Андрей Савельев | Монархия и престолонаследие
Оригинал взят у bird_phoenix_73 в Монархия и престолонаследие
1. Почему монархия. Потому что это лучшая форма правления. Это известно было и древним. Платон и Аристотель - величайшие мыслители, на чьем наследии основано все современное научное знание, пришли именно к этому: монархия лучше всего. Вся история человечества - это история монархического правления. Даже когда монархии отошли в историческое прошлое, управление все равно происходит по принципу единоначалия. Там, где этот принцип подорван, государство хиреет. Где он действует, всяческие коллегиальные органы приобретают лишь фасадную роль. В любом случае народное представительство при авторитарном правлении - это второй порядок значимости для судеб государства. Потому что элементарным актом властвования является решение. А решение - это воля, исходящая от личности, которая также может и ограничивать себя, понимая, что учет других мнений важен - для того чтобы решение оказалось продуктивным. И другие люди, которым это решение что-то предписывает, присоединили свою волю к воле властителя, а не противопоставили эту волю принятому решению.
Монархисты являются частью Русского движения (не все, но в достаточно большом количестве), и если кто-то с идеями реставрации монархии не согласен, то это не повод для вражды. Это повод для спокойных мировоззренческих бесед. Вопрос о восстановлении монархии немыслим без возрождения России, без избавления ее от иноземного ига, без уничтожения олигархии и установления подлинно национальной власти. Это и является для монархистов общей платформой с представителями немонархистов.
2. Какая монархия? Каждая великая нация имеет свою монархию и свои традиции государственного строительства. Русская монархия серьезно отличается от монархий британской или испанской. Русское самодержавие - это уникальное явление, которое невозможно подвести под какую-то типологию на основе иных образцов. Ближе всего оно к Риму и Византии, откуда наша страна черпала идеи государственного строительства, будучи действительно главным наследником античности (в отличие от европейских государств, выросших на ее развалинах).
Конституционная или абсолютная? Абсолютная монархия - это абстракция. Ничего абсолютного в человеческих установлениях не бывает. Любая монархия ограничена. Прежде всего, традицией. В России это было особенно ясно. Да, монарх мог принять любое решение. Теоретически. Практически он не мог своевольничать, поскольку это ограничило бы его власть еще больше. Разумное самоограничение - признак самодержавия. Плюс православная нравственность, которая для самодержца была основой его статуса. Поэтому самодержавие абсолютно по принципам и относительно по реальной практике властвования.
Азбучный вопрос: монархия в Великобритании конституционная или абсолютная? Обычный ответ: конечно, конституционная. Но ведь в Великобритании нет Конституции! Так что же получается? Получается абсолютная. В принципе - абсолютная, на практике - «относительная».
3. Принцип престолонаследия. Можно наследовать престол по «принципу крови» - то есть, по родству. Можно - по воле правящего монарха, который назначает себе преемника. Многим кажется, что «принцип крови» не гарантирует от различных случайностей. Наследник, определяемый по родству, может оказаться просто больным. И что тогда? Во-первых, как уже было сказано, нет ничего абсолютного в том, что установлено людьми. «Принцип крови» - это не однозначное определение наследника, а наследование по ближайшему родству. Если монарх видит, что его наследник «не в себе», будет ли он сомневаться в том, чтобы данной ему властью отменить права на престолонаследия для такого потомка? Ни в коем случае! При этом надо отметить, что в русской истории таких наследников никогда не было. Хотя те историки, которым надо было непременно что-то разоблачать в русском самодержавии, придумывали басни то про Федора Иоанновича, то про Павла Петровича. Не было таких случаев.
Может показаться, что выбор преемником взрослого человека, который показал свою разумность и даже талант, - дело более полезное для государства, чем довериться «принципу крови». У нас есть большой массив информации, как работает принцип такой преемственности - Римская Империя. Привел ли он к миру и спокойствию? Никак нет! Напротив, борьба кланов вокруг императорского престола была беспрерывной и не раз доводила до гражданских войн. Если императором мог быть каждый, то претендентов занять высший пост в государстве оказывалось немало. Кроме того, отметим, что и тут «принцип крови» если и не соблюдался, то имитировался: преемник обычно усыновлялся, становился сыном императора по закону! Редкие случаи, когда наследником становился «кровный» сын императора, давали позитивные результаты.
В отличие от произвола, который могут себе позволить люди, «принцип крови» от них не зависит, а потому законы, основанные на родстве - это законы сверхчеловеческие. Именно поэтому они и «работают» лучше, чем могут взамен их придумать люди, зачастую преследующие свои эгоистические цели. Поэтому наследование по ближайшему родству - это и есть один из ключевых принципов русской монархии. И отказаться от него - значит, предоставить выбор правителя произвольному человеческому решению под влиянием многих временных факторов. И полагаться на успех, который предполагается в результате столкновения различных воль и решений. Если наследник не определен «автоматически» на момент смерти императора, то претендентов на его место будет точно не один. Со всеми вытекающими последствиями.
