Мужчина, что дал мне жизнь...
Мужчина, что дал мне жизнь...
Отношения наши не буду понятны очень многим. Да нам самим не очень все ясно.
Я капризна и ранима, он строптив и своенравен. У нас расходятся понятия о ценностях. И нам легче молчать рядом, прислушиваясь к диалогу, что идет где-то выше нас, на других уровнях, но все-таки между нами.
Мы оба меломаны и поклонники консервативного порядка. Объединены музыкальными пристрастиями, любовью к спорту и желанием, чтобы каждый нас жил счастливо на этой планете, был здоров и красив.
Из достоверных источников мне известно, что он ждал длинноногую, длинноволосую диву. Хотел по улице рядом с такой "телкой" идти и гордиться. И теперь я у него есть. А он у меня.
Вот такой неулыбчивый, предпочитающий держать свои чувства внутри. Наблюдательный, умный, сильный.
Не знаю, принимает ли он меня, доволен ли тем, кто я, как росла, какой стала. Он любит меня. Я знаю. Этого достаточно, чтобы жить.
А еще в контакте есть альбом.
С любовью, Катя
Отношения наши не буду понятны очень многим. Да нам самим не очень все ясно.
Я капризна и ранима, он строптив и своенравен. У нас расходятся понятия о ценностях. И нам легче молчать рядом, прислушиваясь к диалогу, что идет где-то выше нас, на других уровнях, но все-таки между нами.
Мы оба меломаны и поклонники консервативного порядка. Объединены музыкальными пристрастиями, любовью к спорту и желанием, чтобы каждый нас жил счастливо на этой планете, был здоров и красив.
Из достоверных источников мне известно, что он ждал длинноногую, длинноволосую диву. Хотел по улице рядом с такой "телкой" идти и гордиться. И теперь я у него есть. А он у меня.
Вот такой неулыбчивый, предпочитающий держать свои чувства внутри. Наблюдательный, умный, сильный.
Не знаю, принимает ли он меня, доволен ли тем, кто я, как росла, какой стала. Он любит меня. Я знаю. Этого достаточно, чтобы жить.
А еще в контакте есть альбом.
С любовью, Катя