Лучшие иллюстрации к «Мастеру и Маргарите»
Оригинал взят у vakin в Лучшие иллюстрации к «Мастеру и Маргарите»
На основании тщательных социологических опросов моего общественного мнения был составлен рейтинг персонажей «Мастера и Маргариты», лучшим образом воплощенных художниками.
Открывает наш хит-парад римский прокуратор. Пожалуй, я не видел Понтия Пилата, который смог бы составить конкуренцию прокуратору, нарисованному художником Евгения Гритчиным. Все черты Пилата - от силы и величия до брюзгливости и усталости - можно увидеть в этом рисунке.
Великий бал у Сатаны
Эпиграф к роману:
«Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.»
Лучшего Воланда найти было сложнее. Пожалуй, таковым является Воланд, появившийся на свет благодаря французскому фотографу Жану Лурьё.
"И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок... Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая."
"Он был бос, в разодранной беловатой толстовке, к коей на груди английской булавкой была приколота бумажная иконка со стершимся изображением известного святого, и в полосатых белых кальсонах. В руке Иван Николаевич нес зажженную венчальную свечу."
"Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто."
"Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы. И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели."
При выборе заглавной же пары, наоборот, никаких колебаний не возникло. Мастер и Маргарита, застывшие в вечном объятии, лучше всего удались скульптору Александру Рукавишникову. Мастера, бессильно повесившего руки, обнимает Маргарита в наброшенном на голое тело плаще. Обратите внимание на их ноги: влюбленные парят в воздухе, не касаясь земли.
А вот лучше изображение встречи Мастера и Маргариты, показывающее неизбежность этой встречи, принадлежит Сергею Тюнину.
Прокуратор Иудеи и бродячий философ
Казнь
Бегемот на люстре
Фотохудожник Ретроград подарил нам лучшую в мире Геллу («Разве вы без шпаги пришли?»).
"Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один. Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему. Но это еще не все: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами."
«Незнакомец не дал Степиному изумлению развиться до степени болезненной и ловко налил ему полстопки водки.»
«Тогда потрудитесь получить, - сказал Азазелло и, вынув из кармана круглую золотую коробочку»
«Кот, отставив от глаз бинокль, тихонько подпихнул своего короля в спину»
Ну и фото на память...
Совершенно прекрасный Коровьев вышел у Геннадия Калиновского. Смотрите, как он радуется Никанору Ивановичу.
"За столом покойного сидел неизвестный, тощий и длинный гражданин в клетчатом пиджачке, в жокейской шапочке и в пенсне... ну, словом, тот самый.
- Ба! Никанор Иванович, - заорал дребезжащим тенором неожиданный гражданин и, вскочив, приветствовал председателя насильственным и внезапным рукопожатием. Приветствие это ничуть не обрадовало Никанора Ивановича."
"Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один. Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему. Но это еще не все: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами. Иван устремился за злодеями вслед и тотчас убедился, что догнать их будет очень трудно."
"Кот вцепился в жидкую шевелюру конферансье и, дико взвыв, в два поворота сорвал эту голову с полной шеи. Две с половиной тысячи человек в театре вскрикнули как один. Кровь фонтанами из разорванных артерий на шее ударила вверх и залила и манишку и фрак. Кот передал голову Фаготу, тот за волосы поднял ее и показал публике, и голова эта отчаянно крикнула на весь театр:
- Доктора!"
"Огонек приблизился вплотную, и Маргарита увидела освещенное лицо мужчины, длинного и черного, держащего в руке эту самую лампадку. Это был Коровьев, он же Фагот. Правда, внешность Коровьева весьма изменилась. Мигающий огонек отражался не в треснувшем пенсне, которое давно пора было бы выбросить на помойку, а в монокле, правда, тоже треснувшем. Усишки на наглом лице были подвиты и напомажены, а чернота Коровьева объяснялась очень просто - он был во фрачном наряде. Белела только его грудь."
"Комната уже колыхалась в багровых столбах, и вместе с дымом выбежали из двери трое, поднялись по каменной лестнице вверх и оказались во дворике. Первое, что они увидели там, это сидящую на земле кухарку застройщика, возле нее валялся рассыпавшийся картофель и несколько пучков луку. Состояние кухарки было понятно. Трое черных коней храпели у сарая, вздрагивали, взрывали фонтанами землю."