4. Кто наследует права на русский престол. Наследником является тот, кто наследует по родству и при этом соблюдает зафиксированные в законах Империи принципы, обязательные для наследника. Наследник престола должен быть православным, его брак и брак его родителей должны быть православными, а также равнородными. Принцип престолонаследия по родству был введен Павлом I, натерпевшимся от узурпации власти своей матушкой и хорошо знавшим о чехарде несамостоятельных и шатких правлений после Петра Великого. Им же был утвержден и принцип равнородности браков, чтобы законный наследник не оказался бы вдруг отодвинут в сторону. Впервые реализован принцип равнородности был Александром I. Вероятно потому, что официального наследника он не имел, и после него престол должен был наследовать его брат Константин, который предпочел престолу неравнородный брак с польской дворянкой и тихую жизнь в стороне от власти (может быть, потому, что внешне он был очень похож на своего отца - убиенного императора Павла Петровича). Впоследствии морганатические браки исключали для членов императорской фамилии право наследовать престол. При этом далеко не всегда «правильность» брака можно было определить однозначно, и поэтому здесь решающую роль играла воля правящего императора.
5. А может быть, монарха выбрать? Если монарх избирается, то он - заложник тех, кто его избирает. Поскольку, кроме воли избирателей, его статус ничем не определен. Даже если речь идет об утверждении новой династии, то правитель не избирается, а призывается на правление. Таким образом, если монархия в России будет восстановлена, то только призванием, а не выборами. Для монархии важны не признанные достоинства личности правителя (они могут быть оценены ошибочно, могут быть внешне привлекательными, а реальные черты характера проявятся позднее), а законность его правления. Принцип законности определяет и приверженность традиции. По традиции «русская конституция» - это Соборная клятва 1613 года, которая на все грядущие времена определила законность правления только и исключительно династии Романовых. А поскольку законы о престолонаследии в принципе не могут оставить русский престол без законного наследника, то в любой момент мы можем исчислить претендентов на престол в порядке очередности - по принципу родства, отбрасывая при этом всех, кто вышел из православия или вступил в морганатические браки. «Избрать» из этого списка можно только в одном смысле: определить, не имел ли претендент каких-либо нарушений закона о престолонаследии, которые неочевидны или малоизвестны. Поэтому в случае призыва монарха нас ожидает не выбор, а перебор: рассмотрение первого претендента, если он не годится - второго, и так далее. Первая же подходящая кандидатура и будет законной, и остальные рассматривать не нужно. Кто может предпринять такой перебор? Только Земский Собор - представляющий не какие-то политические группировки, а социально-профессиональные группы и земли России (включая отторгнутые). Составить перечень этих групп и принципы делегирования депутаций на Земский Собор не так уж трудно. Вопрос: кто будет гарантом, что здесь не будет никаких «демократических» безобразий? Ответ: национальный диктатор.
6. Претензии к наследникам и миф о самозванстве. Если мы готовы следовать русской традиции монархической формы правления, то нам придется исчислять наследника, прежде всего, «по принципу крови». После изничтожения многих членов императорской фамилии нетрудно проследить ветви династии, которые сохранились от большевицкого изуверства. Нет сомнений в том, что наследовал права на престол по принципу родства двоюродный брат императора Николая II - Кирилл Владимирович. Это право оспаривается по двум основаниям.
Первое - достаточно веское, оно связано с браком Кирилла Владимировича: он женился на своей двоюродной сестре (дочери тетки). Сегодня ошибочно считается, что подобные браки либо вообще недействительны для православной традиции или осуждаются церковью весьма строго. Действительно, такие браки не одобряются. Тем не менее, строго запрета не было и нет. Не одобрил этот брак и Николай II, но при этом не лишил Кирилла Владимировича статуса великого князя и прав на престол (которые на тот момент были призрачными - никто не знал своей судьбы, и престолонаследия Кириллу Владимировичу «не светило»). Что подтверждено и официальными дворцовыми календарями - реестрами, которые издавались каждый год, выстраивая членов династии в порядке близости к престолу (в порядке прав на престолонаследие). Кирилл Владимирович из этих списков исключен не был, его прав никто не оспаривал.
Второе основание - о якобы происшедшем «предательстве» в феврале 1917 года. Таковое определяется по сообщению двух очевидных соучастников мятежа против Империи - думского заговорщика Родзянко и французского посла Мориса Палеолога. Их сообщения о присоединении великого князя к мятежу подхватили журналисты. Теперь эта журналистская утка гуляет в домыслах тех, кто обсуждает вопросы о престолонаследии, не вдаваясь в подробности. Да, Кирилл Владимирович привел к Таврическому дворцу ту часть Гвардейского экипажа, которая оказалась на тот момент в Петрограде (а вовсе не охрану Царского села, как об этом любят писать досужие комментаторы). Что должен был боевой офицер (напомним его участие в обороне Порт-Артура), не имея никаких приказов и наблюдая бунт и хаос в столице? Он направился туда, где наблюдались признаки власти. Был ли у него на груди красный бант? Если верить заговорщикам - был. Другие свидетельства говорят, что не был. Полковник Энгельгардт: «Во главе гвардейского экипажа появился и вел. кн. Кирилл Владимирович. Он зашел ко мне в кабинет. Вопреки существующим рассказам, у него не было на плече красного банта. Он казался удрученным, подавленным: очевидно, нелегко было двоюродному брату царя принимать участие в революционном шествии. Он все же решился на это, думая таким жестом сохранить в руках управление частью».
