Ангел и «демоны» Андрея Тарковского (к 50-летию фильма «Андрей Рублев»)
Дмитрий Менделеев
В этом году исполняется 50 лет фильму Андрея Тарковского «Андрей Рублев». Работа над фильмом завершилась в 1966 году. Хотя «завершилась» условно: режиссеру пришлось по указке сверху фильм переделывать. К зрителю этот шедевр мирового кинематографа попал только через несколько лет. И через много лет - на широкий, как принято говорить, тогда еще советский экран. О том, как снимался фильм, о его непростой судьбе, о смыслах, вложенных режиссером в столь важную для него картину, рассказывает Дмитрий Менделеев.
Кадр из кинофильма Андрея Тарковского «Андрей Рублев»
«Пополам жить не могу, не хочу и не буду»
В 1960 году ЮНЕСКО решило отметить 600-летие со дня рождения Андрея Рублева, еще тогда не прославленного в лике святых Православной Церковью. Дата была несколько условной - точного времени рождения иконописца мы не знаем. Определена она была так. К 1405 году относится первое упоминание об Андрее Рублеве в летописях: он вместе с Феофаном Греком и Прохором с Городца обновлял иконостас Благовещенского собора Московского Кремля. А по византийской и древнерусской традициям, иконописец становился зрелым мастером и мог выступать под своим именем не ранее, чем ему исполнится 45 лет. Вот такая долгая была тогда подготовка. До этого возраста он помогал другому мастеру: смешивал краски, грунтовал, левкасил, дописывал… 1405 - 45 = 1360. 1360 год и стали считать годом рождения Андрея Рублева. Следовательно, в 1960 году - его 600-летний юбилей.
К юбилею на скорую руку открыли Музей древнерусского искусства им. Андрея Рублева в Спасо-Андрониковом монастыре, появились публикации об иконописце - надо было отпраздновать дату на международном уровне, раз ЮНЕСКО придавало Андрею Рублеву такое значение. Среди прочего возникла идея сделать фильм.
Андрей Тарковский и Андрей Кончаловский написали сценарий, который, с точки зрения руководства киностудии «Мосфильм», не имел никаких шансов быть даже запущенным в производство. Тогда сценаристы пошли на известную в театральном и киношном мире хитрость: опубликовали сценарий в каком-то печатном издании. А после публикации руководству студии было легче принимать решение, так как в случае чего перед партийными органами не они будут отвечать: ну как же! была публикация в советском издании! Причем тогда было совершенно неважно, в каком именно, хоть в глухой провинции, хоть даже в какой-нибудь заводской газете; главное, что в советской печати, открыто.
Фильм стали снимать. Правда, на него выделили очень мало средств - 1 миллион рублей, а фильм двухсерийный, большой. Для сравнения: экранизация романа «Война и мир», которую в это время делал С. Бондарчук, стоила 240 миллионов рублей, и даже если учесть, что это фильм супердорогой, с большими массовками и батальными сценами, разница говорит сама за себя: 240 и 1. Конечно, режиссеру хотелось бы иметь больше средств, чтобы снять фильм так, как он его видел. Но идея была настолько зажигательная, что люди вдохновились, и очень многие работали в фильме просто за идею. А коллектив подобрался потрясающий. И, как бы мы сказали сегодня, за три копейки был снят один из лучших советских фильмов. Хотя точнее было бы назвать этот фильм не советским, а фильмом советского времени.
“Вы посылаете на западный фестиваль картину антирусскую…”
Съемки завершились, в 1966 году комиссия фильм приняла. Всем работа Тарковского и съемочной группы очень понравилась. Рукоплескали, говорили восторженные слова, жали руки… И сразу же было принято решение отправить фильм на Каннский фестиваль. Но в последний момент в приемной секретаря ЦК КПСС Демичева раздался звонок от другого режиссера, чей фильм проиграл «Иванову детству», предыдущей картине Тарковского, на Венецианском фестивале в 1962 году. Это был маститый режиссер, признанный, обласканный властью, а Андрей Арсеньевич молодой: ему было только 34 года, когда он завершил «Страсти по Андрею» (так первоначально назывался фильм). Маститый мэтр был уязвлен и обижен тем, что его «обошли» члены жюри Венецианского фестиваля. И вот теперь тот же режиссер, возможно, победит и на другом престижном кинофестивале - в Каннах. Он не выдержал терзаний задетого самолюбия и позвонил Демичеву. Сказал (цитирую слова Тарковского): «Вы посылаете на западный фестиваль картину антирусскую, антипатриотическую и антиисторическую. Да и вообще организованную вокруг Рублева в каком-то западном духе конструирования рассказа о личности». До сих пор не понимаю, что значат эти упреки, но именно их потом на все лады склоняли гонители фильма, начиная с Демичева.
