Все было именно так? Обратное, впрочем, тоже верно.
Кадр 1. Вы бежите по полю, а над вами - трижды хвостатый черный воздушный змей смеется нарисованным самым что ни на есть пиратским веселым роджером. Солнце такое яркое, что вы, обернувшись, не видите ничего, кроме света, от которого неудержимо слезятся глаза, но вы все равно смотрите вверх, ловя еле различимый на фоне солнца силуэт. А когда туго натянутая, бьющаяся в руке веревка, уходящая в небо, вдруг ослабевает и обвисает в ладони, нужно снова бежать изо всех сил. Чтобы поймать ветер.
Кадр 2. Спелая клубника, покрытая каплями холодной воды. Среди этого роскошества - маленькая зеленая ягода - ни съесть, ни выбросить. Неприкаянность на мокрой ладони, залитой солнцем.
Кадр 3. Трамвай слегка покачивает на поворотах, за окном - апрельские теплые сумерки. Впереди, кажется, тихий вечер с книгой, сетью и желтой лампой. Звонит телефон.
Кадр 4. За плечами - рюкзак с термосом и свитером, в кармане - карта местности, о которой вам почти ничего не известно. Сумерки стремительно перетекают в вечер. С лампой, сетью и книгой, видимо, будет сегодня кто-то другой. Карму и кельтов не обмануть.
Кадр 5. Пятеро озябших слегка сумасшедших на парковке пялятся друг на друга. Вопрос: почему не на юг? В темноте и в шутку. Через десять минут две машины мчатся на юг. Музыка для Тарантино. Вы видели кровавую Луну, что катилась вдоль дороги? Хорошо бы убежать от большой медведицы... Кстати, есть такая практика, привязать интроверта к экстроверту. Единственный вопрос, по которому они сойдутся, это самоубийство. Смерть не должна ничему мешать. Помнится, они поспорили, и никто из них потом не помнил, умерли они все-таки в тот вечер, или нет. Просто наступил другой день.
Кадр 6. Германская граница - грань зеркала. Точно такая же дорога, точно такая же заправка мерцает справа на обочине, но это уже - другая сторона. Способ их различить вы узнаете только на обратном пути. Когда ночь измеряется километрами, в темноте автомобиля остаются только профили и слова. Ремень безопасности скребется в ключицу.
Кадр 7. В желтом аквариуме заправочной станции сонные продавцы - как две рыбы с тяжелыми веками и отчеркнутыми книзу ртами. Автомат небрежно роняет звонкую мелочь в ответ на банкноту. Запах кофе. Что может быть лучше остроконечной широкополой шляпы? Зачем вообще пускаться в путь если не повстречать такой, в которой можно исчезнуть самому или спрятать мир? Двое в шляпах и двое без выходят сквозь стеклянный угол. Дорога бежит на юг.
Кадр 8. Мотель в километрах от Мюнхена. Ломанный язык, переплетения коридоров и мостиков, ведущих к дверям. Вы спускались под землю. Долго, три этажа. Но в окне - почти полнолуние, поле и горы. Просто другая сторона холма спасает дело, и если хотите, можно выйти в окно. На одеяле - пакетик мармеладных мишек. Бессонница новых мест.
Кадр 9. Озеро-море, и вдруг такое простое открытие: настоящая цель может находиться в середине пути и быть совсем не точкой на карте, и оказаться целью только в тот момент, когда внезапно обрушивается на вас, например, запахом цветущих тополей. Он этой весной как будто покинул Город, и никогда еще вы не искали его с такой жадностью и таким отчаянием. Вы нашли его далеко от Города. Когда перестали искать.
Кадр 10. Среди гладкой поверхности озера-моря вдруг одна за другой чпок-чпок-чпок поплавками выныривают утки, и величаво отплывают вдаль, навстречу белопарусным яхтам. Прозрачная до дна вода скользит под пальцами. Раз, два, три - вы не пекли блинчиков черт знает какую прорву лет, и гладкие, плоские камни снова на вес золота, и от того, что вы азартно и пристально высматриваете их в песке, начинает рябить в глазах, и пальцы коченеют от холода, но кажется, что вот уж этот-то камень точно проскачет дальше всех. И ладонь снова погружается в воду.
Кадр 11. Город Соли и всех оттенков белого. Белы дома, белы цветущие деревья, бела тонкая, почти уже летняя дымка на склонах гор, бела даже бурная, широкая река, разделившая Город. В динамиках - Бах. Конфетный Вольфганг не напомнит о себе ни разу, пока вы не напроситесь сами, купив традиционных красных шариков с утомленным профилем. Нарциссы под белыми арками до самого неба. Осень в отдельно взятой подворотне, где и всего-то - дерево да кафе, да приблудный конец сентября. Маленький Город принял вас и несет подальше от толпы, и показывает удивительное. Вам остается только верить ему.
Кадр 12. Вы, греясь на берегу меж двух мостов, рассматриваете небо Зальцбурга сквозь цветные стеклышки. Рисунок меняется от легкого движения, когда калейдоскоп переходит из рук в руки. Аллегория так всеохватна, что додумывать ее до конца не имеет смысла. И вы просто переворачиваете картинку.
