Могучий Лев: 110 лет со дня рождения историка Л.В. Черепнина
Оригинал взят у tverdyi_znak в Могучий Лев: 110 лет со дня рождения историка Л.В. Черепнина
110 лет назад родился Лев Владимирович Черепнин (30 марта (12 апреля) 1905, Рязань - 12 июня 1977, Москва) - советский историк, специалист в области российской истории эпохи феодализма, источниковедения, историографии, вспомогательных исторических дисциплин. Академик АН СССР (1972). Лауреат Государственной премии СССР (1981, посмертно).
Черепнин был историком в третьем поколении: его дед и отец отдали много сил историческим исследованиям. Их усилиями был создан археологический музей при Рязанской ученой архивной комиссии.
Лев Владимирович Черепнин был всемирно признанным ученым. После смерти Сталина его первым из советских историков пригласили преподавать в Сорбонне. Он читал курсы лекций в Бельгии, Швеции, Англии, Австрии, Венгрии, Румынии, Польше, Франции, Италии, был членом международных комиссий историков, а на родине до конца жизни опасался ареста...
Лев Владимирович Черепнин родился 30 марта ((12 апреля) по н. ст.) 1905 г. в Рязани. Его семья была известна в нашем городе: дед - Алексей Иванович Черепнин, агроном и историк, активно участвовал в работе Рязанской архивной комиссии, отец - Владимир Алексеевич Черепнин, историк и юрист. Мать происходила из семьи священника, умерла при родах.
Становление личности будущего историка пришлось на годы революционных бурь и потрясений. Начав учебу в Рязани, он завершил ее в Ялте, где семья Черепниных застряла до окончания Гражданской войны.
Черепнин имел возможность с последними пароходами покинуть страну, как это, например, сделал его старший товарищ Г.В.Вернадский. Но Черепнин хотел остаться в России, стать историком, как его дед и его отец. Отец, правда, настоятельно советовал выбрать технический вуз.
Учился в Гимназии Репман, где преподавал его отец; затем - в Рязанском педагогическом институте (1921-1922); слушал лекции на факультете общественных наук Московского университета, куда его не принимали в качестве полноправного студента из-за непролетарского происхождения. Черепнин происходил из старомосковского боярского рода Сабуровых, которые состояли в родстве с Рюриковичами (из рода Сабуровых был и Борис Годунов); и в силу происхождения факультет общественных наук (истфаки большевики отменили) МГУ был для него закрыт.
Однако Черепнин устроился вольнослушателем, в 1925 году экстерном сдал экзамены за университетский курс и с 1926 года учился в аспирантуре Института истории РАНИОН, которую успешно окончил в 1929 году. Выбор Л. В. Черепнина в пользу профессии историка можно объяснить семейными традициями: историко-филологический факультет Московского университета окончил в 1903 г. его отец, известным краеведом, археологом и нумизматом был его дед.
Его учителями были великие классики С.В.Бахрушин, А.И.Яковлев, Д. М. Петрушевский. Это обстоятельство впоследствии и сыграло трагическую роль в биографии ученого.
Во время учёбы в аспирантуре вместе с С. Б. Веселовским участвовал в обработке вотчинного архива Троице-Сергиевой лавры. С 1929 работал помощником заведующего отделом рукописей Государственной библиотеки имени В. И. Ленина.
Однако вскоре в судьбе Черепнина происходят трагические перемены: в ноябре 1930 г. он вместе со своими учителями был арестован по сфабрикованному делу так называемого «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России» и заключен в Бутырскую тюрьму. Это была часть знаменитого «дела академиков» - ареста нескольких сотен историков и краеведов.
Стариков «пожалели» и отправили в ссыпку (А.И.Яковлев отбывал ее в Минусинске и даже работал в краеведческом музее), а молодежь - в лагеря. Черепнин был приговорён к трём годам лишения свободы, заключение отбывал на двинских камнеразработках в Северном крае.
Однажды на лесоповале от холода Черепнин укутал ноги пустыми мешками. Они оказались из-под негашеной извести - произошла реакция, и он сжег ноги до самых костей. Чудом тогда выжил.
