shubin_roman
in
rvs
Леваки, семья и государство. Часть 3: Маркс и советская семья
Смогла ли семейная политика СССР преодолеть (по большей части) тот аппарат отчуждения, который существовал до 1917 года? Безусловно. Существовала ли в советский период крепкая моногамная семья, являющаяся добровольным союзом мужчины и женщины? Вне всяких сомнений. Причем в основе семейной политики лежало именно учение Маркса
Для того, чтобы хотя бы чуть-чуть разобраться в вопросе о направлении развития института семьи, который более чем созвучен учению Маркса, в действительности соотносится с целями и задачами левого движения и не имеет отношения к тому конструкту, который соорудили леваки-марксисты (в действительности работающие на глобалистский субъект), необходимо обратиться к трудам самих классиков и посмотреть, что же они на самом деле писали о семье. И тут стоит указать на то, что писали они не о семье как таковой, а о семьях.
Умолчание об этом моменте различных «знатоков марксизма» (причем разных лагерей) как раз и является основным инструментом их манипуляции.
Да, в своих трудах Маркс и Энгельс постоянно писали об особенных семьях, в т. ч. о патриархальной семье, семьях буржуа или пролетария, существовавших, например, в Германии 40-х годов XIX века, когда была написана та же «Немецкая идеология». Ставят ли они между всеми этими семьями знак равенства? Конечно нет, для них все эти семьи - особенные. Каждый раз, когда классики пишут о семье в конкретном фрагменте текста, они рассматривают особенную семью, например, семью патриархальную, семью буржуа или пролетария.
И, конечно, они говорят, что традиционная патриархальная семья является формой рабства и наполнена отчуждением. Они пишут, что капитализм смел налет лицемерия с отношений в ней, обнажил её сущность, показал, чем она на самом деле является. И это действительно так, ведь в то, достаточно страшное время классического капитализма, когда Маркс писал свои труды, пролетарий действительно вынужден был продавать труд своей жены и детей (и тут необходимо сказать о том, что такую традиционную семью коммунисты действительно защищать не могут). В той же «Немецкой идеологии» Маркс пишет о разложении семьи и её упразднении, при этом, ещё раз обращаю внимание читателей на то, что каждый раз упоминая семью в тексте, он говорит об особенных семьях, а не о семье как таковой.
Я считаю, что приводить цитаты Маркса в качестве доказательств - занятие вообще не очень правильное, но всё же предлагаю обратить внимание на фрагмент из «Немецкой идеологии». Маркс, говоря о теоретической неприкосновенности брака, собственности и семьи, которые являются практическими основами господства буржуазии, пишет:
«Вообще нельзя говорить о семье «как таковой». Буржуазия исторически придает семье характер буржуазной семьи, в которой скука и деньги являются связующим звеном и к которой принадлежит также и буржуазное разложение семьи, не мешающее тому, что сама семья продолжает существовать. Ее грязному существованию соответствует священное понятие о ней в официальной фразеологии и во всеобщем лицемерии.
Там, где семья действительно упразднена, как у пролетариата, происходит как раз обратное тому, чтó думает «Штирнер». Там понятие семьи не существует вовсе, но зато местами несомненно встречается семейная склонность, опирающаяся на весьма реальные отношения».
Можно привести цитату из первого тома капитала, где Маркс пишет о высшей форме семьи:
«Как ни ужасно и ни отвратительно разложение старой семьи при капиталистической системе, тем не менее, крупная промышленность, отводя решающую роль в общественно организованном процессе производства вне сферы домашнего очага женщинам, подросткам и детям обоего пола, создает новую экономическую основу для высшей формы семьи и отношения между полами…».
При этом совершенно понятно, что Маркса интересует не семья сама по себе. Он как диалектик рассматривает мир в целостности и единстве его противоположностей, описывает этапы исторического процесса и роль капитала, которая, несомненно, ужасна. Но Маркс уверен в том, что в дальнейшей перспективе прогресс приведет к победе гуманизма и снятию отчуждения, в том числе в социальных отношениях, которые он осторожно называет даже не семьей, а «семейной склонностью, опирающейся на весьма реальные отношения». И его осторожность вполне объяснима: классики ведь совершенно не сказали ничего конкретного о том, что такое коммунизм. Для Маркса это «прекрасное далеко», рисунок которого он может лишь примерно набросать в своих трудах, рассуждая об историческом процессе. Он не писатель-фантаст, воображающий коммунизм.
