О высоком.
Солнечный Л. входит в лабораторию и стоит надо мной грустной птицей. Я дочитываю абзац и снимаю очки.
- Ну, что, Л, грустится? Внутренний конфликт, обед был плох, циклер барахлит?
Он вздыхает, падает на стул и молча трижды проезжается из одного конца комнаты в другой - успокаивается.
- Сашику, у тебя ничего случайно по гематологии нет? Только на чешском.
Ни одной хорошей книги по гематологии на чешский не переведено. О чем я ему и говорю.
Досадливо морщится:
- Да я знаю, но экзамен на носу, а я - ни в зуб и даже хуже. Зачем, зачем мне, иммуногенетику со стажем (а Л. действительно,блестящий иммуногенетик, не мне чета), знать как считается седиментация эритроцитов, в них же даже ДНК нет, что мне там ловить?! Зачем мне возиться с молекулами кальция? Кому нужен гематокрит, высчитанный вот этими руками? - он картинно заламывает руки.
Я утешаю его бормотанием о том, что знания требуются поверхностные, и никто с них ничего сверхъестественного спрашивать не станет, в конце концов, это аттестационный экзамен, а не выпускной на факультете естественных наук. Он затихает, снова катается шурша стулом, от центрифуги к окну, от окна к термостату, и в глазах его - безнадежность.
- Л., - говорю я, - мне лично известны три человека, которые к любому экзамену учат только один вопрос, и он им обязательно попадается, даже если тянут его из пятидесяти возможных. Может быть, тебе тоже рискнуть?
- Нет, я не могу, - грустно говорит Л. и смотрит в пространство, - мне всегда попадается тот самый, последний невыученный...
- Тогда у меня был еще один знакомый, он всегда перед экзаменом читал первую главу учебника и последнюю. И что бы ему не попадалось, выруливал либо на историю дисциплины, либо на новейшие в ней веяния. Л. останавливается, и некоторое время взвешивает услышанное.
Потом говорит:
- Да, это вариант... Но тоже крайний, - сознательному Л. хочется уверенности и покоя. И тут меня осеняет:
- Л., ты знаешь, что такое Халява?
Л. оживляется: ученый до мозга костей, на всякое новое знание он реагирует навостренными ушами и вытянутой шеей - как хорошо натренированная гончая на зайца.
- Нет.
- Слушай сюда, птичка, - вдохновляюсь я, - это два в одном - явление и существо, покровительствующее русским студентам. Без ее благосклонного взгляда, пусть на секунду, пусть искоса, никто никогда экзамен не сдавал.
- Богиня? - деловито осведомляется Л.
- Не совсем. Но главное - ее можно поймать...
Следующие десять минут мы вникаем в тонкости определения халявы, записываем в чешской транскрипции слова "Халява приди!", а также подробные инструкции, когда и как открывать окно, и насколько громко кричать, и что делать потом с аттестационным листом.
Л. успокаивается, довольно смеется, на прощание рассказывает горячие новости о подготовке лаборатории к аккредитации в ЭФИ и, крепко зажав листок с проХалявой в ладони, отправляется в библиотеку, брать очень хорошую книгу по гематологии на английском языке.
Мораль: что бы кто ни говорил, поддержка высших сил и атеисту помогает, а бесполезных знаний в природе нет :))
- Ну, что, Л, грустится? Внутренний конфликт, обед был плох, циклер барахлит?
Он вздыхает, падает на стул и молча трижды проезжается из одного конца комнаты в другой - успокаивается.
- Сашику, у тебя ничего случайно по гематологии нет? Только на чешском.
Ни одной хорошей книги по гематологии на чешский не переведено. О чем я ему и говорю.
Досадливо морщится:
- Да я знаю, но экзамен на носу, а я - ни в зуб и даже хуже. Зачем, зачем мне, иммуногенетику со стажем (а Л. действительно,блестящий иммуногенетик, не мне чета), знать как считается седиментация эритроцитов, в них же даже ДНК нет, что мне там ловить?! Зачем мне возиться с молекулами кальция? Кому нужен гематокрит, высчитанный вот этими руками? - он картинно заламывает руки.
Я утешаю его бормотанием о том, что знания требуются поверхностные, и никто с них ничего сверхъестественного спрашивать не станет, в конце концов, это аттестационный экзамен, а не выпускной на факультете естественных наук. Он затихает, снова катается шурша стулом, от центрифуги к окну, от окна к термостату, и в глазах его - безнадежность.
- Л., - говорю я, - мне лично известны три человека, которые к любому экзамену учат только один вопрос, и он им обязательно попадается, даже если тянут его из пятидесяти возможных. Может быть, тебе тоже рискнуть?
- Нет, я не могу, - грустно говорит Л. и смотрит в пространство, - мне всегда попадается тот самый, последний невыученный...
- Тогда у меня был еще один знакомый, он всегда перед экзаменом читал первую главу учебника и последнюю. И что бы ему не попадалось, выруливал либо на историю дисциплины, либо на новейшие в ней веяния. Л. останавливается, и некоторое время взвешивает услышанное.
Потом говорит:
- Да, это вариант... Но тоже крайний, - сознательному Л. хочется уверенности и покоя. И тут меня осеняет:
- Л., ты знаешь, что такое Халява?
Л. оживляется: ученый до мозга костей, на всякое новое знание он реагирует навостренными ушами и вытянутой шеей - как хорошо натренированная гончая на зайца.
- Нет.
- Слушай сюда, птичка, - вдохновляюсь я, - это два в одном - явление и существо, покровительствующее русским студентам. Без ее благосклонного взгляда, пусть на секунду, пусть искоса, никто никогда экзамен не сдавал.
- Богиня? - деловито осведомляется Л.
- Не совсем. Но главное - ее можно поймать...
Следующие десять минут мы вникаем в тонкости определения халявы, записываем в чешской транскрипции слова "Халява приди!", а также подробные инструкции, когда и как открывать окно, и насколько громко кричать, и что делать потом с аттестационным листом.
Л. успокаивается, довольно смеется, на прощание рассказывает горячие новости о подготовке лаборатории к аккредитации в ЭФИ и, крепко зажав листок с проХалявой в ладони, отправляется в библиотеку, брать очень хорошую книгу по гематологии на английском языке.
Мораль: что бы кто ни говорил, поддержка высших сил и атеисту помогает, а бесполезных знаний в природе нет :))