Сергей Худиев.Победа над чем?
07.05.2015 11:02
Всякий раз, когда приближается празднование Победы, сеть (и некоторые СМИ) наполняются ворчанием и стоном - да что тут праздновать, завалили трупами, да лучше было бы проиграть, да мы бы сейчас Баварское пили... Что же, давайте спокойно рассмотрим, против чего тогда воевали.
Основой идеологии немецкого национал-социализма был крайний расизм - негерманские народы Европы, и славяне в особенности, считались другими и при этом низшими расами. Отметим этот важный момент - не просто «идеологически враждебными», не просто «культурно отсталыми», а именно врожденно, биологически низшими.
Эта идеология вызревала в Западной Европе достаточно долго - нацизм просто довел ее до логического завершения. До поражения нацизма вера в то, что люди биологически неравноценны и из этого должно следовать неравенство в достоинстве и правах, была вполне респектабельной и в Германии, и в Скандинавии, и в англоязычном мире.
Множество ученых - не шарлатанов, а действительно выдающихся ученых своего времени - провозглашали биологическую неравноценность человеческих рас. Таков был научный мейнстрим начиная где-то со второй половины XIX века.
Выдающийся британский биолог Томас Гекси, прозваннный «Бульдогом Дарвина» за энергичную защиту теории эволюции, например, говорил: «Ни один разумный человек, знающий факты, не верит в то, что средний негр равен… белому человеку. И если это так, просто невероятно, что, если снять с него все ограничения, негр сможет успешно состязаться со своим соперником, превосходящим его размером мозга и уступающим только размером челюстей, в состязании, в котором важно умение мыслить, а не умение кусаться».
Люди верили в то, что раз теория эволюции предполагает множество переходных форм, между животными предками человека и собственно людьми должны находиться промежуточные формы - и, конечно, их легко находили. Это «цветные», люди, явно отсталые в экономическом, военном и культурном отношении, как писал Киплинг, «бедные, мятущиеся дикари, наполовину бесы, наполовину дети».
Вера в то, что «цветные» не являются людьми в полном смысле слова, и на них не должны распространяться обычные нормы закона и морали, была чем-то само собой разумеющимся и хорошо укладывалась в политику колониального господства.
Расизм потихоньку распространялся и на «белых» - так, например, среди англичан было распространено «научное» убеждение, что ирландцы, по своей «расовой» природе люди необузданные, буйные, безрассудные, склонные к пьянству и просто нуждающиеся в том, чтобы ими правили англосаксы.
Другим проявлением биологического подхода к людям была евгеника - вера в то, что социальные язвы, связанные с поведением людей, такие как алкоголизм, преступность, бродяжничество, обусловлены их «плохой наследственностью» и чтобы избавиться от них, следует поощрять размножение людей с «хорошей наследственностью» и сдерживать - с «плохой». В ходе «научно обоснованных» евгенических мероприятий в одних только США были насильственно стерилизованы около 60 000 человек.
Немецкие нацисты только довели уже существовавшее расистское мировоззрение до крайности - они решились проводить в Европе ту политику, которую которую колониальные европейские державы уже давно проводили среди «небелых». Сам Гитлер сравнивал господство, которое он собирался установить в России, с господством англичан в Индии.
Вторжение в СССР было походом «сверхчеловеков» против «недочеловеков». Это факт, который упорно игнорируется восточноевропейскими нациками - для настоящих нацистов они вовсе не были бы «арийцами», «братьями по белой расе» или вообще полноценными людьми.
Они - из-за своей негерманской крови - были «унтерменшами», недочеловеками, политические взгляды которых или даже искренняя любовь к фюреру германского народа не имели значения - они родились «унтерменшами» и «унтерменшами» должны были умереть, ни при каких обстоятельствах они не могли быть признаны равными германцам.
Некоторые немецкие офицеры - особенно те, которые пытались создать коллаборационисткие части из народов СССР - находили этот крайний расизм контрпродуктивным, отталкивающим потенциальных сторонников из числа покоренных народов. Но Гитлер и нацистская верхушка были непреклонны - и это понятно, антиславянский расизм был неотъемлемой частью всей идеологической доктрины нацизма.