Точно так же Маркс не может сказать ничего конкретного о том, что такое семья светлого коммунистического будущего. Он, пишущий в XIX веке, видит семьи, которые явным образом являются аппаратом отчуждения, видит процесс их разложения. И он обязан написать обо всём этом. Кстати, Маркс был далеко не единственным, кто критиковал существовавшие тогда формы семьи. Например, в роли еще более яростного критика семьи выступал Лев Толстой. И это не мешало ему быть сторонником многодетности и вечности брачных уз. Можно называть и других известных мыслителей того периода, выступавших с яростной критикой в отношении этого института.
Как однажды отметил в своей статье «Коммунизм и коммунизмы» мой товарищ Илья Роготнев, классик в «Экономико-философских рукописях 1844 года» говорил о положительном упразднении отчуждения: «положительное упразднение всякого отчуждения, т. е. возвращение человека из религии, семьи, государства и т. д. к своему человеческому, т. е. общественному бытию». Илья обратил внимание на то, что в этом случае «положительное» у Маркса означает, что на месте «религии, семьи, государства» не будет пустот - будет какое-то иное бытие».
Между прочим, сам Маркс создал весьма крепкую семью, обручившись с Женни фон Вестфаллен в возрасте 18 лет. Они перенесли множество невзгод вместе, потеряв четырех из семи детей. В 1842 году, еще в возрасте 24 лет Маркс разработал свой «Проект закона о разводе», в котором он явным образом поставил семью и брак выше желаний одного из супругов. Любой, кто сегодня прочитает этот документ, сочтет, что его написал настоящий консерватор. Правда, иногда можно услышать заявления о том, что, дескать, в ранних работах Маркс имел одно мнение, а в более поздних он его изменил. Во-первых, это неправда, классик не отрекался от своих ранних работ и в его трудах вполне прослеживается преемственность. Во-вторых, пример отношения Маркса к собственной семье прекрасно показывает его отношение к этому социальному институту.
Подытожим:
- каждый раз, когда Маркс пишет о семье, он пишет об особенной форме семьи, существующей в определенных условиях, а не об институте семьи как таковом;
- критикуя семью, Маркс при этом вовсе не выступает против нее как против добровольного союза мужчина и женщины, их настоящих отношений в браке, он лишь описывает изменения института в ходе исторического процесса. Будучи диалектиком, он показывает, как капитализм разрушает семью пролетария. При этом он говорит, что в ходе разрушения форм капитализм создает нечто новое, в чем произойдет снятие отчуждения;
- когда антикоммунистически настроенные традиционалисты или подыгрывающие им «евромарксисты» утверждают, что Маркс якобы являлся ненавистником института семьи (как союза мужчины и женщины) или намекают на то, будто он писал о неизбежности его разрушения и превращения в некое «гендерное болото», они совершают наглую манипуляцию.
Советская семья и попытки снятия отчуждения
Во время февральской буржуазной революции был провозглашен принцип равноправия женщин. После Великой Октябрьской социалистической революции он получил свое дальнейшее развитие. 18 декабря 1917 года был принят декрет СНК РСФСР «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния», который фактически уничтожил старый порядок семейно-брачных отношений и уравнял в правах мужчину и женщину. В своих сочинениях Ленин писал:
«Большевистская, советская революция подрезывает корни угнетения и неравенства женщин так глубоко, как не дерзала подрезать их ни одна партия и ни одна революция в мире. От неравенства женщины с мужчиной по закону у нас, в Советской России, не осталось и следа. Особенно гнусное, подлое, лицемерное неравенство в брачном и семейном праве, неравенство в отношении к ребенку уничтожено Советской властью полностью.
Это - первый только шаг к освобождению женщины. Но ни одна из буржуазных, хотя бы и наиболее демократических, республик не осмелилась сделать и этого первого шага. Не осмелилась из страха перед «священной частной собственностью».
