Второй день. Закрытые горы.
После расслабленного первого дня и фотографий цветочков-ягодок была очень тяжелая ночь. Может под воздействием киргизской водки, но скорее от непривычной обстановки:
от рева реки Сокулук , от грохота водопада и свежего воздуха ночью меня мучили кошмары. Мне казалось, что с гор пошел сель, река поднимается и нас смоет безжалостной стихией. То казалось, что подойдет к палатке суровый Тянь-Шаньский медведь и будет своей могучей лапой прямо сквозь палатку кромсать нас, словно сосиски в вакуумной упаковке, уложенные в рядочек.
Но сквозь шум горной, бурлящей воды вместе с холодным воздухом и барабанящим по палатке дождем приходило успокоение и снова приходил тревожный и краткий сон до следующего кошмара.
Утром ранний подъем. Но идет дождь. Все горы закрыты плотным, серым, мокрым и вездесущим холодным туманом.
Решили чуть подождать пока разъяснится и утреннее солнце разгонит ночную мглу.
Никто даже не хочет доедать самый вкусный в мире арбуз - он очень холодный, а всем хочется согреться.
Поедаем его с Михой ложками, а не дольками, по-барски. Да ещё один Сергей присоединился, уж больно сладко мы чавкали.
Очень красиво везде цветет микро-иван-чай.
Тот, что вырастает во весь рост на наших полях.
Или это не он?
Ждали-ждали пока разъяснится, а вышли в итоге в самый что ни на есть разгар дождя.
Льёт с окрестных деревьев, камни скользкие, одежда насквозь. Очередной рев.воен.совет - как правильно и, главное, до каких пор двигаемся.
Сергей медитирует на переднем плане и похож на буддийского монаха, который почти достиг сансары.
Он после жизни в Киргизии много лет жил и работа на Севере, в Норильске, теперь в Воронеже осел. Но северное глубокомыслие и неторопливость в суждениях не отнять.
Дождь льет, тропа идет вдоль реки, по камням, сквозь молодой березняк-рябинник надо продираться, очень под дождем не комфортно. Ориентиры - Туры.
Тур это такая кучка камней, обозначающая направление маршрута/тропы, положенная не ленивыми первопроходцами для безопасности дальнейших пешеходов.
Очередной перекур. Туман упал практически на головы, идем в облаке из весьма прохладной воды.
Чуть поднявшись вышли на каменистую россыпь. Сменилась растительность - арча из деревьев стала кустами-стланниками, полынь пахучая появилась, только иван-чай неизменен.
Что-то из рода полыней. Мой товарищ Николай в Можайском районе Подмосковья никак не может найти хорошую полынь, чтобы подвешивать в бане для аромата, возле места, где выходит пар с каменки.
А тут пруд пруди разных видов и вариаций.
Я, значит, пыхчу, мучаюсь, скачу по камням с рюкзачиной за спиной, представляя себя крутым и ловким скалолазом, а коровы как паслись ниже, так и продолжают пастись без особых напряжений передвигаясь по горным склонам. Сразу снизили мою самооценку раза в четыре.
Прошли совсем мало, вымокли насквозь и не выполнили первоначальный план маршрута.
Сначала должны были перейти вброд речку Кичитор, которая сливаясь с рекой Чонтор дают начало Сокулуку. Но решили брод оставить назавтра и остановились в зарослях арчи и срочно пытаемся разводить костер.
Все продрогли, костер не разгорается, наверное, пол часа. НЕ горит арча и все тут. И пару стопок спирта плескал в огонь, прогорает, вспыхивает и все тут же гаснет. За выплеснутый спирт получаю неодобрительный взгляд старшего чабана нашей экспедиции - Гены.
Минус к карме. Все по очереди пытаемся разжечь костер. Ломаем самые малюсенькие березовые веточки, складывая шалашиком трясущимися руками, но даже березовая кора не хочет гореть.
В этом году внизу, в долинах жуткая засуха, все высохло на корню - пшеница, кукуруза. А в горах дождь льет без перерыва, все дрова сырые насквозь.
Миха развесил кофту на дереве. Правда дождь периодически начинается снова. Рядом я водрузил найденную подкову, примостив её к стволу. Подкову, говорят, находят на счастье, но тащить её нет ни малейшего желания - и так с непривычки от рюкзака гудит спина и ноги в бедрах ноют - а тут лишние грамм 150 металлического веса.