Как пишет немецкий офицер В. К. Штрик-Штрикфельдт в своей книге воспоминаний «РОА против Сталина и Гитлера», «Однажды главный штаб группы армий «Центр» в Борисове посетил особоуполномоченный Розенберга, министр по делам занятых восточных областей. Его сопровождал высокий партийный деятель.... Оба особоуполномоченных излагали цели правительства Третьего рейха примерно в следующем виде:
Белоруссия (они называли ее Белой Рутенией) отойдет к Восточной Пруссии; обширные области Великороссии, до линии восточнее Смоленска (может быть, включая Москву и даже еще далее на восток), а также Украина и Кавказ будут оккупированы и колонизированы. Господствующим слоем здесь будут немцы, а русские и украинцы будут лишены возможности учиться и продвигаться, они обрекаются на участь закабаленных рабочих. (Подобные фантазии - но более скромные - высказывались безответственными политиками и во время первой мировой войны.) Но и этот бред был превзойден утверждением, что русских на сорок миллионов больше, чем нужно, и они должны исчезнуть. «Каким образом?» - «Голодной смертью. Голод уже стоит у дверей». - «А если удастся решить проблему голода?» - «Всё равно, сорок миллионов населения - лишние». - «А по ту сторону новой границы, на востоке?» - «Там будут влачить “степное существование” уцелевшие русские, евреи и другие унтерменши. И эта “степь” не будет больше никогда опасной для Германии и Европы».
Такова была, значит, программа освободителя!»
В другом месте Штрик-Штрикфельдт пишет:
«В Мюнхене, при входе в отель, Власов в киоске увидел журнал «Унтерменш» - бульварный листок, изображающий русских как преступников и кретинов. Госпожа Двингер тут же скупила все имевшиеся экземпляры с комментариями об этом идиотизме. Каково же было наше изумление, когда мы, час спустя, выходя из отеля, на том же самом месте вновь увидели пятьдесят экземпляров «Унтерменша»!
- Но вы теперь не будете их покупать, - сказал Власов госпоже Двингер. - Вы видите, что эти любезные усилия бесплодны. Напрасно всё, что вы делаете, и всё, что я делал до сих пор»
В самом деле, брошюра могла сильно обескуражить всякого, кто надеялся быть принятым нацистами в «свои». В ней говорилось: «Мулаты и финно-азиатские варвары, цыганские отбросы и африканские дикари - всё это основа обитателей современного подмира недочеловеков, во главе которых стоит неизменный облик вечного жида».
Брошюра «Унтерменш» однако, не была бульварным листком - она отражала совершенно официальную идеологию. Как сказал рейхсфюрер Генрих Гиммлер, выступая в Штеттине 13 июля 1941 года,
«Это война идеологий и борьба рас. На одной стороне стоит национал-социализм: идеология, основанная на ценностях нашей германской, нордической крови. Стоит мир, каким мы его хотим видеть: прекрасный, упорядоченный, справедливый в социальном отношении, мир, который, может быть, ещё страдает некоторыми недостатками, но в целом счастливый, прекрасный мир, наполненный культурой, каким как раз и является Германия. На другой стороне стоит 180-миллионный народ, смесь рас и народов, чьи имена непроизносимы и чья физическая сущность такова, что единственное, что с ними можно сделать - это расстреливать без всякой жалости и милосердия. Этих животных, которые подвергают пыткам и жестокому обращению каждого пленного с нашей стороны, которые не оказывают врачебной помощи захваченным ими нашим раненым, как это делают порядочные солдаты, вы увидите их сами. Этих людей объединили евреи одной религией, одной идеологией, именуемой большевизмом, с задачей: имея теперь Россию, наполовину [расположенную] в Азии, частично в Европе, сокрушить Германию и весь мир.
Когда вы, друзья мои, сражаетесь на Востоке, вы продолжаете ту же борьбу против того же недочеловечества, против тех же низших рас, которые когда-то выступали под именем гуннов, позднее - 1000 лет назад во времена королей Генриха и Оттона I, - под именем венгров, а впоследствии под именем татар; затем они явились снова под именем Чингисхана и монголов. Сегодня они называются русскими под политическим знаменем большевизма»
Наши деды и прадеды воевали именно с этим, и именно эти планы сорвали. Люди, которые полагают, что вермахт вторгся в СССР в целях снабжения освобожденных народов качественным Баварским, вынуждены игнорировать все, что мы знаем об идеологии национал-социализма и о поведении его адептов.
После Второй Мировой Войны расизм стал выходить из моды - и теперь считается в развитом мире крайним неприличием. Но хребет идеологии расового превосходства, деления народов на «высшие» и «низшие» сломали тогда - в 1945-том. Мы живем в мире, где люди не делятся на сверх- и недочеловеков, более того, мы вообще живем, только потому, что за нас сражались и умирали воины Великой Отечественной. И мы вспоминаем о них с глубокой благодарностью.