Теоретически бант мог быть, поскольку в тот момент многие офицеры, чтобы не быть убитыми дезертирами, нацепляли такой бант. Был ли бант или не был - судить наверняка невозможно. Домыслы на этот счет демонстрируют крайнюю недобросовестность комментаторов и служат скорее индикатором: кто говорит о «красном банте», тот либо глупо повторяет с чьих-то слов, либо злонамеренно выдает гипотезы за истину. В любом случае «бант» на престолонаследие никак не отражается. Кирилл Владимирович не принимал участия ни в делах Временного Правительства, ни в делах большевиков. Напротив, ему пришлось срочно бежать из Петрограда в Финляндию уже в августе 1917. Никакого нарушения присяги и законов Империи он не совершил.
В 1924 году, когда потери династии стали известны, и права на престол Кирилла Владимировича оказались очевидны, он провозгласил себя Императором Кириллом I. От этого решения (никем в тот период не оспоренного) следуют права «кирилловичей». Переход прав на престол в другие ветви не имеет смысла рассматривать, если эти права остались незыблемыми: по принципу родства и установлениям законов Империи о престолонаследии. «Конкурентом» Кирилла Владимировича еще с тех лет представляют дядю убиенного Императора Николая Николаевича (армейское прозвище «Лукавый»). Но, во-первых, он прав на престол не имел; во-вторых, лично причастен к подготовке февральского мятежа; в третьих, никогда не заявлял претензий на престол.
Есть еще одно основание для критики: «связи» Кирилла Владимировича с Гитлером, одобрение его политики. Ну а как, позвольте, можно было реагировать на Гитлера, который подавил и либералов, и коммунистов и проявил себя как приверженец традиционных европейских ценностей? До нападения на СССР вопрос для русского эмигранта решался однозначно. Если бы Кирилл Владимирович не скончался в 1938 году, он наверняка приветствовал бы разгром республиканской Франции и оккупацию Польши.
Много всяческих домыслов и «открытий» делают сегодняшние «исследователи», интерпретируя ненадежные источники, придавая значение выдумкам. Цель тут просматривается одна: не допустить возвращение России к Соборной клятве 1613 года. Вольно или невольно нам пытаются сообщить, что «Романовы закончились». То, есть, побуждают нас самих отречься от России, какой она была до февраля 1917 года. Именно поэтому наветы и домыслы против Романовых получают подкрепление - вплоть до прямой поддержки госорганами давно устранившихся от служения России «потомков династии», которые не заявляют прав на престол и в принципе иметь их уже не могут.
Оспариванию сегодня подвергаются права сына императора Кирилла - Владимира Кирилловича. Если бы не провозглашение императором Кирилла I, Владимир Кириллович не имел бы прав на престол, отдалившись по родству от действующего императора - своего деда. Но если отрицать его право на великокняжеский титул, то тогда придется отрицать права на российский престол кого бы то ни было. Все потомки династии с течением времени стали очень дальними родственниками Николая II. Поэтому без принципа родства в главенствующей ветви вообще не может быть речи о престолонаследии. И если не признавать права Владимира Кирилловича на великокняжеский титул, то тогда вообще невозможно признавать права на российский престол. Поскольку это в принципе отметает восстановление русского самодержавия, то указанные претензии следует отбросить. Мы должны также учесть, что на момент приобретения первоочередных прав на престол Владимир Кириллович был признан Главой Российского Императорского Дома (он тактично не стал провозглашать себя Императором) всеми тремя здравствующим на тот момент великими князьями. А также Русской Православной Церковью за рубежом.
Претензия к Владимиру Кирилловичу - за брак с княжной Леонидой Георгиевной Багратион-Мухранской. Приводятся различные доводы о неравнородности этого брака. Смущает исследователей незначительность рода Багратион-Мухранских. Но супруги российских императоров и великих князей тоже были зачастую из весьма слабых царствующих династий Европы. Новизна здесь только в том, что данный брак формально «неевропейский». Что же касается равнородности, то до 1801 г. Багратионы были царской династией, а владетельные князья Багратион-Мухранские - ветвь Багратионов. И тут вопросов нет. Скорее, проблема состоит в том, что у современных русских людей обнаружилась повышенная чувствительность к физиогномике. Вместе с обостренной злобностью, которая раздраженно относится к законам вообще и недоумевает, почему престол не может наследовать «истинный ариец» с ликом античного Аполлона. Они забывают, что по грехам поколений, отвергнувших (и теперь отвергающих) монархию, нам скорее положен в монархи какой-нибудь старый палестинский горбун, чем юный златокудрый красавец. Между делом: Леонида Георгиевна не чистокровная грузинка, ее мать - польская дворянка. Она вышла замуж за Владимира Кирилловича после развода. И что это меняет в престолонаследии? Ничего. Браки на разведенных членов династии не были единичными. Разумеется, этот брак не мог бы состояться, если бы Владимир Кириллович не был уверен в том, что этот брак законен. Престолонаследие в его жизни было самым существенным, и он, разумеется, не переступил бы через законы Империи. Чего страстно желали все эти ревнивцы, которым в эмиграции нечем было заняться, кроме организации дрязг.
Итак, мы закрепляем следующий пункт: Владимир Кириллович - законный наследник престола, что определяет и статус его потомства. На этот статус также существенно повлияло массовое заключение потомками династии морганатических браков. Что естественно в изгнании, но не изменяет оценки таких браков законами о престолонаследии.