Дважды его пытались убить уголовники, страдал дистрофией. Позже в анкетах он указывал годы, проведенные в лагере, как «работу по контракту», и даже многие его ученики не знали этой трагической страницы биографии ученого...
Через три года политика Сталина в отношении «буржуазных» историков радикально изменилась - их вернули из ссылок и тюрем, поручили писать учебники, они стали получать всевозможные награды и звания. Но это касалось историков старшего поколения вроде Е.В.Тарле и С.В.Бахрушина.
В 1933 вышел из лагеря без права проживания в больших городах и постоянной работы, вернулся в Москву, где был вынужден заниматься временной работой в издательствах, живя на квартирах у родственников и знакомых (официально Черепнину как ранее судимому было запрещено проживать в столице).
Вплоть до начала Великой Отечественной войны он скитался без прописки по знакомым и, опасаясь повторного ареста, никогда не ночевал два раза подряд в одной квартире. Работал по временным договорам с библиотеками, архивами и в сельской школе учителем. На фронт его не взяли из-за инвалидности, полученной в лагере.
После возвращения из лагеря Л.В. Черепнин работал по временному договору в Институте истории АН СССР, в 1941-1942 в районной средней школе, и лишь в 1942 г. был зачислен преподавателем в Московский государственный историко-архивный институт.
С февраля 1942 работал заведующим кабинетом, затем преподавателем источниковедения кафедры вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института. За время работы в институте защитил кандидатскую и докторскую диссертации, стал соавтором учебника по палеографии.
В 1942 г. Л.В. Черепнин защитил кандидатскую диссертацию "Древнерусская церковная феодальная вотчина XIV - XVI вв.", а спустя пять лет - докторскую под названием "Русские феодальные архивы XIV-XV веков". Эта работа была опубликована двумя книгами, общим объемом около 85 печатных листов. Оригинальность замысла данного исследования состояла в системном описании русского феодального общества и государства в XIV-XV вв. в их динамике посредством детального анализа документальных источников. Такой подход выявил множество разнородных фактов, что заметно обогатило научные представления о политических, юридических и государственных реалиях Руси той эпохи.
В 1948 деятельность ставшего к тому времени профессором Черепнина была подвергнута резкой критике, на Учёном совете в докладе директора института его труды были объявлены безыдейными, научно-бесплодными и отдающими предпочтение формальным моментам, а не диалектической логике. В 1949 он вторично был подвергнут «проработке» - на этот раз на общем собрании сотрудников института - и был вынужден его покинуть.
В 1948-1949 гг. «космополитическими» и «непатриотическими» были объявлены работы Черепнина, в частности курс лекций по истории феодализма; его обвинили в «преклонении перед немецкой историографией» (он много писал о первых русских историках, а они были немецкого происхождения) и практически выгнали из Московского историко-архивного института. «Безыдейным», "недиалектичным» был признан даже учебник Черепнина по палеографии.
Палеография - это специальная историко-филологическая дисциплина, которая изучает письменные знаки древних рукописей, эволюцию букв, их написания и т.п., то есть по определению не может быть «безыдейной» или «партийной». По учебнику Л.В.Черепнина «Русская палеография» эту дисциплину до сих пор изучают студенты исторических факультетов.
В 1944-1960 преподавал по совместительству в Московском государственном университете, читал общие и специальные курсы по отечественной истории, источниковедению, историографии, руководил дипломниками и аспирантами.
В 1946-1952 читал курс лекций по истории СССР в Московском государственном институте международных отношений. Также преподавал в Академии общественных наук при ЦК КПСС.
И военные, и послевоенные годы поражают интенсивностью, разнообразием трудов Л. В. Черепнина. Каждый год он публикует до десятка и более научных работ - книг, статей, рецензий.
Творчеству Л. В. Черепнина на любом отрезке его жизни присуща удивительная гармоничность. Л. В. Черепнин издает четыре фундаментальные публикации. Это корпус духовных и договорных грамот великих удельных князей XIV-XVI вв. (1950 г.), первая часть владельческого архива митрополичьей кафедры (1951 г.), текст Судебника 1498 года (1952 г.; в коллективном томе судебников XV-XVI вв.) и корпус актов Троице-Сергиева монастыря до начала XVI в. То были классические публикации, заложившие уже не основания, но качественные параметры советской документальной археографии, благодаря чему эта отрасль исторической науки получила мировое признание.