Источник: http://radonezh.ru/analytics/pobeda-nad-chem-135653.html
Всякий раз, когда приближается празднование Победы, сеть (и некоторые СМИ) наполняются ворчанием и стоном - да что тут праздновать, завалили трупами, да лучше было бы проиграть, да мы бы сейчас Баварское пили... Что же, давайте спокойно рассмотрим, против чего тогда воевали.
Основой идеологии немецкого национал-социализма был крайний расизм - негерманские народы Европы, и славяне в особенности, считались другими и при этом низшими расами. Отметим этот важный момент - не просто «идеологически враждебными», не просто «культурно отсталыми», а именно врожденно, биологически низшими.
Эта идеология вызревала в Западной Европе достаточно долго - нацизм просто довел ее до логического завершения. До поражения нацизма вера в то, что люди биологически неравноценны и из этого должно следовать неравенство в достоинстве и правах, была вполне респектабельной и в Германии, и в Скандинавии, и в англоязычном мире.
Множество ученых - не шарлатанов, а действительно выдающихся ученых своего времени - провозглашали биологическую неравноценность человеческих рас. Таков был научный мейнстрим начиная где-то со второй половины XIX века.
Выдающийся британский биолог Томас Гекси, прозваннный «Бульдогом Дарвина» за энергичную защиту теории эволюции, например, говорил: «Ни один разумный человек, знающий факты, не верит в то, что средний негр равен… белому человеку. И если это так, просто невероятно, что, если снять с него все ограничения, негр сможет успешно состязаться со своим соперником, превосходящим его размером мозга и уступающим только размером челюстей, в состязании, в котором важно умение мыслить, а не умение кусаться».
Люди верили в то, что раз теория эволюции предполагает множество переходных форм, между животными предками человека и собственно людьми должны находиться промежуточные формы - и, конечно, их легко находили. Это «цветные», люди, явно отсталые в экономическом, военном и культурном отношении, как писал Киплинг, «бедные, мятущиеся дикари, наполовину бесы, наполовину дети».
Вера в то, что «цветные» не являются людьми в полном смысле слова, и на них не должны распространяться обычные нормы закона и морали, была чем-то само собой разумеющимся и хорошо укладывалась в политику колониального господства.
Расизм потихоньку распространялся и на «белых» - так, например, среди англичан было распространено «научное» убеждение, что ирландцы, по своей «расовой» природе люди необузданные, буйные, безрассудные, склонные к пьянству и просто нуждающиеся в том, чтобы ими правили англосаксы.
Другим проявлением биологического подхода к людям была евгеника - вера в то, что социальные язвы, связанные с поведением людей, такие как алкоголизм, преступность, бродяжничество, обусловлены их «плохой наследственностью» и чтобы избавиться от них, следует поощрять размножение людей с «хорошей наследственностью» и сдерживать - с «плохой». В ходе «научно обоснованных» евгенических мероприятий в одних только США были насильственно стерилизованы около 60 000 человек.
Немецкие нацисты только довели уже существовавшее расистское мировоззрение до крайности - они решились проводить в Европе ту политику, которую которую колониальные европейские державы уже давно проводили среди «небелых». Сам Гитлер сравнивал господство, которое он собирался установить в России, с господством англичан в Индии.
Вторжение в СССР было походом «сверхчеловеков» против «недочеловеков». Это факт, который упорно игнорируется восточноевропейскими нациками - для настоящих нацистов они вовсе не были бы «арийцами», «братьями по белой расе» или вообще полноценными людьми.
Они - из-за своей негерманской крови - были «унтерменшами», недочеловеками, политические взгляды которых или даже искренняя любовь к фюреру германского народа не имели значения - они родились «унтерменшами» и «унтерменшами» должны были умереть, ни при каких обстоятельствах они не могли быть признаны равными германцам.
Некоторые немецкие офицеры - особенно те, которые пытались создать коллаборационисткие части из народов СССР - находили этот крайний расизм контрпродуктивным, отталкивающим потенциальных сторонников из числа покоренных народов. Но Гитлер и нацистская верхушка были непреклонны - и это понятно, антиславянский расизм был неотъемлемой частью всей идеологической доктрины нацизма.