Второй и главный шаг - отмена частной собственности на землю, фабрики, заводы. Этим и только этим открывается дорога для полного и действительного освобождения женщины, освобождения ее от «домашнего рабства» путем перехода от мелкого одиночного домашнего хозяйства к крупному обобществленному».
«В аграрном обществе основной экономической единицей является семейное домохозяйство, в котором работают дома все взрослые члены семьи не за плату, а на себя. Индустриальный труд носит внесемейный, наемный характер, связанный с получением заработной платы членами семьи за порогом дома».
После 1917 года в СССР за рамки семьи были вынесены экономическая и хозяйственная деятельность. Новая семейная политика реализовывалась последовательно: женщина стала участвовать в общем производительном труде, что, безусловно, является благом. Мужчина перестал быть единственным «кормильцем» и добытчиком. Произошло объединение роли матери и жены с ролью работницы. По этой причине серьезно возросла нагрузка на работающую семейную женщину, вследствие чего произошло естественное распределение обязанностей по ведению домашнего хозяйства и ухода за детьми между мужем и женой. Женщина стала экономически независимой, дети получили ряд благ, которые принадлежали именно им, а не родителям. Необходимо также упомянуть, что, безусловно, частью семейной политики СССР являлась пропаганда брака по любви.
Что по поводу антисоветских мифов о том, что большевики, следуя марксизму, после 1917 года якобы разрушили семью и брак, после чего в этой сфере пришлось наводить порядок - я всем рекомендую послушать доклад на эту тему, который сделала Жанна Тачмамедова на III съезде РВС, прошедшем в апреле 2017 года. В нём прекрасно показано, что реальная семейная политика большевиков и ее результаты не имеют ничего общего с этими мифами.
Так смогла ли семейная политика СССР преодолеть (по большей части) тот аппарат отчуждения, который существовал до 1917 года? Безусловно. Существовала ли в советский период крепкая моногамная семья, являющаяся добровольным союзом мужчины и женщины? Вне всяких сомнений. Причем в основе семейной политики лежало именно учение Маркса.
При этом была ли советская семья, которую мы сегодня называем традиционной, тем идеалом семьи, о которой писал Маркс? Конечно нет, по многим причинам. В целом я согласен с утверждением, что позднесоветская семья сыграла свою роль в том, что СССР в итоге не стало. И, несмотря на это, сегодня нам крайне необходимо ее защитить, поскольку она до сих пор выполняет функцию передачи дорогих нам ценностей (в т. ч. советских) от поколения к поколению. Кстати, именно для «выключения» этой функции семьи сегодня и вводится ювенальная юстиция. Ювенальная система призвана осуществить разрыв связи поколений.
Как я писал выше, левакам-«марксистам» страшно неудобно поднимать вопрос позднесоветской семьи, которая и является сегодня традиционной для большинства российских граждан. Она является альтернативой их перверсиям и никак не укладывается в ту модель «марксизма», которую они постоянно пытаются навязать сторонникам левых взглядов. Заметьте, это же очень интересный вопрос: почему «как бы левые» упорно обходят стороной советский опыт?
Потому что они переживают на самом деле вовсе не о марксизме, не о народе, не о государстве и не о семье, а о той задаче, которую перед ними поставил сегодня глобалистский субъект. Семья - базовый социальный институт, базовая ячейка общества, основа государства. Говоря о том, что «классовая борьба всегда важнее отражения агрессии чужого империализма», они на самом деле желают разрушения существующего государства. И точно так же, прикрываясь марксистской теорией и говоря о фактическом разрушении традиционной семьи, передающей через поколения советские ценности, они говорят о разрушении государства. Именно поэтому позиция этой группы столь целостна в этих вопросах.
Снова повторю: леваки сегодня делают буквально все для того, чтобы своими действиями оттолкнуть российских граждан от левой идеи. Попутно они пытаются навязать им свою идею, никакого отношения к левому пути не имеющую, совершенно деструктивную, которая направлена как на разрушение сегодняшнего института российской семьи, так и на разрушение государства (безусловно, больного и проблемного, но все-таки нашего). И в этом случае мы, «Суть времени» и РВС просто не можем не показать людям, что собой в действительности представляет эта узкая политическая группа, пытающаяся сегодня оседлать народный протест. И не можем не сказать о том, что сегодня в России есть альтернатива этому оранжевому «марксистскому» «евроболоту».
