Рождественское победительное
Тут у нас Рождество завтра, ну и настроение соответствующее, поэтому вот вам пост незамутненной радости.
Начнем с начала: я - не кулинар. Примерно настолько, насколько это вообще возможно. Оставшись вне зоны досягаемости умеющих готовить родственников, я немедленно скатываюсь к питанию йогуртами, фруктами и нарезками из вакуумных упаковок.
Очучаясь же (а эта несуществующая форма глагола "очутиться" наиболее точно описывает мое состояние, когда я берусь за сковородку и палку-мешалку), так вот, время от времени очучаясь по необходимости на поле кулинарии, я немедленно начинаю испытывать скуку и тоску, что выливается в полнейшую неспособность следовать рецепту. Даже простейшему. Я непременно вмешаю что-нибудь от себя, или взобью не там, где нужно, потому что тесто вдруг покажется вяловатым, или открою духовку в момент поднятия бисквита, потому что ну сколько ж можно ждать?! В результате, все сдувается, получается совсем не так и вообще, превращается в поле чудес, плавно переходящее в минное поле. Бывает и смешное, например, история с кнедликами. Но в основном, конечно, уныние.
И среди этого уныния долгие годы высилась белая, сверкающая, недосягаемая вершина - БЕЗЕ, оно же - МЕРЕНГА. Это было больше, чем прост кулинарное, это был вечный незакрытый гештальт, мечта детства, мучение души моей, затянувшийся порыв. Возник он в момент просмотра в восьмилетнем возрасте первой глянцевой книги по кулинарии. До этого на кухне безраздельно царила бабушкина "Книга о вкусной и здоровой пище", которую я, года в четыре, прочитала целиком по ошибке - научилась читать и не смогла вовремя остановиться. Вынесла я из нее только ценное знание как организовать водяную баню, смутный образ колбасы на фоне самовара (была там такая картинка) и частичное знание диетических столов. И вот, когда мне было восемь или девять, в доме однажды появилась яркая, гладкая, похрустывающая страницами королева бала. Формат у нее был поменьше, чем у свергнутой соперницы, зато картинки бесстыдно хороши, текст был почти не виден на их фоне. И вот в ее-то недрах я и обнаружила восхитительно простой рецепт, называвший мое любимое пирожное диковинным словом "меренга" и обещавший, что любой новичок в три простых шага может оное пирожное замутить на собственной кухне.
Первый подход я сделала примерно через полгода. В тот раз меня подвела теоретическая база и техническое оснащение. Там было написано: "взбивать до стойкой пены". Так случилось, что ни один семейный рецепт у нас не был основан на взбивании белков, миксер был безнадежно сломан и убран за ненадобностью, немногое нужное взбивали ложкой или венчиком. Понятное дело, что я особой разницы между двумя предметами в контексте взбивания не видела, про миксер и не вспомнила, поэтому даже спрашивать не стала, а взялась за столовую ложку, смело махнула в миску четыре белка, взобралась на стул и принялась взбивать. На пятнадцатой минуте я еще пыталась уговорить себя, что все чудесным образом переменится, и вот сейчас эта булькающая под ложкой масса, внезапно подскочит и заколыхается стойкой пеной. На двадцать пятой минуте настало время копромиссов - я попыталась уговорить себя, что вот эти десять вялых пузырей вполне тянут на пену. Ну, может быть, не очень стойкую, но может, то что они не лопаются сразу, как только я перестаю молотить ложкой по белку, а расплываются к стенкам и уже там благополучно исчезают - это и есть стойкость? В некотором роде? На сороковой минуте, дрожащей и уже ничего не чувствующей рукой я вылила на застланный пекарской бумагой противень содержимое миски и захлонула духовку. И через несколькот минут предсказуемо вынула мерзко пахнущий сырыми яйцами, подгоревший по краям и вязкий в середине блин. От расстройства я съела его весь. Рука болела неделю.
С тех пор с частотой примерно раз в год я пыталась сделать безе. Конечно, давным-давно с миксером и подсушиванием при правильной температуре. Путь мой на этом поприще выглядел так: блин-оладушек-блин-оладушек-тонкий сухой купол плюс несъедобная вязкая масса внутри-блин-оладушек-несъедобно. Предпоследняя попытка состоялась примерно месяц назад, при этом мне почти удалось добиться нужной крепости пены, но, заскучав, я решила добавить туда кокосовую стружку, и бодрая моя пена с разочарованным вздохом, осела и превратилась все в тот же ненавистный сладкий омлет. Только теперь - кокосовый.
А вчера у меня просто остались два белка. И я вообще-то собиралась из них делать глазурь для рождественского имбирного печенья. Но забыла, когда надо добавлять сахар, чтобы получилась именно глазурь. По этому поводу вышла из себя, взбила все как попало, и - о чудо! - пена вылезла из миски и таращилась на меня двумя улиточьими глазами от миксерных венчиков. Она была такой плотности, что не оседала, не выпадала из миски и под пальцами не исчезала, а только слегка мялась. Я присмотрелась. Я перестала дышать. Я на цыпочках сбегала за кокосовой стружкой (да, мы не ищем легких путей, теперь просто безе меня бы не устроило). И оно таки получилось! Пирожные, выложенные на лист благополучно высохли и оказались именно такими, какими я их себе представляла. Словом, "осторожно, гештальт закрывается, следующая станция - новый гештальт, и желательно не из кулинарной области". Mission completed. Christmas miracle как оно есть :))
Счастливого вам Рождества! :))
Начнем с начала: я - не кулинар. Примерно настолько, насколько это вообще возможно. Оставшись вне зоны досягаемости умеющих готовить родственников, я немедленно скатываюсь к питанию йогуртами, фруктами и нарезками из вакуумных упаковок.