В связи с указанными обстоятельствами Владимир Кириллович издал «Акт об учреждении по его кончине Блюстительства Российского Императорского престола в лице его дочери». Заметим, что речь идет только о «блюстительстве», а не об императорском статусе. Мужские линии на тот момент отпали: были заключены морганатические браки, сильно проредившие родовые ветви законных наследников династии. Что, правда, не изменило того обстоятельства, что очередность наследования сохранялась, и об угасании династических связей, позволявших исчислять очередность наследования, не было и речи (как нет и теперь). Если права дочери Кирилла Владимировича Марии Владимировны были первоочередными, то были и права второй, третьей и так далее очередей. Ряд потомков династии, имевших княжеский статус (но уже не великокняжеский), решения Владимира Кирилловича не признали. Но это уже были мнения частных лиц. Они не более вески, чем мнения публицистов.
Следующая претензия к «кирилловичам» - брак Марии Владимировны с Францем Вильгельмом, правнуком императора Вильгельма II. Брак законный, хотя злобствующие «конкуренты» объявили рождение в этом браке наследника Георгия «не имеющим отношения к роду Романовых». Эта уловка разрешается просто: Романовы по династическому закону - это те, кто наследует российский престол в соответствии с родством. Революция и эмиграция выбили из династии мужскую ветвь. Поэтому естественно, что в эту ветвь влилась по мужской линии «кровь» других европейских династий. Точно так же, как она вливалась по женской линии в браках множества российских императоров и великих князей.
После смерти Владимира Кирилловича в 1992 г. в Париже собрались представители потомков Романовых, пытавшиеся определить главу династии - в пику статусу Марии Владимировны. Но договориться не смогли. И заявили, что у династии теперь вовсе нет главы. По сути дела, эти потомки династии стали противниками монархии по принципу «так не доставайся ты никому». Именно эта позиция поддержана российскими властями, всячески пестуя «потомков династии» и обволакивая Российский Императорский дом вниманием спецслужб, измышляя новые и новые средства дискредитации. Увы, все это находит благодатную почву в сознании людей отчаявшихся и злобничающих по любому поводу. В особенности, когда речь идет о тех, кто не сочтет возможным ответить в подобном же духе клеветы и оскорблений.
7. Кризис Российского Императорского Дома. Сомнения в правах на российский престол, разумеется, должны будут разрешать не злобные публицисты, чурающиеся любых доводов, которые расходятся с их «выводами», а Земским Собором, который может быть созван только волей Русского Вождя - избавителя от олигархии. Это будет не сегодня. И вопрос о том, кто на тот момент будет в списке очередности прав на престол, остается открытым. Его обсуждать нет смысла. Господь Бог определит, какие персоны будут в этом списке вынесены на суд Земского Собора.
Можно с определенной степенью уверенности сказать, что сохранение прав на престолонаследие у ветви «кирилловичей», является проблемой. После смерти Леониды Георгиевны стали распадаться прежние устои, которые удавалось хранить на протяжении длительного времени. Мария Владимировна стала более податлива на разного рода интриги засланных к ней провокаторов и подвержена желанию прибегнуть к помощи властей, враждебных самой идее монархии. Георгий Михайлович, так и не став в жизни человеком самостоятельным, по всей видимости, тяготится своим статусом наследника и не прочь от него избавиться. О чем говорит и его согласие стать приживалом при олигархической корпорации «Норникель» - также образованной враждебными русским традициям людьми, соучаствующими в ограблении России, и его нежелание учить русский язык, которым он совершенно не владеет. Все это создает дополнительные препятствия к тому, чтобы Георгий Михайлович заключил когда-либо равнородный брак: он не рассматривается в соответствующих кругах как «выгодная» или «перспективная» партия. Отсыхание ветви «кирилловичей», в которой осталось всего два человека, более чем очевидно. Ее продолжение просматривается более теоретически, чем практически. И даже если ветвь все-таки даст новые «побеги», ясно одно: законные на данный момент наследники ни в коей мере не в состоянии приложить усилия к тому, чтобы спасти Россию от оккупационного режима. Ни словом, ни делом они не показали, что с этим режимом в чем-то не согласны. С моей точки зрения, служение России, которое так долго и тяжко несли «кирилловичи», на данный момент закончилось. Силы иссякли. А потому надежды на сохранение прав на престол в этой ветви минимальны. Что ж, в таком случае права перейдут к другой ветви. И очередные злобники будут утверждать, что и новая ветвь наследователей прав на престол «ничего общего не имеет» не только с Романовыми, но и с Россией.
8. Кто будет Царем? Ответить на этот вопрос невозможно, и искать этот ответ бессмысленно. Как уже было сказано, время меняет приоритеты в вопросе о престолонаследии. Когда этот вопрос перейдет в практическую плоскость, все нынешние доводы и контрдоводы будут уже несущественны. Царем будет тот, на кого укажет божественный «принцип крови» и законы Империи, которые не дают возможности двусмысленных трактовок. Верность Империи (и ее династическим законам) и «кровь императора», переданная по родству (по мужской и женской линии) все определит с неумолимой точностью. Больших проблем, чтобы разбирать дрязги между Романовыми и Романовичами (потомками династии, лишившимися прав на престол) не возникнет. Они порастут мхом. Монархия восстановится, когда сознание народа приобретет необходимую ясность. А это невозможно без возвращения русской власти, без уничтожения всего, что мешает России быть тем, чем она была в мировой истории.
