(no subject)
Сегодня весь город как-то вверх тормашками и наизнанку, возможно потому, что любимые очки остались дома. Сначала не тот трамвай отправился не туда. Там-не там, куда он меня привез, бесшумно бегала большая, черная, почти круглая собака за большим, черным, почти круглым мячиком, а за ними бегал большой, весь в черном, почти круглый дядя. На тайной стене под мостом - знакомые лица, но у одного вместо печального обычного оскала - разухабистый спрейерский смайл. В трамвае две русские туристки поздне-среднего возраста с лицами большими и скучными. Обычно эта разновилность туристок говорит громко и только о покупках. Эти же долго задумчиво молчали, а потом принялись тихо обсуждать изобразительное искусство периода позднего барокко. На осеннем острове лебедь подошел на расстояние вытянутой руки, сквозь ноздри в его клюве было отчетливо видно реку и крошечный кусочек карлова моста (я и не знала, что дырки в клювах лебедей расположены друг напротив друга и сквозные). Сквозной лебедь на восторг по своему поводу отреагировал неодобрительно и сунул клюв под крыло, а потом стал делать вид, что спит, подглядывал из-под прикрытых век. Утки хохочут издевательским басом. С прогулочной лодки вместо обычного скучного механического голоса посмотрите направо-налево-прямо доносится аккордеон. На маленькой недоплощади снимают большое кино. Проект Ауреус, кажется, а на тайной двери хостела внезапно написано синим и голубым по-русски Сауна, и один рабочий говорит другому, доедая пончик и глядя на то, как режиссер расставляет актеров "Бедные люди..." и улыбается чему-то своему. По площади республики идет мальчик и громко, очень артистично читает монолог Гамлета, так, словно он прямо сейчас на сцене. Ему навстречу спешит девушка, он машет ей и кричит: "Я же говорил, что ты меня узнаешь!" Там же, у входа в концертный зал, хрупкий старичок поймал одного из тех многочисленных раздатчиков рекламы, что назойливо и без смущения тычут в вас на туристических перекрестках флайерами с рекламой органных концертов. Старичок, размахивает отобранными флаерами у детины-раздатчика перед самым носом, и внушительно вещает о вырубленных ради этих флайеров лесах, о переводе бумаги на ненужное и качестве предлагаемых концертов, а детина медленно отступает, чтобы спрятаться за уголом. Из окошка крохотного киоска, по самую макушку закрытого нехитрым товаром - газетами, открытками, картами, карманными книжками и глянцевыми журналами, валит густой дым с характерным травным запахом. Продавщица соседнего - цветочного - магазинчика, вышедшая покурить стоит с закрытыми глазами и незажженной сигаретой в опущенной руке. Проходящие мимо газетного дымного холмика люди, начинают улыбаться...