Тут сверху, с гор, мимо нас помчался небольшой табун ладных, статных, мокрых и рысастых киргизских коней. Они выныривали из тумана, раздув ноздри, фыркали и проносились мимо. Так как фотоаппарат я прятал от дождя в рюкзак, пока срочно его доставал, они стремглав пронеслись вниз по ущелью. Вслед за ними вынырнул один чабан в плаще ОЗК (обещевойсковойзащиты) с винтовкой за спиной и промчался вниз.
Второй притормозил:
- Куда идете?
- на Чон тор. - отвечает Гена.
- Там снег уже два дня как идет. Снег там.
- Мы видим.
На том и расстались.
костер удалось распалить только использовав заначку из газеты, которую Гена бережет для самокруток из настоящей махорки, аккуратно заворачивая в пакетик из целлофана табак и все к нему причитающееся. Гена ворчит, что газета нужна для релакса с нормальной папироской на высоте ( в основном все курят какие-то современные тоненькие сигарки), но наконец-то часть дров просохла и заиграли языки огня. Развешиваем одежду и толпимся у костра, от которого идет живительное тепло.
А, ещё по две порции водки всем выдали, стало чуть веселее.
Пока шел дождь сидели в палатке и играли в карты. В мобильнике не потупить, связи нет с тех пор как с машиной расстались. Чуть ожив иду заниматься познавательной ботаникой.
Снимаю на будущее различные цветочки, чтобы по приезду разбирать - а что же это я видел?
Вот , опять, вроде борец который ядовитый со слов товарищей. Но он какой-то выгоревший, не синий, как до этого, а такой необычный, что думал - на орхидею наткнулся.
Колючки, наподобие нашего чертополоха, но светлый цветок, так и не понял пока, что это. Наши всегда розовые, а этот светлый.
Но я решил потрогать, вдруг он мягкий и пушистый.
Очень колючая и болезненная для прикосновений башка у этого растения, трогать не рекомендуется то, что не знаешь.
Во всех колючках есть определенное очарование. Они как правило растут в самых суровых условиях, наперекор, а не благодаря окружающему миру.
какие-то ещё нежные цветочки.
Посвящаются моей супруге в этот ненастный и зябкий день.
После того, как по тропе проскакали лошади невнятная дорожка стала хорошо видимой и очень четко обозначенной среди скал.
Как они так быстро, ловко и безопасно несутся?
Вернулся к костру и обнаружил, что чуть было не остался без самой важной части обмундирования - обуви.
Незадолго до отъезда взял у одного сербского производителя пару треккинговых ботинок для испытаний. Нубук, водонепроницаемые, подошва Vibram - все для туризма, мы такими не торгуем, у нас проще гораздо. А все, кто раньше был в горах, предупреждали, что обувь важнейший момент в походе.
Но когда шли по каменистому плато, наступил в ручей и башмак наполнился ледяной, бодрящей водой. Поэтому когда наконец получился костер и все развесили свои манатки у огня, поставил ботинки поближе к теплу. А у них метод крепления подошвы - клеевой (то есть клей под прессом). Метод хороший и при соблюдении технологии надежный, но засунув их в самое пекло получил то, что от температуры клей размягчился и носы отклеиваться начали. Срочно вытащил ботинки из огня и долго прижимал отставшие части назад, держал, надавив как можно сильнее. Ура, клей не потерял своих свойств и подошва приклеилась снова, как будто так и было.
Чуть было отступивший туман навалился с новой силой. Остается опять играть в карты остается и пить горячий чай.
Местами за кустами не стало видно даже ближайшие склоны. Все утонуло в белой мгле, сырая вата окутала окружающий мир.
Где-то здесь горы. Нам туда идти, а там не видно ни рожна.
Первый раз полностью понял смысл ранее неоднократно слышанной фразы: "Перевал закрылся".
Где-то здесь , недалеко, гора Чон-Тор. Нам идти на неё. Или Шон Тор (в первый раз вообще многие названия не запомнил и могу путать, чуть позже дам почитать старшим товарищам, может что-то придется и править).
Но Чон Тор закрылся и пока мы остаемся на ночлег, варить суп в пакетах, есть лепешки и спать под рев реки, которую наполняют горные дожди.
Но утром будет совсем другая картина, об это в следующий раз.