В 1956 г. в условиях хрущевской «оттепели» Л. В. Черепнин был полностью реабилитирован. К этому времени он стал одним из ведущих советских медиевистов в области отечественной истории, главой формирующейся научной школы.
За 25 лет, более половины которых приходится на заключение в лагере и полускитальческое существование, им было опубликовано около 120 научных работ, в том числе двухтомная монография, более десятка фундаментальных публикаций, несколько томов коллективных обобщающих трудов, где ему принадлежат объемные разделы, пять учебников, великое множество статей, докладов, рецензий.
Список трудов Л. В. Черепнина за последние двадцать лет жизни приближается к трем сотням. Впечатление такое, что это плод работы не одного исследователя, а научного центра с чрезвычайно широким по тематике и хронологии кругом интересов.
Крупным вкладом Льва Владимировича в отечественную историографию стали его труды по проблеме образования и развития Русского централизованного государства. Именно за этот цикл работ ему была присуждена Государственная премия СССР.
В 1984 г. в издательстве «Наука» была издана работа Л. В. Черепнина "Отечественные историки XVIII-XX веков. Сборник статей, выступлений, воспоминаний". Автор дает в этой работе блестящие характеристики выдающимся отечественным историкам, таким как: С. М. Соловьев, А. Л. Шлецер, В. О. Ключевский, М. М. Богословский, И. У. Будовкин, Б. Б. Кафенгауз, Н. Н. Воронин, В. Т. Пашуто, М. В. Нечкина, академик Д. С. Лихачев и др. Пожалуй, впервые в отечественной историографии ученому, академику Л. В. Черепнину удалось столь ярко охарактеризовать портреты отечественных историков.
Всего Черепнин написал более 400 научных работ, в том числе 30 крупных публикаций источников.
Как оценивает его проф. Ю. Н. Афанасьев, Л. В. Черепнин "историк, вне всякого сомнения, талантливый и продуктивный".
Несмотря на высокое положение в научной иерархии, Черепнин всегда оставался сторонником свободы в науке. В 70-е годы проходила последняя погромная кампания в советской исторической науке - травили молодого тогда ленинградского ученого Игоря Яковлевича Фроянова (его нынешняя неоднозначная политическая позиция отнюдь не умаляет заслуг Фроянова как основоположника питерской школы медиевистики). Он предложил свою концепцию истории Древней Руси, которая отрицала и классовый, и феодальный характер древнерусского государства. Это противоречило как официальному «марксизму», так и представлениям большинства советских историков, включая Л.В.Черепнина. Более того, именно на полемике с исследованиями Черепнина и была построена концепция ленинградского ученого. Черепнин сам вызвался стать оппонентом на защите докторской диссертации Фроянова и предложил присвоить ему ученую степень. Другие противники взглядов Фроянова поступали по-другому (это произошло уже после смерти Черепнина) - его запрещали печатать, «прорабатывали» в разных инстанциях.
Похожая история была с великим русским ученым Александром Александровичем Зиминым. В 1964 году он написал книгу о «Слове о полку Игореве», в которой утверждал, что «Слово» на самом деле появилось как поздняя компиляция только в 80-е годы XVIII века, что вызвало крайнее раздражение как государственных, так и научных инстанций. Книгу издали под грифом «секретно» тиражом в 101 экземпляр для обсуждения в Академии наук с обязательным возвратом рукописи. Черепнин, как один из главных исследователей «Слова», конечно, был не согласен с Зиминым, но стал одним из немногих, кто поддержал выдающегося историка.
В середине 1970-х годов весьма влиятельный и неглупый первый секретарь Татарского обкома КПСС Фикрят Табеев обратился к Брежневу с предложением всесоюзно отметить 800-летие Казани. Политбюро рассмотрело вопрос и в принципе дало согласие, однако для приличия обратилось за заключением в Академию наук. Еще в 1894 году казанский градоначальник Сергей Дьяченко предлагал отпраздновать 500-летие Казани, но тогдашние историки, в том числе из Казанского университета, выступили против. Через 80 лет Табеев говорил уже о 800-летии города.
