Посмешище коммуны
Я сейчас вышла на балкон, сорвать клубнику, а на соседнем стоял мой новый трогательный лондонский друг-гей, который знает около 100 слов на русском, и с которым мы и напились в прошлые выходные. Он пьян, как впрочем и всегда. И мы говорили на русском, вернее орали на русском друг другу. Он мне орал "что делаешь вечером? Ничего? Ты сошла с ума? Ты же в Берлине! А моя жизнь говно! Я люблю его!" Его стоял рядом. Его - это би-мачо, который в тот вечер всё пытался меня обнять и сказал мне раз 500, что я красивая невероятно. и что всё во мне хорошо, и платок, и туфли, и лицо. И потом ещё обнимался с двумя мужчинками.
Ужасно сложная жизнь.
Действительно, говно.
Вот, например, я купила неделю назад потрясающие белые брюки. Всё в них хорошо. И длина до щиколотки, и их банановость. И материал твердее стали, чтоб сидели так, как задумано. Одна беда. В ту пьяную ночь, почти что под финал я зачем-то решила лечь в гамак. И виртуозно из него выпала. На землю, обильно пропитанную водой. И вот теперь брюки я постирала. Но нужен утюг. Ну нужен, по-любому, абсолютно. И я пошла искать утюг. Всем было смешно. Они мне пытались показать, что не смешно им, но не могли удержаться "Утюг в Берлине? Это невероятно". Я - посмешище коммуны.
Ужасно сложная жизнь.
Действительно, говно.
Вот, например, я купила неделю назад потрясающие белые брюки. Всё в них хорошо. И длина до щиколотки, и их банановость. И материал твердее стали, чтоб сидели так, как задумано. Одна беда. В ту пьяную ночь, почти что под финал я зачем-то решила лечь в гамак. И виртуозно из него выпала. На землю, обильно пропитанную водой. И вот теперь брюки я постирала. Но нужен утюг. Ну нужен, по-любому, абсолютно. И я пошла искать утюг. Всем было смешно. Они мне пытались показать, что не смешно им, но не могли удержаться "Утюг в Берлине? Это невероятно". Я - посмешище коммуны.