Андрей Савельев
1. Почему монархия. Потому что это лучшая форма правления. Это известно было и древним. Платон и Аристотель - величайшие мыслители, на чьем наследии основано все современное научное знание, пришли именно к этому: монархия лучше всего. Вся история человечества - это история монархического правления. Даже когда монархии отошли в историческое прошлое, управление все равно происходит по принципу единоначалия. Там, где этот принцип подорван, государство хиреет. Где он действует, всяческие коллегиальные органы приобретают лишь фасадную роль. В любом случае народное представительство при авторитарном правлении - это второй порядок значимости для судеб государства. Потому что элементарным актом властвования является решение. А решение - это воля, исходящая от личности, которая также может и ограничивать себя, понимая, что учет других мнений важен - для того чтобы решение оказалось продуктивным. И другие люди, которым это решение что-то предписывает, присоединили свою волю к воле властителя, а не противопоставили эту волю принятому решению.
Монархисты являются частью Русского движения (не все, но в достаточно большом количестве), и если кто-то с идеями реставрации монархии не согласен, то это не повод для вражды. Это повод для спокойных мировоззренческих бесед. Вопрос о восстановлении монархии немыслим без возрождения России, без избавления ее от иноземного ига, без уничтожения олигархии и установления подлинно национальной власти. Это и является для монархистов общей платформой с представителями немонархистов.
2. Какая монархия? Каждая великая нация имеет свою монархию и свои традиции государственного строительства. Русская монархия серьезно отличается от монархий британской или испанской. Русское самодержавие - это уникальное явление, которое невозможно подвести под какую-то типологию на основе иных образцов. Ближе всего оно к Риму и Византии, откуда наша страна черпала идеи государственного строительства, будучи действительно главным наследником античности (в отличие от европейских государств, выросших на ее развалинах).
Конституционная или абсолютная? Абсолютная монархия - это абстракция. Ничего абсолютного в человеческих установлениях не бывает. Любая монархия ограничена. Прежде всего, традицией. В России это было особенно ясно. Да, монарх мог принять любое решение. Теоретически. Практически он не мог своевольничать, поскольку это ограничило бы его власть еще больше. Разумное самоограничение - признак самодержавия. Плюс православная нравственность, которая для самодержца была основой его статуса. Поэтому самодержавие абсолютно по принципам и относительно по реальной практике властвования.
Азбучный вопрос: монархия в Великобритании конституционная или абсолютная? Обычный ответ: конечно, конституционная. Но ведь в Великобритании нет Конституции! Так что же получается? Получается абсолютная. В принципе - абсолютная, на практике - «относительная».
3. Принцип престолонаследия. Можно наследовать престол по «принципу крови» - то есть, по родству. Можно - по воле правящего монарха, который назначает себе преемника. Многим кажется, что «принцип крови» не гарантирует от различных случайностей. Наследник, определяемый по родству, может оказаться просто больным. И что тогда? Во-первых, как уже было сказано, нет ничего абсолютного в том, что установлено людьми. «Принцип крови» - это не однозначное определение наследника, а наследование по ближайшему родству. Если монарх видит, что его наследник «не в себе», будет ли он сомневаться в том, чтобы данной ему властью отменить права на престолонаследия для такого потомка? Ни в коем случае! При этом надо отметить, что в русской истории таких наследников никогда не было. Хотя те историки, которым надо было непременно что-то разоблачать в русском самодержавии, придумывали басни то про Федора Иоанновича, то про Павла Петровича. Не было таких случаев.
Может показаться, что выбор преемником взрослого человека, который показал свою разумность и даже талант, - дело более полезное для государства, чем довериться «принципу крови». У нас есть большой массив информации, как работает принцип такой преемственности - Римская Империя. Привел ли он к миру и спокойствию? Никак нет! Напротив, борьба кланов вокруг императорского престола была беспрерывной и не раз доводила до гражданских войн. Если императором мог быть каждый, то претендентов занять высший пост в государстве оказывалось немало. Кроме того, отметим, что и тут «принцип крови» если и не соблюдался, то имитировался: преемник обычно усыновлялся, становился сыном императора по закону! Редкие случаи, когда наследником становился «кровный» сын императора, давали позитивные результаты.
В отличие от произвола, который могут себе позволить люди, «принцип крови» от них не зависит, а потому законы, основанные на родстве - это законы сверхчеловеческие. Именно поэтому они и «работают» лучше, чем могут взамен их придумать люди, зачастую преследующие свои эгоистические цели. Поэтому наследование по ближайшему родству - это и есть один из ключевых принципов русской монархии. И отказаться от него - значит, предоставить выбор правителя произвольному человеческому решению под влиянием многих временных факторов. И полагаться на успех, который предполагается в результате столкновения различных воль и решений. Если наследник не определен «автоматически» на момент смерти императора, то претендентов на его место будет точно не один. Со всеми вытекающими последствиями.