Лев Владимирович Черепнин, естественно, дал отрицательное заключение в политбюро. В связи с представленными Черепниным документами всесоюзный юбилей тогда отменили.
Правда, Татарский обком через три года после смерти Черепнина все-таки скромно отметил 800-летие, хотя в научной литературе по-прежнему утверждалось в соответствии с исторической правдой, что нынешняя Казань была основана в 1437 (была еще старая Казань - Иски-Казань, городище сохранилось, она находилась в 45 км от современной столицы Татарстана, была совсем другим городом и основана в конце XIII века). Но после этого в некоторых справочниках замелькала дата основания - 1177 год. Впрочем пять лет назад уже в международном масштабе отмечалось 1000-летие Казани. Но давно уже нет в живых Льва Владимировича Черепнина, да и вряд ли нынешние власти стали бы ориентироваться на историческую правду - у них совсем другие соображения...
История вокруг несостоявшегося юбилея Казани - одна из немногих, когда академик Черепнин контактировал с высокой властью, ему даже Государственную премию присудили посмертно, через четыре года после смерти. Он старался вообще не иметь дела с властью, в научном плане его интересы были далеки от сиюминутных политических проблем. Тем не менее высокие инстанции относились к академику очень настороженно.
Политбюро и комитет партийного контроля несколько раз рассматривали ситуацию вокруг книги «1941, 22 июня» А.М. Некрича, советского историка, работавшего в одном институте с Черепниным. Книга была признана антисоветской, хотя таковой не являлась, сам Некрич вынужден был эмигрировать. К различным справкам, представленным в ЦК, прилагался список «неблагонадежных» сотрудников института истории АН (среди них был и первый документ, подписанный Ю.В.Андроповым в качестве председателя КГБ на следующий день после его назначения). В этом списке из 24 историков говорилось: «Черепнин Л.В. - привлекался к судебной ответственности по делу историков во главе с Платоновым». И хотя официально Лев Владимирович был реабилитирован в 1956 году и даже позже вступил в ряды КПСС, он продолжал находиться под неусыпным контролем органов безопасности идеологических инстанций.
Лев Черепнин был автором общепризнанных в СССР концепций истории русских средних веков, главой самой большой школы советских медиевистов; его схема становления «русского централизованного государства» признавалась официальной, на ней строились школьные и вузовские учебники. То есть считался вполне советским историком. До такой степени советским, что в постперестроечный период имя Черепнина попало в список «мастодонтов застоя».
В частности, в работе Ю.Н.Афанасьева «Феномен советской историографии» (а это своеобразный концепт всех нынешних вузовских курсов историографии как истории исторической науки) о роли академика говорится буквально следующее: спустя много лет «Л.В.Черепнин, историк, вне всякого сомнения, талантливый и продуктивный, назовет этот черносотенный шабаш (речь идет о погромах в исторической науке в связи со сталинской кампанией борьбы с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом конца 40-х годов) широким обменом мнениями по вопросам методологии и теории, повышения уровня исторических трудов».
Это правда, Черепнин действительно о позорных дискуссиях 40-х годов писал подобные вещи, а он был одним из основных авторитетов в области историографии.
Но не вся правда - поскольку Черепнин и сам был одной из жертв борьбы с «космополитизмом и низкопоклонством перед Западом».
Разумеется, Черепнин не забыл годы, которые он провел в лагере, хотя никогда и никому об этом не рассказывал. У него была тяжелая болезнь ног, в конце жизни он просто не мог ходить, но никто и не догадывался, что это последствия лагеря.
Умер Л.В. Черепнин 12 июня 1977 года. Его последними с ужасом сказанными словами стали: «За что? Я ни в чем не виноват».
Так умирающий историк воспринял форму милиционера, которого попросили помочь перенести носилки с академиком. До конца жизни он боялся ареста...