Вернули ленту уже из аэропорта, из Шереметьево. Целый год мучили Тарковского, заставляя фильм все время переделывать. Но конечная цель была настолько высокой, что режиссер смирился, соглашался на все требования… Любой настоящий художник, если дать ему время переписать картину, будет стремиться довести до совершенства каждый мазок. Вот и Тарковский доводил фильм до совершенства. Через год руководство картины это поняло, режиссера отстранили от работы, а фильм положили на полку. Причем отстранили от работы не только над этим фильмом, но и вообще. Он почти голодал. Поехал к своему другу в Молдавию, где снимался фильм «Сергей Лазо», и тот по дружбе помог: взял его в соавторы сценария - дал дописать финал фильма - и снял в эпизодической роли. Тарковский сыграл белого офицера, который стреляет в красногвардейца. Но когда фильм показывали в Госкино, министр кинематографии Романов, зарубивший картину, кричал: «Товарищи! Вы посмотрите, в кого стреляет Тарковский! Он же в нас стреляет, он в коммунистов стреляет!» Вот так в те времена бывало.
Тарковский написал Романову письмо - очень смелое по тем временам. Хотя еще и продолжалась «оттепель», брежневский застой не начался, еще год оставался до Пражских событий, но даже для того времени это был очень смелый поступок.
«Вся эта кампания, - писал Тарковский, - со злобными и беспринципными выпадами воспринимается мной не более и не менее как травля. И только травля, начавшаяся, причем, еще со времен выхода моей первой полнометражной картины “Иваново детство”, к которой вы, Алексей Владимирович, с редким постоянством при каждом удобном случае приклеиваете ярлык “пацифизм”…»
“Можно жить и так, чтобы выклянчить себе право на работу. Я так жить не могу, не хочу и не буду”
Написал письмо и своему непосредственному начальству - директору «Мосфильма» В. Сурину:
«Сейчас я остался в одиночестве, ибо струсили и продали свою точку зрения все, кто ранее рукоплескал фильму. И вы, Владимир Николаевич, в том числе. Вы-то, будучи опытным руководителем, не рукоплескали, правда… И теперь вы толкаете меня на свидание с начальством в ЦК одного. Как будто сценарий не был утвержден, как будто фильм не был принят и не присуждена ему первая категория… Вы говорите, что существуют и отрицательные мнения начальства о “Рублеве”. Ну и что же? В свое время Толстой ругал Шекспира и Вагнера. Но ни тот, ни другой не стали от этого бездарнее, чем бы хотелось Льву Николаевичу. Можно жить и так, чтобы выклянчить себе право на работу. Я так жить не могу, не хочу и не буду. Пополам жить нельзя. Примите уверения в совершенном уважении. Андрей Тарковский».
Там - аплодисменты, тут - поругание
Андрей Тарковский на съёмках кинофильма «Андрей Рублев»Через год Каннский фестиваль стал заваливать советское руководство письмами - просить, чтобы фильм дали посмотреть западному зрителю. Как-то неудобно было отказывать: это испортило бы отношения, которые портить не хотелось. И тогда Романов придумал хитрость: права на показ фильма в Западной Европе продали французской фирме, а, по условиям фестиваля, только сама страна могла представить фильм для участия в конкурсе. Советские чиновники надеялись, что фильм никто не увидит - на фестивале, по крайней мере. А если в кинотеатрах будут показывать, то кто об этом узнает в Советском Союзе? Мало ли что на Западе идет в кинотеатрах. Главное: премии фильм не получит, внимания западной прессы к нему не будет. И потирали руки от удовольствия. Но… рановато радовались. Руководство Каннского фестиваля приняло решение показать фильм «Андрей Рублев» вне конкурса! Это была бомба. Власти пытались что-то предпринять, хотели даже расторгнуть сделку с фирмой, которой были проданы права, но тогда бы пришлось выплатить ей огромную неустойку - в несколько миллионов долларов. Это решило вопрос в пользу фильма.
«Андрея Рублева» показывали в Каннах несколько раз: на открытии и на закрытии фестиваля. Каждый раз - аншлаг. Это стало главным событием кинофорума. Фильму дали премии, какие только можно было дать по условиям фестиваля: очень престижную премию «ФИПРЕССИ» - Международной организации киноведов и кинокритиков; премию Экуменического жюри, в которое входили представители разных христианских конфессий, - за лучший религиозный фильм.
Это была победа. Большая победа нашего искусства.
Фильм показали и в Советском Союзе - в каких-то подмосковных крошечных кинотеатриках. А потом опять положили на полку. А чтобы как-то объяснить советским зрителям, почему фильм, обласканный мировой киноэлитой, смотреть нельзя, его продолжали поливать грязью. Так он и пролежал до «перестройки»: был показан только в 1986 году, на ретроспективе фильмов Тарковского.
...
Полностью здесь: http://www.pravoslavie.ru/90549.html