4. Кто наследует права на русский престол. Наследником является тот, кто наследует по родству и при этом соблюдает зафиксированные в законах Империи принципы, обязательные для наследника. Наследник престола должен быть православным, его брак и брак его родителей должны быть православными, а также равнородными. Принцип престолонаследия по родству был введен Павлом I, натерпевшимся от узурпации власти своей матушкой и хорошо знавшим о чехарде несамостоятельных и шатких правлений после Петра Великого. Им же был утвержден и принцип равнородности браков, чтобы законный наследник не оказался бы вдруг отодвинут в сторону. Впервые реализован принцип равнородности был Александром I. Вероятно потому, что официального наследника он не имел, и после него престол должен был наследовать его брат Константин, который предпочел престолу неравнородный брак с польской дворянкой и тихую жизнь в стороне от власти (может быть, потому, что внешне он был очень похож на своего отца - убиенного императора Павла Петровича). Впоследствии морганатические браки исключали для членов императорской фамилии право наследовать престол. При этом далеко не всегда «правильность» брака можно было определить однозначно, и поэтому здесь решающую роль играла воля правящего императора.
5. А может быть, монарха выбрать? Если монарх избирается, то он - заложник тех, кто его избирает. Поскольку, кроме воли избирателей, его статус ничем не определен. Даже если речь идет об утверждении новой династии, то правитель не избирается, а призывается на правление. Таким образом, если монархия в России будет восстановлена, то только призванием, а не выборами. Для монархии важны не признанные достоинства личности правителя (они могут быть оценены ошибочно, могут быть внешне привлекательными, а реальные черты характера проявятся позднее), а законность его правления. Принцип законности определяет и приверженность традиции. По традиции «русская конституция» - это Соборная клятва 1613 года, которая на все грядущие времена определила законность правления только и исключительно династии Романовых. А поскольку законы о престолонаследии в принципе не могут оставить русский престол без законного наследника, то в любой момент мы можем исчислить претендентов на престол в порядке очередности - по принципу родства, отбрасывая при этом всех, кто вышел из православия или вступил в морганатические браки. «Избрать» из этого списка можно только в одном смысле: определить, не имел ли претендент каких-либо нарушений закона о престолонаследии, которые неочевидны или малоизвестны. Поэтому в случае призыва монарха нас ожидает не выбор, а перебор: рассмотрение первого претендента, если он не годится - второго, и так далее. Первая же подходящая кандидатура и будет законной, и остальные рассматривать не нужно. Кто может предпринять такой перебор? Только Земский Собор - представляющий не какие-то политические группировки, а социально-профессиональные группы и земли России (включая отторгнутые). Составить перечень этих групп и принципы делегирования депутаций на Земский Собор не так уж трудно. Вопрос: кто будет гарантом, что здесь не будет никаких «демократических» безобразий? Ответ: национальный диктатор.
6. Претензии к наследникам и миф о самозванстве. Если мы готовы следовать русской традиции монархической формы правления, то нам придется исчислять наследника, прежде всего, «по принципу крови». После изничтожения многих членов императорской фамилии нетрудно проследить ветви династии, которые сохранились от большевицкого изуверства. Нет сомнений в том, что наследовал права на престол по принципу родства двоюродный брат императора Николая II - Кирилл Владимирович. Это право оспаривается по двум основаниям.
Первое - достаточно веское, оно связано с браком Кирилла Владимировича: он женился на своей двоюродной сестре (дочери тетки). Сегодня ошибочно считается, что подобные браки либо вообще недействительны для православной традиции или осуждаются церковью весьма строго. Действительно, такие браки не одобряются. Тем не менее, строго запрета не было и нет. Не одобрил этот брак и Николай II, но при этом не лишил Кирилла Владимировича статуса великого князя и прав на престол (которые на тот момент были призрачными - никто не знал своей судьбы, и престолонаследия Кириллу Владимировичу «не светило»). Что подтверждено и официальными дворцовыми календарями - реестрами, которые издавались каждый год, выстраивая членов династии в порядке близости к престолу (в порядке прав на престолонаследие). Кирилл Владимирович из этих списков исключен не был, его прав никто не оспаривал.
Второе основание - о якобы происшедшем «предательстве» в феврале 1917 года. Таковое определяется по сообщению двух очевидных соучастников мятежа против Империи - думского заговорщика Родзянко и французского посла Мориса Палеолога. Их сообщения о присоединении великого князя к мятежу подхватили журналисты. Теперь эта журналистская утка гуляет в домыслах тех, кто обсуждает вопросы о престолонаследии, не вдаваясь в подробности. Да, Кирилл Владимирович привел к Таврическому дворцу ту часть Гвардейского экипажа, которая оказалась на тот момент в Петрограде (а вовсе не охрану Царского села, как об этом любят писать досужие комментаторы). Что должен был боевой офицер (напомним его участие в обороне Порт-Артура), не имея никаких приказов и наблюдая бунт и хаос в столице? Он направился туда, где наблюдались признаки власти. Был ли у него на груди красный бант? Если верить заговорщикам - был. Другие свидетельства говорят, что не был. Полковник Энгельгардт: «Во главе гвардейского экипажа появился и вел. кн. Кирилл Владимирович. Он зашел ко мне в кабинет. Вопреки существующим рассказам, у него не было на плече красного банта. Он казался удрученным, подавленным: очевидно, нелегко было двоюродному брату царя принимать участие в революционном шествии. Он все же решился на это, думая таким жестом сохранить в руках управление частью».