Читайте также: Леваки, семья и государство
Читайте также: Леваки, семья и государство. Часть 2: позиция по ЛГБТ и однополым бракам
Для того, чтобы хотя бы чуть-чуть разобраться в вопросе о направлении развития института семьи, который более чем созвучен учению Маркса, в действительности соотносится с целями и задачами левого движения и не имеет отношения к тому конструкту, который соорудили леваки-марксисты (в действительности работающие на глобалистский субъект), необходимо обратиться к трудам самих классиков и посмотреть, что же они на самом деле писали о семье. И тут стоит указать на то, что писали они не о семье как таковой, а о семьях.
Умолчание об этом моменте различных «знатоков марксизма» (причем разных лагерей) как раз и является основным инструментом их манипуляции.
Да, в своих трудах Маркс и Энгельс постоянно писали об особенных семьях, в т. ч. о патриархальной семье, семьях буржуа или пролетария, существовавших, например, в Германии 40-х годов XIX века, когда была написана та же «Немецкая идеология». Ставят ли они между всеми этими семьями знак равенства? Конечно нет, для них все эти семьи - особенные. Каждый раз, когда классики пишут о семье в конкретном фрагменте текста, они рассматривают особенную семью, например, семью патриархальную, семью буржуа или пролетария.
И, конечно, они говорят, что традиционная патриархальная семья является формой рабства и наполнена отчуждением. Они пишут, что капитализм смел налет лицемерия с отношений в ней, обнажил её сущность, показал, чем она на самом деле является. И это действительно так, ведь в то, достаточно страшное время классического капитализма, когда Маркс писал свои труды, пролетарий действительно вынужден был продавать труд своей жены и детей (и тут необходимо сказать о том, что такую традиционную семью коммунисты действительно защищать не могут). В той же «Немецкой идеологии» Маркс пишет о разложении семьи и её упразднении, при этом, ещё раз обращаю внимание читателей на то, что каждый раз упоминая семью в тексте, он говорит об особенных семьях, а не о семье как таковой.
Я считаю, что приводить цитаты Маркса в качестве доказательств - занятие вообще не очень правильное, но всё же предлагаю обратить внимание на фрагмент из «Немецкой идеологии». Маркс, говоря о теоретической неприкосновенности брака, собственности и семьи, которые являются практическими основами господства буржуазии, пишет:
«Вообще нельзя говорить о семье «как таковой». Буржуазия исторически придает семье характер буржуазной семьи, в которой скука и деньги являются связующим звеном и к которой принадлежит также и буржуазное разложение семьи, не мешающее тому, что сама семья продолжает существовать. Ее грязному существованию соответствует священное понятие о ней в официальной фразеологии и во всеобщем лицемерии.
Там, где семья действительно упразднена, как у пролетариата, происходит как раз обратное тому, чтó думает «Штирнер». Там понятие семьи не существует вовсе, но зато местами несомненно встречается семейная склонность, опирающаяся на весьма реальные отношения».
Можно привести цитату из первого тома капитала, где Маркс пишет о высшей форме семьи:
«Как ни ужасно и ни отвратительно разложение старой семьи при капиталистической системе, тем не менее, крупная промышленность, отводя решающую роль в общественно организованном процессе производства вне сферы домашнего очага женщинам, подросткам и детям обоего пола, создает новую экономическую основу для высшей формы семьи и отношения между полами…».
При этом совершенно понятно, что Маркса интересует не семья сама по себе. Он как диалектик рассматривает мир в целостности и единстве его противоположностей, описывает этапы исторического процесса и роль капитала, которая, несомненно, ужасна. Но Маркс уверен в том, что в дальнейшей перспективе прогресс приведет к победе гуманизма и снятию отчуждения, в том числе в социальных отношениях, которые он осторожно называет даже не семьей, а «семейной склонностью, опирающейся на весьма реальные отношения». И его осторожность вполне объяснима: классики ведь совершенно не сказали ничего конкретного о том, что такое коммунизм. Для Маркса это «прекрасное далеко», рисунок которого он может лишь примерно набросать в своих трудах, рассуждая об историческом процессе. Он не писатель-фантаст, воображающий коммунизм.
