Открытое письмо любимой.
Интересно, что писали мужчины женщинам в 50-е года 18 века? Пером, при свете ламп, чернилами которые порой текли и портили бумагу, ходили на почту, отправляя их надеялись на быстрого извозчика, или кто там перевозил письма? Ждали ответа, молились на эти письма. Сейчас всё проще.
Дорогая моя Ольга.
Надеюсь моё письмо застанет вас в добром здравии, хворь которая напала на вас должна изойти в ближайшее время.
Голубушка моя, за оконницей 31 марта 1813 года, я безмерно влюблён и счастлив, мой мир всецело наполнен вами и я восхищаюсь вашей красотой.
Последние дни проходят под знаком безволия, видимо временная слабость от разлуки с вами одолела меня. Я снова забыл запастись дровами и в моём укромном жилище, где я прячусь от гнёта людского, снова морозно. Вот уже второй день моим безмолвным спутником является умеренная гипотермия. Весна в этом году выдалась зимняя.
Читаю печатные издания, время от времени перелистывая кулинарные книги иностранных авторовъ.
Четвёртый день воздерживаюсь от рукоблудия, чувствую себя предельно собранным, моложавым. Керасин в нашу деревню обещают завести во вторник, до этого дня постараюсь привить себе любовь к физической культуре. Прозябая лёжа у себя в гамаке, в летней усадьбе, часто вспоминаю нашу первую встречу. Часто думаю о нас.
Временно прекратил алкогольные возлияния, не приносят они былого ребячества в душу мою усопшую. Чувствую, как остываю. Эмоционально, творчески, морально. Возможно, наша скорая встреча послужит тем самым землятресением, под ногами моими трухлявыми, придав то неутомимое желание к жизненаслаждению.
Мы принадлежим к роду людскому, подвержены страстям. Эмоциям. В порывах секундной слабости, представляю вас без текстильных изделий, прикрывающих изгиб вашей талии, и волшебный бермудский треугольник с двумя моими нежными, маленькими, железами молочными.
Внутри меня ничего не всколыхнулось. Я давно миновал возраст юнца и неразборчивого подростка, но вот воображения для инфантильного возбуждения уже не достаточно. Меня терзают размышления о жизни будущей, совместной. Хотя, прошу прошения за слово терзают. Вряд ли, желание дать вам лучшее, обезапасить, сделать вашу жизнь ярче, можно охарактеризовать этим словом. Но, бумага не терпит слёз, как и исправлений.
Я волнуюсь за вас, голубушка моя. Сейчас по моему носу пробежал ветер сквозной. Вспоминая молодость, представляю себя в палатке. Двоякое чувство. Вроде бы дома, но и ощущение палатки крайне реалистично. Посмотрел в окно, обрадовался. Увидел звёзды. Присмотрелся, огорчился. Птичий помёт в виде большой медведицы.
Дорогая моя, Ольга! Надеюсь это письмо найдёт вас в добром здравии. Нежно целую.
Валерий Сергеевич.
31 марта 1813 года.