Источники:
Черепнин, Лев Владимирович
Комарицын С. Могучий Лев
110 лет назад родился Лев Владимирович Черепнин (30 марта (12 апреля) 1905, Рязань - 12 июня 1977, Москва) - советский историк, специалист в области российской истории эпохи феодализма, источниковедения, историографии, вспомогательных исторических дисциплин. Академик АН СССР (1972). Лауреат Государственной премии СССР (1981, посмертно).
Черепнин был историком в третьем поколении: его дед и отец отдали много сил историческим исследованиям. Их усилиями был создан археологический музей при Рязанской ученой архивной комиссии.
Лев Владимирович Черепнин был всемирно признанным ученым. После смерти Сталина его первым из советских историков пригласили преподавать в Сорбонне. Он читал курсы лекций в Бельгии, Швеции, Англии, Австрии, Венгрии, Румынии, Польше, Франции, Италии, был членом международных комиссий историков, а на родине до конца жизни опасался ареста...
Лев Владимирович Черепнин родился 30 марта ((12 апреля) по н. ст.) 1905 г. в Рязани. Его семья была известна в нашем городе: дед - Алексей Иванович Черепнин, агроном и историк, активно участвовал в работе Рязанской архивной комиссии, отец - Владимир Алексеевич Черепнин, историк и юрист. Мать происходила из семьи священника, умерла при родах.
Становление личности будущего историка пришлось на годы революционных бурь и потрясений. Начав учебу в Рязани, он завершил ее в Ялте, где семья Черепниных застряла до окончания Гражданской войны.
Черепнин имел возможность с последними пароходами покинуть страну, как это, например, сделал его старший товарищ Г.В.Вернадский. Но Черепнин хотел остаться в России, стать историком, как его дед и его отец. Отец, правда, настоятельно советовал выбрать технический вуз.
Учился в Гимназии Репман, где преподавал его отец; затем - в Рязанском педагогическом институте (1921-1922); слушал лекции на факультете общественных наук Московского университета, куда его не принимали в качестве полноправного студента из-за непролетарского происхождения. Черепнин происходил из старомосковского боярского рода Сабуровых, которые состояли в родстве с Рюриковичами (из рода Сабуровых был и Борис Годунов); и в силу происхождения факультет общественных наук (истфаки большевики отменили) МГУ был для него закрыт.
Однако Черепнин устроился вольнослушателем, в 1925 году экстерном сдал экзамены за университетский курс и с 1926 года учился в аспирантуре Института истории РАНИОН, которую успешно окончил в 1929 году. Выбор Л. В. Черепнина в пользу профессии историка можно объяснить семейными традициями: историко-филологический факультет Московского университета окончил в 1903 г. его отец, известным краеведом, археологом и нумизматом был его дед.
Его учителями были великие классики С.В.Бахрушин, А.И.Яковлев, Д. М. Петрушевский. Это обстоятельство впоследствии и сыграло трагическую роль в биографии ученого.
Во время учёбы в аспирантуре вместе с С. Б. Веселовским участвовал в обработке вотчинного архива Троице-Сергиевой лавры. С 1929 работал помощником заведующего отделом рукописей Государственной библиотеки имени В. И. Ленина.
Однако вскоре в судьбе Черепнина происходят трагические перемены: в ноябре 1930 г. он вместе со своими учителями был арестован по сфабрикованному делу так называемого «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России» и заключен в Бутырскую тюрьму. Это была часть знаменитого «дела академиков» - ареста нескольких сотен историков и краеведов.
Стариков «пожалели» и отправили в ссыпку (А.И.Яковлев отбывал ее в Минусинске и даже работал в краеведческом музее), а молодежь - в лагеря. Черепнин был приговорён к трём годам лишения свободы, заключение отбывал на двинских камнеразработках в Северном крае.
Однажды на лесоповале от холода Черепнин укутал ноги пустыми мешками. Они оказались из-под негашеной извести - произошла реакция, и он сжег ноги до самых костей. Чудом тогда выжил.
Дважды его пытались убить уголовники, страдал дистрофией. Позже в анкетах он указывал годы, проведенные в лагере, как «работу по контракту», и даже многие его ученики не знали этой трагической страницы биографии ученого...