Точно так же Маркс не может сказать ничего конкретного о том, что такое семья светлого коммунистического будущего. Он, пишущий в XIX веке, видит семьи, которые явным образом являются аппаратом отчуждения, видит процесс их разложения. И он обязан написать обо всём этом. Кстати, Маркс был далеко не единственным, кто критиковал существовавшие тогда формы семьи. Например, в роли еще более яростного критика семьи выступал Лев Толстой. И это не мешало ему быть сторонником многодетности и вечности брачных уз. Можно называть и других известных мыслителей того периода, выступавших с яростной критикой в отношении этого института.
Как однажды отметил в своей статье «Коммунизм и коммунизмы» мой товарищ Илья Роготнев, классик в «Экономико-философских рукописях 1844 года» говорил о положительном упразднении отчуждения: «положительное упразднение всякого отчуждения, т. е. возвращение человека из религии, семьи, государства и т. д. к своему человеческому, т. е. общественному бытию». Илья обратил внимание на то, что в этом случае «положительное» у Маркса означает, что на месте «религии, семьи, государства» не будет пустот - будет какое-то иное бытие».
Между прочим, сам Маркс создал весьма крепкую семью, обручившись с Женни фон Вестфаллен в возрасте 18 лет. Они перенесли множество невзгод вместе, потеряв четырех из семи детей. В 1842 году, еще в возрасте 24 лет Маркс разработал свой «Проект закона о разводе», в котором он явным образом поставил семью и брак выше желаний одного из супругов. Любой, кто сегодня прочитает этот документ, сочтет, что его написал настоящий консерватор. Правда, иногда можно услышать заявления о том, что, дескать, в ранних работах Маркс имел одно мнение, а в более поздних он его изменил. Во-первых, это неправда, классик не отрекался от своих ранних работ и в его трудах вполне прослеживается преемственность. Во-вторых, пример отношения Маркса к собственной семье прекрасно показывает его отношение к этому социальному институту.
Подытожим:
- каждый раз, когда Маркс пишет о семье, он пишет об особенной форме семьи, существующей в определенных условиях, а не об институте семьи как таковом;
- критикуя семью, Маркс при этом вовсе не выступает против нее как против добровольного союза мужчина и женщины, их настоящих отношений в браке, он лишь описывает изменения института в ходе исторического процесса. Будучи диалектиком, он показывает, как капитализм разрушает семью пролетария. При этом он говорит, что в ходе разрушения форм капитализм создает нечто новое, в чем произойдет снятие отчуждения;
- когда антикоммунистически настроенные традиционалисты или подыгрывающие им «евромарксисты» утверждают, что Маркс якобы являлся ненавистником института семьи (как союза мужчины и женщины) или намекают на то, будто он писал о неизбежности его разрушения и превращения в некое «гендерное болото», они совершают наглую манипуляцию.
Советская семья и попытки снятия отчуждения
Во время февральской буржуазной революции был провозглашен принцип равноправия женщин. После Великой Октябрьской социалистической революции он получил свое дальнейшее развитие. 18 декабря 1917 года был принят декрет СНК РСФСР «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния», который фактически уничтожил старый порядок семейно-брачных отношений и уравнял в правах мужчину и женщину. В своих сочинениях Ленин писал:
«Большевистская, советская революция подрезывает корни угнетения и неравенства женщин так глубоко, как не дерзала подрезать их ни одна партия и ни одна революция в мире. От неравенства женщины с мужчиной по закону у нас, в Советской России, не осталось и следа. Особенно гнусное, подлое, лицемерное неравенство в брачном и семейном праве, неравенство в отношении к ребенку уничтожено Советской властью полностью.
Это - первый только шаг к освобождению женщины. Но ни одна из буржуазных, хотя бы и наиболее демократических, республик не осмелилась сделать и этого первого шага. Не осмелилась из страха перед «священной частной собственностью».
Второй и главный шаг - отмена частной собственности на землю, фабрики, заводы. Этим и только этим открывается дорога для полного и действительного освобождения женщины, освобождения ее от «домашнего рабства» путем перехода от мелкого одиночного домашнего хозяйства к крупному обобществленному».
