«Въ это же самое утро Вероника Кампіони, спѣшно одѣвшись и выпивъ кофе въ ближайшемъ отъ гостинницы кафе, выѣхала съ сопровождавшимъ ее причисленнымъ къ штабу юго-западнаго фронта военнымъ чиновникомъ - красивымъ шатеномъ, многорѣчивымъ, съ обсолютнымъ апломбомъ, съ вычурнымъ французскимъ говоромъ, которымъ онъ любилъ щеголять, и беззаппеляціонными, рѣзкими сужденьями. До войны - столичный житель онъ, по Петербургу, былъ немного знакомъ съ художницей. Порученіе сопровождать ее льстило его самолюбію. Онъ много и шумно говорилъ, пересыпая свою рѣчь французскими, не всегда лишенными ошибокъ, фразами, выражалъ рѣзкія, часто не основательныя сужденія и мѣшалъ Вероникѣ въ ея желаніи спокойно сосредоточиться: ей приходилось за это время видѣть такое количество новыхъ лицъ, и такъ велика была смѣна впечатлѣній, что хотѣлось быть одной. - "Что это за сооруженія?" - обратилась она къ своему спутнику. - "Вы не отгадываете? Это запасъ рафинада, консервовъ и муки для арміи". - "Вѣдь это цѣлыя горы!" - изумилась Кампіони. - "Да, на милліоны рублей". Послѣ недолгаго путешествія подъѣхали къ полотну дороги, на которомъ стоялъ длинный рядъ вагоновъ. Небольшое сѣрое каменное, съ водокачкой, зданіе станціи одиноко высилось среди широкаго пространства зеленѣющихъ полей, убѣгающихъ далеко въ...» (Берлинъ, 1922.)
далѣе...