Таким я встретил уже рассвет на том же месте, где вчера не было не видно ни зги.
от рева реки Сокулук , от грохота водопада и свежего воздуха ночью меня мучили кошмары. Мне казалось, что с гор пошел сель, река поднимается и нас смоет безжалостной стихией. То казалось, что подойдет к палатке суровый Тянь-Шаньский медведь и будет своей могучей лапой прямо сквозь палатку кромсать нас, словно сосиски в вакуумной упаковке, уложенные в рядочек.
Но сквозь шум горной, бурлящей воды вместе с холодным воздухом и барабанящим по палатке дождем приходило успокоение и снова приходил тревожный и краткий сон до следующего кошмара.
Утром ранний подъем. Но идет дождь. Все горы закрыты плотным, серым, мокрым и вездесущим холодным туманом.
Решили чуть подождать пока разъяснится и утреннее солнце разгонит ночную мглу.
Никто даже не хочет доедать самый вкусный в мире арбуз - он очень холодный, а всем хочется согреться.
Поедаем его с Михой ложками, а не дольками, по-барски. Да ещё один Сергей присоединился, уж больно сладко мы чавкали.
Очень красиво везде цветет микро-иван-чай.
Тот, что вырастает во весь рост на наших полях.
Или это не он?
Ждали-ждали пока разъяснится, а вышли в итоге в самый что ни на есть разгар дождя.
Льёт с окрестных деревьев, камни скользкие, одежда насквозь. Очередной рев.воен.совет - как правильно и, главное, до каких пор двигаемся.
Сергей медитирует на переднем плане и похож на буддийского монаха, который почти достиг сансары.
Он после жизни в Киргизии много лет жил и работа на Севере, в Норильске, теперь в Воронеже осел. Но северное глубокомыслие и неторопливость в суждениях не отнять.
Дождь льет, тропа идет вдоль реки, по камням, сквозь молодой березняк-рябинник надо продираться, очень под дождем не комфортно. Ориентиры - Туры.
Тур это такая кучка камней, обозначающая направление маршрута/тропы, положенная не ленивыми первопроходцами для безопасности дальнейших пешеходов.
Очередной перекур. Туман упал практически на головы, идем в облаке из весьма прохладной воды.
Чуть поднявшись вышли на каменистую россыпь. Сменилась растительность - арча из деревьев стала кустами-стланниками, полынь пахучая появилась, только иван-чай неизменен.
Что-то из рода полыней. Мой товарищ Николай в Можайском районе Подмосковья никак не может найти хорошую полынь, чтобы подвешивать в бане для аромата, возле места, где выходит пар с каменки.
А тут пруд пруди разных видов и вариаций.
Я, значит, пыхчу, мучаюсь, скачу по камням с рюкзачиной за спиной, представляя себя крутым и ловким скалолазом, а коровы как паслись ниже, так и продолжают пастись без особых напряжений передвигаясь по горным склонам. Сразу снизили мою самооценку раза в четыре.
Прошли совсем мало, вымокли насквозь и не выполнили первоначальный план маршрута.
Сначала должны были перейти вброд речку Кичитор, которая сливаясь с рекой Чонтор дают начало Сокулуку. Но решили брод оставить назавтра и остановились в зарослях арчи и срочно пытаемся разводить костер.
Все продрогли, костер не разгорается, наверное, пол часа. НЕ горит арча и все тут. И пару стопок спирта плескал в огонь, прогорает, вспыхивает и все тут же гаснет. За выплеснутый спирт получаю неодобрительный взгляд старшего чабана нашей экспедиции - Гены.
Минус к карме. Все по очереди пытаемся разжечь костер. Ломаем самые малюсенькие березовые веточки, складывая шалашиком трясущимися руками, но даже березовая кора не хочет гореть.
В этом году внизу, в долинах жуткая засуха, все высохло на корню - пшеница, кукуруза. А в горах дождь льет без перерыва, все дрова сырые насквозь.
Миха развесил кофту на дереве. Правда дождь периодически начинается снова. Рядом я водрузил найденную подкову, примостив её к стволу. Подкову, говорят, находят на счастье, но тащить её нет ни малейшего желания - и так с непривычки от рюкзака гудит спина и ноги в бедрах ноют - а тут лишние грамм 150 металлического веса.