Фотохудожник Елене Мартынюк.
А здесь в роли Воланда - Александр Ширвиндт.
А вот сам председатель жилищного товарищества дома 302-бис Никанор Иванович Босой.
"На ювелиршином пуфе в развязной позе развалился некто третий, именно - жутких размеров черный кот со стопкой водки."
"Супруга господина Жака уже становилась перед Маргаритою на одно колено и, бледная от волнения, целовала колено Маргариты.
- Королева, - бормотала супруга господина Жака.
- Королева в восхищении, - кричал Коровьев.
- Королева... - тихо сказал красавец, господин Жак.
- Мы в восхищении, - завывал кот."
"Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес."
Иллюстрации Бориса Маркевича. Этому художнику вообще удивительным образом удается несколькими небрежными штрихами создавать удивительные рисунки.
"В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появились двое граждан"
Иешуа
Иван в лечебнице доктора Стравинского
«Хрусть - и пополам!»
Маргарита летит на бал
Торгсин
Лунная дорога, открывшаяся перед Пилатом, удалась Николаю Королёву.
«От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.»
Коровьев взирает на удивленную голову Берлиоза
Раздвоение Ивана:
«- Но-но-но, - вдруг сурово сказал где-то, не то внутри, не то над ухом, прежний Иван Ивану новому, - про то, что голову Берлиозу-то отрежет, ведь он все-таки знал заранее? Как же не взволноваться?»
Офорты Виктора Ефименко
Лучший Берлиоз (да и Бездомный, пожалуй, тоже (да и Воланд, черт возьми, неплох!)) получился на офорте Виктора Ефименко.
Бессмертие за трусость
Похищение («Искусствоведы в штатском знают все!»)
Фантасмагория №1
(«Факт - самая упрямая в мире вещь»)
Ну и в заключение. Сам Михаил Булгаков в окружении героев романа прекрасно нарисован Павлом Оринянским.
Седьмое доказательство
Поединок между профессором и поэтом
Раздвоение Ивана
Прощение и вечный приют
Источник - litvinovs.net
На основании тщательных социологических опросов моего общественного мнения был составлен рейтинг персонажей «Мастера и Маргариты», лучшим образом воплощенных художниками.
Открывает наш хит-парад римский прокуратор. Пожалуй, я не видел Понтия Пилата, который смог бы составить конкуренцию прокуратору, нарисованному художником Евгения Гритчиным. Все черты Пилата - от силы и величия до брюзгливости и усталости - можно увидеть в этом рисунке.
Великий бал у Сатаны
Эпиграф к роману:
«Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.»
Лучшего Воланда найти было сложнее. Пожалуй, таковым является Воланд, появившийся на свет благодаря французскому фотографу Жану Лурьё.
"И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок... Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая."
"Он был бос, в разодранной беловатой толстовке, к коей на груди английской булавкой была приколота бумажная иконка со стершимся изображением известного святого, и в полосатых белых кальсонах. В руке Иван Николаевич нес зажженную венчальную свечу."
"Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто."
"Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы. И когда Маргарита, обдуваемая прохладным ветром, открывала глаза, она видела, как меняется облик всех летящих к своей цели."
При выборе заглавной же пары, наоборот, никаких колебаний не возникло. Мастер и Маргарита, застывшие в вечном объятии, лучше всего удались скульптору Александру Рукавишникову. Мастера, бессильно повесившего руки, обнимает Маргарита в наброшенном на голое тело плаще. Обратите внимание на их ноги: влюбленные парят в воздухе, не касаясь земли.
А вот лучше изображение встречи Мастера и Маргариты, показывающее неизбежность этой встречи, принадлежит Сергею Тюнину.
Прокуратор Иудеи и бродячий философ
Казнь
Бегемот на люстре
Фотохудожник Ретроград подарил нам лучшую в мире Геллу («Разве вы без шпаги пришли?»).
"Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один. Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему. Но это еще не все: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами."
«Незнакомец не дал Степиному изумлению развиться до степени болезненной и ловко налил ему полстопки водки.»
«Тогда потрудитесь получить, - сказал Азазелло и, вынув из кармана круглую золотую коробочку»
«Кот, отставив от глаз бинокль, тихонько подпихнул своего короля в спину»
Ну и фото на память...