Теоретически бант мог быть, поскольку в тот момент многие офицеры, чтобы не быть убитыми дезертирами, нацепляли такой бант. Был ли бант или не был - судить наверняка невозможно. Домыслы на этот счет демонстрируют крайнюю недобросовестность комментаторов и служат скорее индикатором: кто говорит о «красном банте», тот либо глупо повторяет с чьих-то слов, либо злонамеренно выдает гипотезы за истину. В любом случае «бант» на престолонаследие никак не отражается. Кирилл Владимирович не принимал участия ни в делах Временного Правительства, ни в делах большевиков. Напротив, ему пришлось срочно бежать из Петрограда в Финляндию уже в августе 1917. Никакого нарушения присяги и законов Империи он не совершил.
В 1924 году, когда потери династии стали известны, и права на престол Кирилла Владимировича оказались очевидны, он провозгласил себя Императором Кириллом I. От этого решения (никем в тот период не оспоренного) следуют права «кирилловичей». Переход прав на престол в другие ветви не имеет смысла рассматривать, если эти права остались незыблемыми: по принципу родства и установлениям законов Империи о престолонаследии. «Конкурентом» Кирилла Владимировича еще с тех лет представляют дядю убиенного Императора Николая Николаевича (армейское прозвище «Лукавый»). Но, во-первых, он прав на престол не имел; во-вторых, лично причастен к подготовке февральского мятежа; в третьих, никогда не заявлял претензий на престол.
Есть еще одно основание для критики: «связи» Кирилла Владимировича с Гитлером, одобрение его политики. Ну а как, позвольте, можно было реагировать на Гитлера, который подавил и либералов, и коммунистов и проявил себя как приверженец традиционных европейских ценностей? До нападения на СССР вопрос для русского эмигранта решался однозначно. Если бы Кирилл Владимирович не скончался в 1938 году, он наверняка приветствовал бы разгром республиканской Франции и оккупацию Польши.
Много всяческих домыслов и «открытий» делают сегодняшние «исследователи», интерпретируя ненадежные источники, придавая значение выдумкам. Цель тут просматривается одна: не допустить возвращение России к Соборной клятве 1613 года. Вольно или невольно нам пытаются сообщить, что «Романовы закончились». То, есть, побуждают нас самих отречься от России, какой она была до февраля 1917 года. Именно поэтому наветы и домыслы против Романовых получают подкрепление - вплоть до прямой поддержки госорганами давно устранившихся от служения России «потомков династии», которые не заявляют прав на престол и в принципе иметь их уже не могут.
Оспариванию сегодня подвергаются права сына императора Кирилла - Владимира Кирилловича. Если бы не провозглашение императором Кирилла I, Владимир Кириллович не имел бы прав на престол, отдалившись по родству от действующего императора - своего деда. Но если отрицать его право на великокняжеский титул, то тогда придется отрицать права на российский престол кого бы то ни было. Все потомки династии с течением времени стали очень дальними родственниками Николая II. Поэтому без принципа родства в главенствующей ветви вообще не может быть речи о престолонаследии. И если не признавать права Владимира Кирилловича на великокняжеский титул, то тогда вообще невозможно признавать права на российский престол. Поскольку это в принципе отметает восстановление русского самодержавия, то указанные претензии следует отбросить. Мы должны также учесть, что на момент приобретения первоочередных прав на престол Владимир Кириллович был признан Главой Российского Императорского Дома (он тактично не стал провозглашать себя Императором) всеми тремя здравствующим на тот момент великими князьями. А также Русской Православной Церковью за рубежом.
Претензия к Владимиру Кирилловичу - за брак с княжной Леонидой Георгиевной Багратион-Мухранской. Приводятся различные доводы о неравнородности этого брака. Смущает исследователей незначительность рода Багратион-Мухранских. Но супруги российских императоров и великих князей тоже были зачастую из весьма слабых царствующих династий Европы. Новизна здесь только в том, что данный брак формально «неевропейский». Что же касается равнородности, то до 1801 г. Багратионы были царской династией, а владетельные князья Багратион-Мухранские - ветвь Багратионов. И тут вопросов нет. Скорее, проблема состоит в том, что у современных русских людей обнаружилась повышенная чувствительность к физиогномике. Вместе с обостренной злобностью, которая раздраженно относится к законам вообще и недоумевает, почему престол не может наследовать «истинный ариец» с ликом античного Аполлона. Они забывают, что по грехам поколений, отвергнувших (и теперь отвергающих) монархию, нам скорее положен в монархи какой-нибудь старый палестинский горбун, чем юный златокудрый красавец. Между делом: Леонида Георгиевна не чистокровная грузинка, ее мать - польская дворянка. Она вышла замуж за Владимира Кирилловича после развода. И что это меняет в престолонаследии? Ничего. Браки на разведенных членов династии не были единичными. Разумеется, этот брак не мог бы состояться, если бы Владимир Кириллович не был уверен в том, что этот брак законен. Престолонаследие в его жизни было самым существенным, и он, разумеется, не переступил бы через законы Империи. Чего страстно желали все эти ревнивцы, которым в эмиграции нечем было заняться, кроме организации дрязг.
Итак, мы закрепляем следующий пункт: Владимир Кириллович - законный наследник престола, что определяет и статус его потомства. На этот статус также существенно повлияло массовое заключение потомками династии морганатических браков. Что естественно в изгнании, но не изменяет оценки таких браков законами о престолонаследии.