Через три года политика Сталина в отношении «буржуазных» историков радикально изменилась - их вернули из ссылок и тюрем, поручили писать учебники, они стали получать всевозможные награды и звания. Но это касалось историков старшего поколения вроде Е.В.Тарле и С.В.Бахрушина.
В 1933 вышел из лагеря без права проживания в больших городах и постоянной работы, вернулся в Москву, где был вынужден заниматься временной работой в издательствах, живя на квартирах у родственников и знакомых (официально Черепнину как ранее судимому было запрещено проживать в столице).
Вплоть до начала Великой Отечественной войны он скитался без прописки по знакомым и, опасаясь повторного ареста, никогда не ночевал два раза подряд в одной квартире. Работал по временным договорам с библиотеками, архивами и в сельской школе учителем. На фронт его не взяли из-за инвалидности, полученной в лагере.
После возвращения из лагеря Л.В. Черепнин работал по временному договору в Институте истории АН СССР, в 1941-1942 в районной средней школе, и лишь в 1942 г. был зачислен преподавателем в Московский государственный историко-архивный институт.
С февраля 1942 работал заведующим кабинетом, затем преподавателем источниковедения кафедры вспомогательных исторических дисциплин Историко-архивного института. За время работы в институте защитил кандидатскую и докторскую диссертации, стал соавтором учебника по палеографии.
В 1942 г. Л.В. Черепнин защитил кандидатскую диссертацию "Древнерусская церковная феодальная вотчина XIV - XVI вв.", а спустя пять лет - докторскую под названием "Русские феодальные архивы XIV-XV веков". Эта работа была опубликована двумя книгами, общим объемом около 85 печатных листов. Оригинальность замысла данного исследования состояла в системном описании русского феодального общества и государства в XIV-XV вв. в их динамике посредством детального анализа документальных источников. Такой подход выявил множество разнородных фактов, что заметно обогатило научные представления о политических, юридических и государственных реалиях Руси той эпохи.
В 1948 деятельность ставшего к тому времени профессором Черепнина была подвергнута резкой критике, на Учёном совете в докладе директора института его труды были объявлены безыдейными, научно-бесплодными и отдающими предпочтение формальным моментам, а не диалектической логике. В 1949 он вторично был подвергнут «проработке» - на этот раз на общем собрании сотрудников института - и был вынужден его покинуть.
В 1948-1949 гг. «космополитическими» и «непатриотическими» были объявлены работы Черепнина, в частности курс лекций по истории феодализма; его обвинили в «преклонении перед немецкой историографией» (он много писал о первых русских историках, а они были немецкого происхождения) и практически выгнали из Московского историко-архивного института. «Безыдейным», "недиалектичным» был признан даже учебник Черепнина по палеографии.
Палеография - это специальная историко-филологическая дисциплина, которая изучает письменные знаки древних рукописей, эволюцию букв, их написания и т.п., то есть по определению не может быть «безыдейной» или «партийной». По учебнику Л.В.Черепнина «Русская палеография» эту дисциплину до сих пор изучают студенты исторических факультетов.
В 1944-1960 преподавал по совместительству в Московском государственном университете, читал общие и специальные курсы по отечественной истории, источниковедению, историографии, руководил дипломниками и аспирантами.
В 1946-1952 читал курс лекций по истории СССР в Московском государственном институте международных отношений. Также преподавал в Академии общественных наук при ЦК КПСС.
И военные, и послевоенные годы поражают интенсивностью, разнообразием трудов Л. В. Черепнина. Каждый год он публикует до десятка и более научных работ - книг, статей, рецензий.
Творчеству Л. В. Черепнина на любом отрезке его жизни присуща удивительная гармоничность. Л. В. Черепнин издает четыре фундаментальные публикации. Это корпус духовных и договорных грамот великих удельных князей XIV-XVI вв. (1950 г.), первая часть владельческого архива митрополичьей кафедры (1951 г.), текст Судебника 1498 года (1952 г.; в коллективном томе судебников XV-XVI вв.) и корпус актов Троице-Сергиева монастыря до начала XVI в. То были классические публикации, заложившие уже не основания, но качественные параметры советской документальной археографии, благодаря чему эта отрасль исторической науки получила мировое признание.