«В аграрном обществе основной экономической единицей является семейное домохозяйство, в котором работают дома все взрослые члены семьи не за плату, а на себя. Индустриальный труд носит внесемейный, наемный характер, связанный с получением заработной платы членами семьи за порогом дома».
После 1917 года в СССР за рамки семьи были вынесены экономическая и хозяйственная деятельность. Новая семейная политика реализовывалась последовательно: женщина стала участвовать в общем производительном труде, что, безусловно, является благом. Мужчина перестал быть единственным «кормильцем» и добытчиком. Произошло объединение роли матери и жены с ролью работницы. По этой причине серьезно возросла нагрузка на работающую семейную женщину, вследствие чего произошло естественное распределение обязанностей по ведению домашнего хозяйства и ухода за детьми между мужем и женой. Женщина стала экономически независимой, дети получили ряд благ, которые принадлежали именно им, а не родителям. Необходимо также упомянуть, что, безусловно, частью семейной политики СССР являлась пропаганда брака по любви.
Что по поводу антисоветских мифов о том, что большевики, следуя марксизму, после 1917 года якобы разрушили семью и брак, после чего в этой сфере пришлось наводить порядок - я всем рекомендую послушать доклад на эту тему, который сделала Жанна Тачмамедова на III съезде РВС, прошедшем в апреле 2017 года. В нём прекрасно показано, что реальная семейная политика большевиков и ее результаты не имеют ничего общего с этими мифами.
Click to viewТак смогла ли семейная политика СССР преодолеть (по большей части) тот аппарат отчуждения, который существовал до 1917 года? Безусловно. Существовала ли в советский период крепкая моногамная семья, являющаяся добровольным союзом мужчины и женщины? Вне всяких сомнений. Причем в основе семейной политики лежало именно учение Маркса.
При этом была ли советская семья, которую мы сегодня называем традиционной, тем идеалом семьи, о которой писал Маркс? Конечно нет, по многим причинам. В целом я согласен с утверждением, что позднесоветская семья сыграла свою роль в том, что СССР в итоге не стало. И, несмотря на это, сегодня нам крайне необходимо ее защитить, поскольку она до сих пор выполняет функцию передачи дорогих нам ценностей (в т. ч. советских) от поколения к поколению. Кстати, именно для «выключения» этой функции семьи сегодня и вводится ювенальная юстиция. Ювенальная система призвана осуществить разрыв связи поколений.
Как я писал выше, левакам-«марксистам» страшно неудобно поднимать вопрос позднесоветской семьи, которая и является сегодня традиционной для большинства российских граждан. Она является альтернативой их перверсиям и никак не укладывается в ту модель «марксизма», которую они постоянно пытаются навязать сторонникам левых взглядов. Заметьте, это же очень интересный вопрос: почему «как бы левые» упорно обходят стороной советский опыт?
Потому что они переживают на самом деле вовсе не о марксизме, не о народе, не о государстве и не о семье, а о той задаче, которую перед ними поставил сегодня глобалистский субъект. Семья - базовый социальный институт, базовая ячейка общества, основа государства. Говоря о том, что «классовая борьба всегда важнее отражения агрессии чужого империализма», они на самом деле желают разрушения существующего государства. И точно так же, прикрываясь марксистской теорией и говоря о фактическом разрушении традиционной семьи, передающей через поколения советские ценности, они говорят о разрушении государства. Именно поэтому позиция этой группы столь целостна в этих вопросах.
Снова повторю: леваки сегодня делают буквально все для того, чтобы своими действиями оттолкнуть российских граждан от левой идеи. Попутно они пытаются навязать им свою идею, никакого отношения к левому пути не имеющую, совершенно деструктивную, которая направлена как на разрушение сегодняшнего института российской семьи, так и на разрушение государства (безусловно, больного и проблемного, но все-таки нашего). И в этом случае мы, «Суть времени» и РВС просто не можем не показать людям, что собой в действительности представляет эта узкая политическая группа, пытающаяся сегодня оседлать народный протест. И не можем не сказать о том, что сегодня в России есть альтернатива этому оранжевому «марксистскому» «евроболоту».
Читайте также: Леваки, семья и государство
Читайте также: Леваки, семья и государство. Часть 2: позиция по ЛГБТ и однополым бракам