Очучаясь же (а эта несуществующая форма глагола "очутиться" наиболее точно описывает мое состояние, когда я берусь за сковородку и палку-мешалку), так вот, время от времени очучаясь по необходимости на поле кулинарии, я немедленно начинаю испытывать скуку и тоску, что выливается в полнейшую неспособность следовать рецепту. Даже простейшему. Я непременно вмешаю что-нибудь от себя, или взобью не там, где нужно, потому что тесто вдруг покажется вяловатым, или открою духовку в момент поднятия бисквита, потому что ну сколько ж можно ждать?! В результате, все сдувается, получается совсем не так и вообще, превращается в поле чудес, плавно переходящее в минное поле. Бывает и смешное, например, история с кнедликами. Но в основном, конечно, уныние.
И среди этого уныния долгие годы высилась белая, сверкающая, недосягаемая вершина - БЕЗЕ, оно же - МЕРЕНГА. Это было больше, чем прост кулинарное, это был вечный незакрытый гештальт, мечта детства, мучение души моей, затянувшийся порыв. Возник он в момент просмотра в восьмилетнем возрасте первой глянцевой книги по кулинарии. До этого на кухне безраздельно царила бабушкина "Книга о вкусной и здоровой пище", которую я, года в четыре, прочитала целиком по ошибке - научилась читать и не смогла вовремя остановиться. Вынесла я из нее только ценное знание как организовать водяную баню, смутный образ колбасы на фоне самовара (была там такая картинка) и частичное знание диетических столов. И вот, когда мне было восемь или девять, в доме однажды появилась яркая, гладкая, похрустывающая страницами королева бала. Формат у нее был поменьше, чем у свергнутой соперницы, зато картинки бесстыдно хороши, текст был почти не виден на их фоне. И вот в ее-то недрах я и обнаружила восхитительно простой рецепт, называвший мое любимое пирожное диковинным словом "меренга" и обещавший, что любой новичок в три простых шага может оное пирожное замутить на собственной кухне.
Первый подход я сделала примерно через полгода. В тот раз меня подвела теоретическая база и техническое оснащение. Там было написано: "взбивать до стойкой пены". Так случилось, что ни один семейный рецепт у нас не был основан на взбивании белков, миксер был безнадежно сломан и убран за ненадобностью, немногое нужное взбивали ложкой или венчиком. Понятное дело, что я особой разницы между двумя предметами в контексте взбивания не видела, про миксер и не вспомнила, поэтому даже спрашивать не стала, а взялась за столовую ложку, смело махнула в миску четыре белка, взобралась на стул и принялась взбивать. На пятнадцатой минуте я еще пыталась уговорить себя, что все чудесным образом переменится, и вот сейчас эта булькающая под ложкой масса, внезапно подскочит и заколыхается стойкой пеной. На двадцать пятой минуте настало время копромиссов - я попыталась уговорить себя, что вот эти десять вялых пузырей вполне тянут на пену. Ну, может быть, не очень стойкую, но может, то что они не лопаются сразу, как только я перестаю молотить ложкой по белку, а расплываются к стенкам и уже там благополучно исчезают - это и есть стойкость? В некотором роде? На сороковой минуте, дрожащей и уже ничего не чувствующей рукой я вылила на застланный пекарской бумагой противень содержимое миски и захлонула духовку. И через несколькот минут предсказуемо вынула мерзко пахнущий сырыми яйцами, подгоревший по краям и вязкий в середине блин. От расстройства я съела его весь. Рука болела неделю.
С тех пор с частотой примерно раз в год я пыталась сделать безе. Конечно, давным-давно с миксером и подсушиванием при правильной температуре. Путь мой на этом поприще выглядел так: блин-оладушек-блин-оладушек-тонкий сухой купол плюс несъедобная вязкая масса внутри-блин-оладушек-несъедобно. Предпоследняя попытка состоялась примерно месяц назад, при этом мне почти удалось добиться нужной крепости пены, но, заскучав, я решила добавить туда кокосовую стружку, и бодрая моя пена с разочарованным вздохом, осела и превратилась все в тот же ненавистный сладкий омлет. Только теперь - кокосовый.
А вчера у меня просто остались два белка. И я вообще-то собиралась из них делать глазурь для рождественского имбирного печенья. Но забыла, когда надо добавлять сахар, чтобы получилась именно глазурь. По этому поводу вышла из себя, взбила все как попало, и - о чудо! - пена вылезла из миски и таращилась на меня двумя улиточьими глазами от миксерных венчиков. Она была такой плотности, что не оседала, не выпадала из миски и под пальцами не исчезала, а только слегка мялась. Я присмотрелась. Я перестала дышать. Я на цыпочках сбегала за кокосовой стружкой (да, мы не ищем легких путей, теперь просто безе меня бы не устроило). И оно таки получилось! Пирожные, выложенные на лист благополучно высохли и оказались именно такими, какими я их себе представляла. Словом, "осторожно, гештальт закрывается, следующая станция - новый гештальт, и желательно не из кулинарной области". Mission completed. Christmas miracle как оно есть :))
Счастливого вам Рождества! :))