе с семейным / домашним насилием. Предполагалось: этот закон будет защищать членов семей, страдающих от того, что буйные домочадцы чешут о них кулаки, истязают и издеваются над ними. Положит конец существующей печальной практике, когда избитая жена должна сама собирать против мужа доказательства и сама вести против него дело в суде, при этом продолжая жить со своим мучителем в одной квартире. Убережет от беды тех, за кем с криком: «Будешь моей или ничьей!» - гоняются агрессивные «бывшие». Прекратит поток историй о том, как у людей, замордованных собственными родственниками, в полиции не берут заявления, отказываются приезжать на вызовы, отвечают «это ваше семейное дело, разбирайтесь сами» - пока дело не кончается кровопролитием и трупами.
В подтверждение того, что такой закон нужен, приводились страшные истории об изощренном издевательстве, садизме, пытках - о том, до каких адских глубин может довести человека чувство безнаказанности.
Маргарите Грачевой муж отрубил руки. Анастасию Ещенко любовник застрелил во сне, расчленил пилой и попытался утопить в Мойке по частям. Над сестрами Хачатурян много лет издевался родной отец, истязал и насиловал, пока они, отчаявшись, его не убили.
Всего этого, говорили нам, можно было бы избежать, если бы работал закон против насилия! Вот он, этот закон. И в самом его начале написано черным по белому:
Для целей настоящего Федерального закона используются следующие основные понятия: семейно-бытовое насилие - умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления...
То есть: ни к отрубанию рук, ни к избиениям кулаками, ногами и подручными предметами, ни к изнасилованиям, ни к попыткам зарезать или задушить, ни даже к угрозам убить или покалечить этот закон не относится и их не рассматривает. Ведь все это уголовные преступления.
Не рассматривает он даже пощечину или подзатыльник: это уже побои, правонарушение административное.
Так что бедолаги, которых лупят мужья, родители или взрослые дети, пусть расслабятся и постараются получить удовольствие. Этот закон и все предлагаемые в нем защитные меры - пристальное внимание полиции, убежища, охранные ордера - не для них.
«Семейно-бытовым насилием», с которым этот удивительный законопроект намерен бороться, он называет нечто совсем другое.
А что именно - понять невозможно.
«Причинение физического страдания», которое не является ни преступлением, ни даже правонарушением - это как? За косичку дернуть? Кнопку на стул подложить? Неделями не мыться, чтобы домочадцы страдали от твоего запаха?
С «психическим страданием» и «имущественным вредом» все еще загадочнее. Это крайне расплывчатые понятия. Точнее, каждое из них представляет собой целый спектр понятий: на одном конце - явления зловещие и опасные, на другом - совершенно безобидные.
Издеваться, унижать, запугивать, склонять к самоубийству - значит причинять психическое страдание. И сказать: «Вася, что же это ты опять не вынес мусор?» - тоже значит причинить психическое страдание. По крайней мере, если сказать с выражением, чтобы Васе стало стыдно.
Когда домашний тиран в припадке ярости уничтожает любимые вещи жены - он наносит ей имущественный вред. Когда жена берет из семейной заначки деньги на новые сапоги, хотя муж считает, что можно еще и в старых походить - она тоже наносит мужу имущественный вред.
Никаких пояснений, как отличить злокачественное и опасное «причинение страдания и вреда» от обычных бытовых трений между близкими, мы в законе не находим.
Мало того: насилием объявляется не только само «причинение страдания и вреда», но и угроза его причинения («еще немного, и я назову тебя свиньей!»). А пострадавшими от насилия - не только те, кто, собственно, от него пострадал, но и те, «в отношении которых есть основания полагать, что им вследствие семейно-бытового насилия могут быть причинены физические и (или) психические страдания и (или) имущественный вред».
У кого «есть основания полагать»? Какие основания? О ком и о чем это вообще?
Любой человек, контактирующий с любым другим человеком, теоретически может причинить ему психические страдания. А если они общаются лицом к лицу, то и физические. Есть только два способа исключить такую вероятность: убить всех людей или погрузить человечество в кому. Пока все мы живы и в сознании - «под подозрением» каждый.
Но и этого мало. Дальше в законопроекте говорится, что полиция и другие властные инстанции обязаны незамедлительно реагировать на сообщения не только о фактах «семейного насилия», но и об угрозе такового. То есть на угрозу угрозы того, что кто-то кому-то причинит психическое страдание!
... Читать дальше »