Как пишет немецкий офицер В. К. Штрик-Штрикфельдт в своей книге воспоминаний «РОА против Сталина и Гитлера», «Однажды главный штаб группы армий «Центр» в Борисове посетил особоуполномоченный Розенберга, министр по делам занятых восточных областей. Его сопровождал высокий партийный деятель.... Оба особоуполномоченных излагали цели правительства Третьего рейха примерно в следующем виде:
Белоруссия (они называли ее Белой Рутенией) отойдет к Восточной Пруссии; обширные области Великороссии, до линии восточнее Смоленска (может быть, включая Москву и даже еще далее на восток), а также Украина и Кавказ будут оккупированы и колонизированы. Господствующим слоем здесь будут немцы, а русские и украинцы будут лишены возможности учиться и продвигаться, они обрекаются на участь закабаленных рабочих. (Подобные фантазии - но более скромные - высказывались безответственными политиками и во время первой мировой войны.) Но и этот бред был превзойден утверждением, что русских на сорок миллионов больше, чем нужно, и они должны исчезнуть. «Каким образом?» - «Голодной смертью. Голод уже стоит у дверей». - «А если удастся решить проблему голода?» - «Всё равно, сорок миллионов населения - лишние». - «А по ту сторону новой границы, на востоке?» - «Там будут влачить “степное существование” уцелевшие русские, евреи и другие унтерменши. И эта “степь” не будет больше никогда опасной для Германии и Европы».
Такова была, значит, программа освободителя!»
В другом месте Штрик-Штрикфельдт пишет:
«В Мюнхене, при входе в отель, Власов в киоске увидел журнал «Унтерменш» - бульварный листок, изображающий русских как преступников и кретинов. Госпожа Двингер тут же скупила все имевшиеся экземпляры с комментариями об этом идиотизме. Каково же было наше изумление, когда мы, час спустя, выходя из отеля, на том же самом месте вновь увидели пятьдесят экземпляров «Унтерменша»!
- Но вы теперь не будете их покупать, - сказал Власов госпоже Двингер. - Вы видите, что эти любезные усилия бесплодны. Напрасно всё, что вы делаете, и всё, что я делал до сих пор»
В самом деле, брошюра могла сильно обескуражить всякого, кто надеялся быть принятым нацистами в «свои». В ней говорилось: «Мулаты и финно-азиатские варвары, цыганские отбросы и африканские дикари - всё это основа обитателей современного подмира недочеловеков, во главе которых стоит неизменный облик вечного жида».
Брошюра «Унтерменш» однако, не была бульварным листком - она отражала совершенно официальную идеологию. Как сказал рейхсфюрер Генрих Гиммлер, выступая в Штеттине 13 июля 1941 года,
«Это война идеологий и борьба рас. На одной стороне стоит национал-социализм: идеология, основанная на ценностях нашей германской, нордической крови. Стоит мир, каким мы его хотим видеть: прекрасный, упорядоченный, справедливый в социальном отношении, мир, который, может быть, ещё страдает некоторыми недостатками, но в целом счастливый, прекрасный мир, наполненный культурой, каким как раз и является Германия. На другой стороне стоит 180-миллионный народ, смесь рас и народов, чьи имена непроизносимы и чья физическая сущность такова, что единственное, что с ними можно сделать - это расстреливать без всякой жалости и милосердия. Этих животных, которые подвергают пыткам и жестокому обращению каждого пленного с нашей стороны, которые не оказывают врачебной помощи захваченным ими нашим раненым, как это делают порядочные солдаты, вы увидите их сами. Этих людей объединили евреи одной религией, одной идеологией, именуемой большевизмом, с задачей: имея теперь Россию, наполовину [расположенную] в Азии, частично в Европе, сокрушить Германию и весь мир.
Когда вы, друзья мои, сражаетесь на Востоке, вы продолжаете ту же борьбу против того же недочеловечества, против тех же низших рас, которые когда-то выступали под именем гуннов, позднее - 1000 лет назад во времена королей Генриха и Оттона I, - под именем венгров, а впоследствии под именем татар; затем они явились снова под именем Чингисхана и монголов. Сегодня они называются русскими под политическим знаменем большевизма»
Наши деды и прадеды воевали именно с этим, и именно эти планы сорвали. Люди, которые полагают, что вермахт вторгся в СССР в целях снабжения освобожденных народов качественным Баварским, вынуждены игнорировать все, что мы знаем об идеологии национал-социализма и о поведении его адептов.
После Второй Мировой Войны расизм стал выходить из моды - и теперь считается в развитом мире крайним неприличием. Но хребет идеологии расового превосходства, деления народов на «высшие» и «низшие» сломали тогда - в 1945-том. Мы живем в мире, где люди не делятся на сверх- и недочеловеков, более того, мы вообще живем, только потому, что за нас сражались и умирали воины Великой Отечественной. И мы вспоминаем о них с глубокой благодарностью.
Источник: http://radonezh.ru/analytics/pobeda-nad-chem-135653.html