Тут сверху, с гор, мимо нас помчался небольшой табун ладных, статных, мокрых и рысастых киргизских коней. Они выныривали из тумана, раздув ноздри, фыркали и проносились мимо. Так как фотоаппарат я прятал от дождя в рюкзак, пока срочно его доставал, они стремглав пронеслись вниз по ущелью. Вслед за ними вынырнул один чабан в плаще ОЗК (обещевойсковойзащиты) с винтовкой за спиной и промчался вниз.
Второй притормозил:
- Куда идете?
- на Чон тор. - отвечает Гена.
- Там снег уже два дня как идет. Снег там.
- Мы видим.
На том и расстались.
костер удалось распалить только использовав заначку из газеты, которую Гена бережет для самокруток из настоящей махорки, аккуратно заворачивая в пакетик из целлофана табак и все к нему причитающееся. Гена ворчит, что газета нужна для релакса с нормальной папироской на высоте ( в основном все курят какие-то современные тоненькие сигарки), но наконец-то часть дров просохла и заиграли языки огня. Развешиваем одежду и толпимся у костра, от которого идет живительное тепло.
А, ещё по две порции водки всем выдали, стало чуть веселее.
Пока шел дождь сидели в палатке и играли в карты. В мобильнике не потупить, связи нет с тех пор как с машиной расстались. Чуть ожив иду заниматься познавательной ботаникой.
Снимаю на будущее различные цветочки, чтобы по приезду разбирать - а что же это я видел?
Вот , опять, вроде борец который ядовитый со слов товарищей. Но он какой-то выгоревший, не синий, как до этого, а такой необычный, что думал - на орхидею наткнулся.
Колючки, наподобие нашего чертополоха, но светлый цветок, так и не понял пока, что это. Наши всегда розовые, а этот светлый.
Но я решил потрогать, вдруг он мягкий и пушистый.
Очень колючая и болезненная для прикосновений башка у этого растения, трогать не рекомендуется то, что не знаешь.
Во всех колючках есть определенное очарование. Они как правило растут в самых суровых условиях, наперекор, а не благодаря окружающему миру.
какие-то ещё нежные цветочки.
Посвящаются моей супруге в этот ненастный и зябкий день.
После того, как по тропе проскакали лошади невнятная дорожка стала хорошо видимой и очень четко обозначенной среди скал.
Как они так быстро, ловко и безопасно несутся?
Вернулся к костру и обнаружил, что чуть было не остался без самой важной части обмундирования - обуви.
Незадолго до отъезда взял у одного сербского производителя пару треккинговых ботинок для испытаний. Нубук, водонепроницаемые, подошва Vibram - все для туризма, мы такими не торгуем, у нас проще гораздо. А все, кто раньше был в горах, предупреждали, что обувь важнейший момент в походе.
Но когда шли по каменистому плато, наступил в ручей и башмак наполнился ледяной, бодрящей водой. Поэтому когда наконец получился костер и все развесили свои манатки у огня, поставил ботинки поближе к теплу. А у них метод крепления подошвы - клеевой (то есть клей под прессом). Метод хороший и при соблюдении технологии надежный, но засунув их в самое пекло получил то, что от температуры клей размягчился и носы отклеиваться начали. Срочно вытащил ботинки из огня и долго прижимал отставшие части назад, держал, надавив как можно сильнее. Ура, клей не потерял своих свойств и подошва приклеилась снова, как будто так и было.
Чуть было отступивший туман навалился с новой силой. Остается опять играть в карты остается и пить горячий чай.
Местами за кустами не стало видно даже ближайшие склоны. Все утонуло в белой мгле, сырая вата окутала окружающий мир.
Где-то здесь горы. Нам туда идти, а там не видно ни рожна.
Первый раз полностью понял смысл ранее неоднократно слышанной фразы: "Перевал закрылся".
Где-то здесь , недалеко, гора Чон-Тор. Нам идти на неё. Или Шон Тор (в первый раз вообще многие названия не запомнил и могу путать, чуть позже дам почитать старшим товарищам, может что-то придется и править).
Но Чон Тор закрылся и пока мы остаемся на ночлег, варить суп в пакетах, есть лепешки и спать под рев реки, которую наполняют горные дожди.
Но утром будет совсем другая картина, об это в следующий раз.
Таким я встретил уже рассвет на том же месте, где вчера не было не видно ни зги.