Преодоление страха
Сколько раз я слышал разговоры о том, что зимние митинги 2011-2012 годов ничего не дали в плане результатов. Типа народ вышел, помахал белыми ленточками - и ничего больше. Нет, мои дорогие, там было нечто большее. Там было преодоление страха.
А страх этот въелся в сознание нашего народа буквально на генетическом уровне. Вместе со звуком мотора подъезжающих среди ночи "черных воронков", настойчивым стуком в дверь и дымом "беломорины" в зубах чекиста. Вместе с матовым блеском стального дула "нагана", однообразным ритмом колес "столыпинских" вагонов и жестокими морозами колымской зимы. Вместе с прослушками, докладами осведомителей и "объятиями" смирительной рубашки.
Суть общественного договора образца 1999-2000 годов была такова. Народ "купил" возможность жить в относительной стабильности и порядке ценой продолжения жизни в этом страхе. Кандидатура Путина, который был "родом" из КГБ-ФСБ, подходила как нельзя лучше.
Если бы на его месте был, скажем, военный или мент, было бы совсем не то. Русское офицерство, как ни крути, долгое время было предметом гордости нации и уж точно не источником страха. А милиционер ассоциировался то ли с добрым дядей Степой из детских книжек, либо с неприятным, но все же не таким зловещим образом российского мента.
Беда была в том, что заключать договор с жуликами и бандитами было изначально провальным делом. Стабильность на проверку оказалось липовой, порядок не присутствовал даже в самых оптимистичных репортажах НТВ. А вот страх использовался новой властью на полную катушку.
И ведь реально народ боялся. Хотя, казалось бы, все было не так страшно. Не было уже ни разных списков, ни былой плотности осведомителей, никого уже не сажали на 8 лет за одно плохое слово в адрес главы государства. Системы страха не было, но она существовала в головах людей.
"Первая Болотная" была именно таким освобождением от страха, когда народ будто выполз из темных подвалов, где прятался до этого, и нестройными рядами устремился на площадь. Хотя там их ждала неизвестность: никто не гарантировал, что будет именно мирный митинг, а не дубинки ОМОНа и автозаки.
И мужик, который нацепил себе на машину плакат "Путин обосрался!" и разъезжал вдоль толпы, тогда получал явно кайф через освобождение от страха. Оказалось, что МОЖНО! И ничего за это не будет. Этим он отличается от тех же нацболов на Триумфальной, которые шли туда зная, что из будут бить, задерживать, составлять протоколы и вообще портить жизнь.
Помню, после Болотной мы пошли на Красную площадь, где в лучах фонарей падали крупные хлопья снега. И я еще тогда пафосно сказал, что вот он падает - "снег Новой России". А ведь и правда это был он, снег новой России, России освобожденной от страха.
На самом деле на пути исцеления от страха предстоит еще много сделать. Выбираешься куда подальше от столицы - и видишь эти хмурые лица, текущим положением явно недовольные, но остерегающиеся высказать это где-то за пределами родной кухни. И даже там - вполголоса. А то мало ли, вдруг за стенкой, как в "старые добрые времена", сидит бдительная старушка, которая готова донести что нужно куда надо.
В общем, пора освобождаться от этого.
А страх этот въелся в сознание нашего народа буквально на генетическом уровне. Вместе со звуком мотора подъезжающих среди ночи "черных воронков", настойчивым стуком в дверь и дымом "беломорины" в зубах чекиста. Вместе с матовым блеском стального дула "нагана", однообразным ритмом колес "столыпинских" вагонов и жестокими морозами колымской зимы. Вместе с прослушками, докладами осведомителей и "объятиями" смирительной рубашки.
Суть общественного договора образца 1999-2000 годов была такова. Народ "купил" возможность жить в относительной стабильности и порядке ценой продолжения жизни в этом страхе. Кандидатура Путина, который был "родом" из КГБ-ФСБ, подходила как нельзя лучше.
Если бы на его месте был, скажем, военный или мент, было бы совсем не то. Русское офицерство, как ни крути, долгое время было предметом гордости нации и уж точно не источником страха. А милиционер ассоциировался то ли с добрым дядей Степой из детских книжек, либо с неприятным, но все же не таким зловещим образом российского мента.
Беда была в том, что заключать договор с жуликами и бандитами было изначально провальным делом. Стабильность на проверку оказалось липовой, порядок не присутствовал даже в самых оптимистичных репортажах НТВ. А вот страх использовался новой властью на полную катушку.
И ведь реально народ боялся. Хотя, казалось бы, все было не так страшно. Не было уже ни разных списков, ни былой плотности осведомителей, никого уже не сажали на 8 лет за одно плохое слово в адрес главы государства. Системы страха не было, но она существовала в головах людей.
"Первая Болотная" была именно таким освобождением от страха, когда народ будто выполз из темных подвалов, где прятался до этого, и нестройными рядами устремился на площадь. Хотя там их ждала неизвестность: никто не гарантировал, что будет именно мирный митинг, а не дубинки ОМОНа и автозаки.
И мужик, который нацепил себе на машину плакат "Путин обосрался!" и разъезжал вдоль толпы, тогда получал явно кайф через освобождение от страха. Оказалось, что МОЖНО! И ничего за это не будет. Этим он отличается от тех же нацболов на Триумфальной, которые шли туда зная, что из будут бить, задерживать, составлять протоколы и вообще портить жизнь.
Помню, после Болотной мы пошли на Красную площадь, где в лучах фонарей падали крупные хлопья снега. И я еще тогда пафосно сказал, что вот он падает - "снег Новой России". А ведь и правда это был он, снег новой России, России освобожденной от страха.
На самом деле на пути исцеления от страха предстоит еще много сделать. Выбираешься куда подальше от столицы - и видишь эти хмурые лица, текущим положением явно недовольные, но остерегающиеся высказать это где-то за пределами родной кухни. И даже там - вполголоса. А то мало ли, вдруг за стенкой, как в "старые добрые времена", сидит бдительная старушка, которая готова донести что нужно куда надо.
В общем, пора освобождаться от этого.