В 1956 г. в условиях хрущевской «оттепели» Л. В. Черепнин был полностью реабилитирован. К этому времени он стал одним из ведущих советских медиевистов в области отечественной истории, главой формирующейся научной школы.
За 25 лет, более половины которых приходится на заключение в лагере и полускитальческое существование, им было опубликовано около 120 научных работ, в том числе двухтомная монография, более десятка фундаментальных публикаций, несколько томов коллективных обобщающих трудов, где ему принадлежат объемные разделы, пять учебников, великое множество статей, докладов, рецензий.
Список трудов Л. В. Черепнина за последние двадцать лет жизни приближается к трем сотням. Впечатление такое, что это плод работы не одного исследователя, а научного центра с чрезвычайно широким по тематике и хронологии кругом интересов.
Крупным вкладом Льва Владимировича в отечественную историографию стали его труды по проблеме образования и развития Русского централизованного государства. Именно за этот цикл работ ему была присуждена Государственная премия СССР.
В 1984 г. в издательстве «Наука» была издана работа Л. В. Черепнина "Отечественные историки XVIII-XX веков. Сборник статей, выступлений, воспоминаний". Автор дает в этой работе блестящие характеристики выдающимся отечественным историкам, таким как: С. М. Соловьев, А. Л. Шлецер, В. О. Ключевский, М. М. Богословский, И. У. Будовкин, Б. Б. Кафенгауз, Н. Н. Воронин, В. Т. Пашуто, М. В. Нечкина, академик Д. С. Лихачев и др. Пожалуй, впервые в отечественной историографии ученому, академику Л. В. Черепнину удалось столь ярко охарактеризовать портреты отечественных историков.
Всего Черепнин написал более 400 научных работ, в том числе 30 крупных публикаций источников.
Как оценивает его проф. Ю. Н. Афанасьев, Л. В. Черепнин "историк, вне всякого сомнения, талантливый и продуктивный".
Несмотря на высокое положение в научной иерархии, Черепнин всегда оставался сторонником свободы в науке. В 70-е годы проходила последняя погромная кампания в советской исторической науке - травили молодого тогда ленинградского ученого Игоря Яковлевича Фроянова (его нынешняя неоднозначная политическая позиция отнюдь не умаляет заслуг Фроянова как основоположника питерской школы медиевистики). Он предложил свою концепцию истории Древней Руси, которая отрицала и классовый, и феодальный характер древнерусского государства. Это противоречило как официальному «марксизму», так и представлениям большинства советских историков, включая Л.В.Черепнина. Более того, именно на полемике с исследованиями Черепнина и была построена концепция ленинградского ученого. Черепнин сам вызвался стать оппонентом на защите докторской диссертации Фроянова и предложил присвоить ему ученую степень. Другие противники взглядов Фроянова поступали по-другому (это произошло уже после смерти Черепнина) - его запрещали печатать, «прорабатывали» в разных инстанциях.
Похожая история была с великим русским ученым Александром Александровичем Зиминым. В 1964 году он написал книгу о «Слове о полку Игореве», в которой утверждал, что «Слово» на самом деле появилось как поздняя компиляция только в 80-е годы XVIII века, что вызвало крайнее раздражение как государственных, так и научных инстанций. Книгу издали под грифом «секретно» тиражом в 101 экземпляр для обсуждения в Академии наук с обязательным возвратом рукописи. Черепнин, как один из главных исследователей «Слова», конечно, был не согласен с Зиминым, но стал одним из немногих, кто поддержал выдающегося историка.
В середине 1970-х годов весьма влиятельный и неглупый первый секретарь Татарского обкома КПСС Фикрят Табеев обратился к Брежневу с предложением всесоюзно отметить 800-летие Казани. Политбюро рассмотрело вопрос и в принципе дало согласие, однако для приличия обратилось за заключением в Академию наук. Еще в 1894 году казанский градоначальник Сергей Дьяченко предлагал отпраздновать 500-летие Казани, но тогдашние историки, в том числе из Казанского университета, выступили против. Через 80 лет Табеев говорил уже о 800-летии города.