Совершенно прекрасный Коровьев вышел у Геннадия Калиновского. Смотрите, как он радуется Никанору Ивановичу.
"За столом покойного сидел неизвестный, тощий и длинный гражданин в клетчатом пиджачке, в жокейской шапочке и в пенсне... ну, словом, тот самый.
- Ба! Никанор Иванович, - заорал дребезжащим тенором неожиданный гражданин и, вскочив, приветствовал председателя насильственным и внезапным рукопожатием. Приветствие это ничуть не обрадовало Никанора Ивановича."
"Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один. Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему. Но это еще не все: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами. Иван устремился за злодеями вслед и тотчас убедился, что догнать их будет очень трудно."
"Кот вцепился в жидкую шевелюру конферансье и, дико взвыв, в два поворота сорвал эту голову с полной шеи. Две с половиной тысячи человек в театре вскрикнули как один. Кровь фонтанами из разорванных артерий на шее ударила вверх и залила и манишку и фрак. Кот передал голову Фаготу, тот за волосы поднял ее и показал публике, и голова эта отчаянно крикнула на весь театр:
- Доктора!"
"Огонек приблизился вплотную, и Маргарита увидела освещенное лицо мужчины, длинного и черного, держащего в руке эту самую лампадку. Это был Коровьев, он же Фагот. Правда, внешность Коровьева весьма изменилась. Мигающий огонек отражался не в треснувшем пенсне, которое давно пора было бы выбросить на помойку, а в монокле, правда, тоже треснувшем. Усишки на наглом лице были подвиты и напомажены, а чернота Коровьева объяснялась очень просто - он был во фрачном наряде. Белела только его грудь."
"Комната уже колыхалась в багровых столбах, и вместе с дымом выбежали из двери трое, поднялись по каменной лестнице вверх и оказались во дворике. Первое, что они увидели там, это сидящую на земле кухарку застройщика, возле нее валялся рассыпавшийся картофель и несколько пучков луку. Состояние кухарки было понятно. Трое черных коней храпели у сарая, вздрагивали, взрывали фонтанами землю."
Фотохудожник Елене Мартынюк.
А здесь в роли Воланда - Александр Ширвиндт.
А вот сам председатель жилищного товарищества дома 302-бис Никанор Иванович Босой.
"На ювелиршином пуфе в развязной позе развалился некто третий, именно - жутких размеров черный кот со стопкой водки."
"Супруга господина Жака уже становилась перед Маргаритою на одно колено и, бледная от волнения, целовала колено Маргариты.
- Королева, - бормотала супруга господина Жака.
- Королева в восхищении, - кричал Коровьев.
- Королева... - тихо сказал красавец, господин Жак.
- Мы в восхищении, - завывал кот."
"Над черной бездной, в которую ушли стены, загорелся необъятный город с царствующими над ним сверкающими идолами над пышно разросшимся за много тысяч этих лун садом. Прямо к этому саду протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней кинулся бежать остроухий пес."
Иллюстрации Бориса Маркевича. Этому художнику вообще удивительным образом удается несколькими небрежными штрихами создавать удивительные рисунки.
"В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появились двое граждан"
Иешуа
Иван в лечебнице доктора Стравинского
«Хрусть - и пополам!»
Маргарита летит на бал
Торгсин
Лунная дорога, открывшаяся перед Пилатом, удалась Николаю Королёву.
«От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.»
Коровьев взирает на удивленную голову Берлиоза
Раздвоение Ивана:
«- Но-но-но, - вдруг сурово сказал где-то, не то внутри, не то над ухом, прежний Иван Ивану новому, - про то, что голову Берлиозу-то отрежет, ведь он все-таки знал заранее? Как же не взволноваться?»
Офорты Виктора Ефименко
Лучший Берлиоз (да и Бездомный, пожалуй, тоже (да и Воланд, черт возьми, неплох!)) получился на офорте Виктора Ефименко.
Бессмертие за трусость
Похищение («Искусствоведы в штатском знают все!»)
Фантасмагория №1
(«Факт - самая упрямая в мире вещь»)
Ну и в заключение. Сам Михаил Булгаков в окружении героев романа прекрасно нарисован Павлом Оринянским.
Седьмое доказательство
Поединок между профессором и поэтом
Раздвоение Ивана
Прощение и вечный приют
Источник - litvinovs.net