Кадр 13. Позади у вас - сотни километров, сотни шагов, дорога через три страны. И нет на земле никого изумленнее вас, когда через 30 часов, считая от солнечного последолудня с пиратским змеем, вы бежите изо всех сил собственным отражением во времени по ночной улице, зажав в руке остроконечную широкополую шляпу. Чтобы поймать ветер.
Как ни спорь и ни смейся,но
Совершенно ясно одно:
Этот парень, там, наверху,
Умеет снимать кино... :))
Кадр 2. Спелая клубника, покрытая каплями холодной воды. Среди этого роскошества - маленькая зеленая ягода - ни съесть, ни выбросить. Неприкаянность на мокрой ладони, залитой солнцем.
Кадр 3. Трамвай слегка покачивает на поворотах, за окном - апрельские теплые сумерки. Впереди, кажется, тихий вечер с книгой, сетью и желтой лампой. Звонит телефон.
Кадр 4. За плечами - рюкзак с термосом и свитером, в кармане - карта местности, о которой вам почти ничего не известно. Сумерки стремительно перетекают в вечер. С лампой, сетью и книгой, видимо, будет сегодня кто-то другой. Карму и кельтов не обмануть.
Кадр 5. Пятеро озябших слегка сумасшедших на парковке пялятся друг на друга. Вопрос: почему не на юг? В темноте и в шутку. Через десять минут две машины мчатся на юг. Музыка для Тарантино. Вы видели кровавую Луну, что катилась вдоль дороги? Хорошо бы убежать от большой медведицы... Кстати, есть такая практика, привязать интроверта к экстроверту. Единственный вопрос, по которому они сойдутся, это самоубийство. Смерть не должна ничему мешать. Помнится, они поспорили, и никто из них потом не помнил, умерли они все-таки в тот вечер, или нет. Просто наступил другой день.
Кадр 6. Германская граница - грань зеркала. Точно такая же дорога, точно такая же заправка мерцает справа на обочине, но это уже - другая сторона. Способ их различить вы узнаете только на обратном пути. Когда ночь измеряется километрами, в темноте автомобиля остаются только профили и слова. Ремень безопасности скребется в ключицу.
Кадр 7. В желтом аквариуме заправочной станции сонные продавцы - как две рыбы с тяжелыми веками и отчеркнутыми книзу ртами. Автомат небрежно роняет звонкую мелочь в ответ на банкноту. Запах кофе. Что может быть лучше остроконечной широкополой шляпы? Зачем вообще пускаться в путь если не повстречать такой, в которой можно исчезнуть самому или спрятать мир? Двое в шляпах и двое без выходят сквозь стеклянный угол. Дорога бежит на юг.
Кадр 8. Мотель в километрах от Мюнхена. Ломанный язык, переплетения коридоров и мостиков, ведущих к дверям. Вы спускались под землю. Долго, три этажа. Но в окне - почти полнолуние, поле и горы. Просто другая сторона холма спасает дело, и если хотите, можно выйти в окно. На одеяле - пакетик мармеладных мишек. Бессонница новых мест.
Кадр 9. Озеро-море, и вдруг такое простое открытие: настоящая цель может находиться в середине пути и быть совсем не точкой на карте, и оказаться целью только в тот момент, когда внезапно обрушивается на вас, например, запахом цветущих тополей. Он этой весной как будто покинул Город, и никогда еще вы не искали его с такой жадностью и таким отчаянием. Вы нашли его далеко от Города. Когда перестали искать.
Кадр 10. Среди гладкой поверхности озера-моря вдруг одна за другой чпок-чпок-чпок поплавками выныривают утки, и величаво отплывают вдаль, навстречу белопарусным яхтам. Прозрачная до дна вода скользит под пальцами. Раз, два, три - вы не пекли блинчиков черт знает какую прорву лет, и гладкие, плоские камни снова на вес золота, и от того, что вы азартно и пристально высматриваете их в песке, начинает рябить в глазах, и пальцы коченеют от холода, но кажется, что вот уж этот-то камень точно проскачет дальше всех. И ладонь снова погружается в воду.
Кадр 11. Город Соли и всех оттенков белого. Белы дома, белы цветущие деревья, бела тонкая, почти уже летняя дымка на склонах гор, бела даже бурная, широкая река, разделившая Город. В динамиках - Бах. Конфетный Вольфганг не напомнит о себе ни разу, пока вы не напроситесь сами, купив традиционных красных шариков с утомленным профилем. Нарциссы под белыми арками до самого неба. Осень в отдельно взятой подворотне, где и всего-то - дерево да кафе, да приблудный конец сентября. Маленький Город принял вас и несет подальше от толпы, и показывает удивительное. Вам остается только верить ему.
Кадр 12. Вы, греясь на берегу меж двух мостов, рассматриваете небо Зальцбурга сквозь цветные стеклышки. Рисунок меняется от легкого движения, когда калейдоскоп переходит из рук в руки. Аллегория так всеохватна, что додумывать ее до конца не имеет смысла. И вы просто переворачиваете картинку.
Кадр 13. Позади у вас - сотни километров, сотни шагов, дорога через три страны. И нет на земле никого изумленнее вас, когда через 30 часов, считая от солнечного последолудня с пиратским змеем, вы бежите изо всех сил собственным отражением во времени по ночной улице, зажав в руке остроконечную широкополую шляпу. Чтобы поймать ветер.
Как ни спорь и ни смейся,но
Совершенно ясно одно:
Этот парень, там, наверху,
Умеет снимать кино... :))