Лев Владимирович Черепнин, естественно, дал отрицательное заключение в политбюро. В связи с представленными Черепниным документами всесоюзный юбилей тогда отменили.
Правда, Татарский обком через три года после смерти Черепнина все-таки скромно отметил 800-летие, хотя в научной литературе по-прежнему утверждалось в соответствии с исторической правдой, что нынешняя Казань была основана в 1437 (была еще старая Казань - Иски-Казань, городище сохранилось, она находилась в 45 км от современной столицы Татарстана, была совсем другим городом и основана в конце XIII века). Но после этого в некоторых справочниках замелькала дата основания - 1177 год. Впрочем пять лет назад уже в международном масштабе отмечалось 1000-летие Казани. Но давно уже нет в живых Льва Владимировича Черепнина, да и вряд ли нынешние власти стали бы ориентироваться на историческую правду - у них совсем другие соображения...
История вокруг несостоявшегося юбилея Казани - одна из немногих, когда академик Черепнин контактировал с высокой властью, ему даже Государственную премию присудили посмертно, через четыре года после смерти. Он старался вообще не иметь дела с властью, в научном плане его интересы были далеки от сиюминутных политических проблем. Тем не менее высокие инстанции относились к академику очень настороженно.
Политбюро и комитет партийного контроля несколько раз рассматривали ситуацию вокруг книги «1941, 22 июня» А.М. Некрича, советского историка, работавшего в одном институте с Черепниным. Книга была признана антисоветской, хотя таковой не являлась, сам Некрич вынужден был эмигрировать. К различным справкам, представленным в ЦК, прилагался список «неблагонадежных» сотрудников института истории АН (среди них был и первый документ, подписанный Ю.В.Андроповым в качестве председателя КГБ на следующий день после его назначения). В этом списке из 24 историков говорилось: «Черепнин Л.В. - привлекался к судебной ответственности по делу историков во главе с Платоновым». И хотя официально Лев Владимирович был реабилитирован в 1956 году и даже позже вступил в ряды КПСС, он продолжал находиться под неусыпным контролем органов безопасности идеологических инстанций.
Лев Черепнин был автором общепризнанных в СССР концепций истории русских средних веков, главой самой большой школы советских медиевистов; его схема становления «русского централизованного государства» признавалась официальной, на ней строились школьные и вузовские учебники. То есть считался вполне советским историком. До такой степени советским, что в постперестроечный период имя Черепнина попало в список «мастодонтов застоя».
В частности, в работе Ю.Н.Афанасьева «Феномен советской историографии» (а это своеобразный концепт всех нынешних вузовских курсов историографии как истории исторической науки) о роли академика говорится буквально следующее: спустя много лет «Л.В.Черепнин, историк, вне всякого сомнения, талантливый и продуктивный, назовет этот черносотенный шабаш (речь идет о погромах в исторической науке в связи со сталинской кампанией борьбы с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом конца 40-х годов) широким обменом мнениями по вопросам методологии и теории, повышения уровня исторических трудов».
Это правда, Черепнин действительно о позорных дискуссиях 40-х годов писал подобные вещи, а он был одним из основных авторитетов в области историографии.
Но не вся правда - поскольку Черепнин и сам был одной из жертв борьбы с «космополитизмом и низкопоклонством перед Западом».
Разумеется, Черепнин не забыл годы, которые он провел в лагере, хотя никогда и никому об этом не рассказывал. У него была тяжелая болезнь ног, в конце жизни он просто не мог ходить, но никто и не догадывался, что это последствия лагеря.
Умер Л.В. Черепнин 12 июня 1977 года. Его последними с ужасом сказанными словами стали: «За что? Я ни в чем не виноват».
Так умирающий историк воспринял форму милиционера, которого попросили помочь перенести носилки с академиком. До конца жизни он боялся ареста...
Источники:
Черепнин, Лев Владимирович
Комарицын С. Могучий Лев