В связи с указанными обстоятельствами Владимир Кириллович издал «Акт об учреждении по его кончине Блюстительства Российского Императорского престола в лице его дочери». Заметим, что речь идет только о «блюстительстве», а не об императорском статусе. Мужские линии на тот момент отпали: были заключены морганатические браки, сильно проредившие родовые ветви законных наследников династии. Что, правда, не изменило того обстоятельства, что очередность наследования сохранялась, и об угасании династических связей, позволявших исчислять очередность наследования, не было и речи (как нет и теперь). Если права дочери Кирилла Владимировича Марии Владимировны были первоочередными, то были и права второй, третьей и так далее очередей. Ряд потомков династии, имевших княжеский статус (но уже не великокняжеский), решения Владимира Кирилловича не признали. Но это уже были мнения частных лиц. Они не более вески, чем мнения публицистов.
Следующая претензия к «кирилловичам» - брак Марии Владимировны с Францем Вильгельмом, правнуком императора Вильгельма II. Брак законный, хотя злобствующие «конкуренты» объявили рождение в этом браке наследника Георгия «не имеющим отношения к роду Романовых». Эта уловка разрешается просто: Романовы по династическому закону - это те, кто наследует российский престол в соответствии с родством. Революция и эмиграция выбили из династии мужскую ветвь. Поэтому естественно, что в эту ветвь влилась по мужской линии «кровь» других европейских династий. Точно так же, как она вливалась по женской линии в браках множества российских императоров и великих князей.
После смерти Владимира Кирилловича в 1992 г. в Париже собрались представители потомков Романовых, пытавшиеся определить главу династии - в пику статусу Марии Владимировны. Но договориться не смогли. И заявили, что у династии теперь вовсе нет главы. По сути дела, эти потомки династии стали противниками монархии по принципу «так не доставайся ты никому». Именно эта позиция поддержана российскими властями, всячески пестуя «потомков династии» и обволакивая Российский Императорский дом вниманием спецслужб, измышляя новые и новые средства дискредитации. Увы, все это находит благодатную почву в сознании людей отчаявшихся и злобничающих по любому поводу. В особенности, когда речь идет о тех, кто не сочтет возможным ответить в подобном же духе клеветы и оскорблений.
7. Кризис Российского Императорского Дома. Сомнения в правах на российский престол, разумеется, должны будут разрешать не злобные публицисты, чурающиеся любых доводов, которые расходятся с их «выводами», а Земским Собором, который может быть созван только волей Русского Вождя - избавителя от олигархии. Это будет не сегодня. И вопрос о том, кто на тот момент будет в списке очередности прав на престол, остается открытым. Его обсуждать нет смысла. Господь Бог определит, какие персоны будут в этом списке вынесены на суд Земского Собора.
Можно с определенной степенью уверенности сказать, что сохранение прав на престолонаследие у ветви «кирилловичей», является проблемой. После смерти Леониды Георгиевны стали распадаться прежние устои, которые удавалось хранить на протяжении длительного времени. Мария Владимировна стала более податлива на разного рода интриги засланных к ней провокаторов и подвержена желанию прибегнуть к помощи властей, враждебных самой идее монархии. Георгий Михайлович, так и не став в жизни человеком самостоятельным, по всей видимости, тяготится своим статусом наследника и не прочь от него избавиться. О чем говорит и его согласие стать приживалом при олигархической корпорации «Норникель» - также образованной враждебными русским традициям людьми, соучаствующими в ограблении России, и его нежелание учить русский язык, которым он совершенно не владеет. Все это создает дополнительные препятствия к тому, чтобы Георгий Михайлович заключил когда-либо равнородный брак: он не рассматривается в соответствующих кругах как «выгодная» или «перспективная» партия. Отсыхание ветви «кирилловичей», в которой осталось всего два человека, более чем очевидно. Ее продолжение просматривается более теоретически, чем практически. И даже если ветвь все-таки даст новые «побеги», ясно одно: законные на данный момент наследники ни в коей мере не в состоянии приложить усилия к тому, чтобы спасти Россию от оккупационного режима. Ни словом, ни делом они не показали, что с этим режимом в чем-то не согласны. С моей точки зрения, служение России, которое так долго и тяжко несли «кирилловичи», на данный момент закончилось. Силы иссякли. А потому надежды на сохранение прав на престол в этой ветви минимальны. Что ж, в таком случае права перейдут к другой ветви. И очередные злобники будут утверждать, что и новая ветвь наследователей прав на престол «ничего общего не имеет» не только с Романовыми, но и с Россией.
8. Кто будет Царем? Ответить на этот вопрос невозможно, и искать этот ответ бессмысленно. Как уже было сказано, время меняет приоритеты в вопросе о престолонаследии. Когда этот вопрос перейдет в практическую плоскость, все нынешние доводы и контрдоводы будут уже несущественны. Царем будет тот, на кого укажет божественный «принцип крови» и законы Империи, которые не дают возможности двусмысленных трактовок. Верность Империи (и ее династическим законам) и «кровь императора», переданная по родству (по мужской и женской линии) все определит с неумолимой точностью. Больших проблем, чтобы разбирать дрязги между Романовыми и Романовичами (потомками династии, лишившимися прав на престол) не возникнет. Они порастут мхом. Монархия восстановится, когда сознание народа приобретет необходимую ясность. А это невозможно без возвращения русской власти, без уничтожения всего, что мешает России быть тем, чем она была в мировой истории.
Андрей Савельев