Красную Армию начали образовывать для подавления протестов внутри страны...
«При образовании этой Красной Армии они [...] прекратили выдачу продовольствия - сделали все, чтобы погнать мужчин, в возрасте до 50 и 55 лет, к оружию. Они отправились в Курляндию, к латышам, и пообещали молодежи большие зарплаты и продовольственное изобилие, и именно благодаря латышам - русских большевики сначала набрать не могли - и благодаря китайцам [работавшим] в России и благодаря немецким военнопленным они смогли сформировать ядро Красной Армии. [...] Иностранные солдаты составили ядро Красной Армии в начальный период революции. Я хочу, чтобы вы поняли: ни интервенция союзников, ни оккупация Архангельска и Одессы, ни опасения такой оккупации - не были причиной образования красной армии. Красную Армию начали образовывать для подавления протестов внутри страны, названных большевиками контрреволюцией».
(Показания сотрудника министерства торговли США, находившегося в России, перед комиссией Сената, 1919)
* * *
«Все красные гвардии и красные армии большевизма оказались пригодными для ведения войны с русскими гражданами, для междоусобия в среде демократии, для арестов, обысков и других видов полицейского попирания свободы. Они оказались неспособными хотя бы единый выстрел противопоставить наступающим полчищам германского империализма».
(Ф.Дан, "Позорная капитуляция"// "Вперед", Орган Московской организации РСДРП меньшевиков, №28, 21 февраля 1918 г., стр. 1)
* * *
В начале 1918 года вся Красная Армия насчитывала около 200 тыс. человек, из них - около 85 тыс. венгров (В.В. Аристов, "Русский мир Будапешта и Венгрии (очерки и статьи по истории и современности)", Будапешт 2003, стр. 80-85.
Аристов комментирует: "В критический период 1918 года Ленин и его соратники сделали ставку именно на интернационалистов, а не на русских рабочих и крестьян... Революционная активность мадьяр в России не ограничилась её столицами. Они помогали большевикам захватывать власть по всей огромной стране... Венгерские военнопленные участвовали в вооружённых восстаниях большевиков примерно в 40 российских городах. Причём зачастую именно венгры были той основной силой, которая позволяла коммунистам и их сторонникам добиваться успеха. Особенно это проявилось на Волге, в Сибири и на Дальнем Востоке").
А ведь кроме венгров, составивших в период формирования начального ядра Красной Армии более 40% его численности, были в ней также латыши, немцы, австрийцы, китайцы, поляки.
"Всего за годы Гражданской войны создано свыше 370 интернациональных отрядов, отрядов, рот, батальонов, легионов, полков, бригад и дивизий. В них, а также в др. частях и подразделениях Кр. Армии в разное время служили примерно 250-300 тыс. зарубежных интернационалистов". (С.С. Хромов, Н.Н. Азовцев и др., "Гражданская война и военная интервенция в СССР : Энциклопедия", Советская Энциклопедия, 1983, стр. 235).В начале 1918 года вся Красная Армия насчитывала около 200 тыс. человек, из них - около 85 тыс. венгров (В.В. Аристов, "Русский мир Будапешта и Венгрии (очерки и статьи по истории и современности)", Будапешт 2003, стр. 80-85.
* * *
Знаменитым пьяницей был "революционный матрос" П. Дыбенко. Биограф Дыбенко рисует своего героя горьким пропойцей, все повороты карьеры и жизненного пути которого, с младых лет и по конец дороги, сопровождались выпивкой. Даже издание серии "Пламенные революционеры", вышедшее в Политиздате в 1970 г., нарушило обязательную тогда лакировку: «Но что касается алкоголя... [Коллонтай - супруга Дыбенко] нарисовала [Дыбенко] мрачную картину его будущего, если он не перестанет пить, так горячо говорила, что пьянство и служение революции несовместимы, что Дыбенко поклялся больше не прикасаться к спиртным напиткам. Он был с ней трогательно нежен... и Александра Михайловна под конец усомнилась: точны ли слухи о его неверности?»
Дыбенко был, кажется, единственным персонажем советской истории, о пьянстве которого были вынесены два решения ЦК РКП-ВКП(б).
15 мая 1918 г. заседание ЦК (с участием Ленина, Свердлова, Дзержинского, Зиновьева, Сталина и ещё 5 главарей РКП) постановило: «заслушав сообщения о поведении Дыбенко под Нарвой, при проезде из Петрограда в Москву, пьянстве, решено: Дыбенко должен быть отстранён от должности Народного комиссара, арестован и должна быть назначена следственная комиссия над ним. Выполнить решение должен ЦИК». Особая следственная комиссия ВЦИК, выяснявшая обстоятельства сдачи Нарвы, предъявила Дыбенко обвинение «1) в беспричинной сдаче Нарвы без боя, когда это отнюдь не вызывалось общим положением и соотношением сил, и 2) в совершенно несоответствующем достоинству начальника поведении во время и в наиболее ответственные моменты экспедиции». Протокол заседания ЦК РКП(б) 26 апреля 1918 г. отмечал: «По делу Дыбенко вынесено следственной комиссией постановление: 1) Дыбенко исключается из партии за бесчестное нарушение данного им обязательства явиться на суд Советской власти и за погромную агитацию во враждебной Советской власти прессе («Трудовая Республика», орган максималистов, выходящий в Самаре). 2) Предложить Президиуму ЦИК принять постановление об объявлении Дыбенко вне закона, если он не явится в назначенный Президиумом срок».
На допросе 15 мая 1938 года, когда дошла очередь до событий 1918 года, на вопрос следователя рассказать о сдаче Нарвы П.Е. Дыбенко заявил: «В 1918 году в конце февраля при наступлении немцев на Петроград, я, по приказу правительства, вместе со своим помощником бывшим мичманом Павловым выступил с отрядом моряков для удержания Нарвы и прикрытия Петрограда. Должен сказать, что отряд моряков и командование отряда весь поход до Нарвы систематически пьянствовали». Пьянка не окончилась дорогой в Нарву. Когда немцы начали наступление на Нарву, «матросы начали неорганизованно отходить [так Дыбенко обозначил паническое бегство его отряда]. Дыбенко никем не руководил, а предавался своему любимому делу - пьянству с ближайшими друзьями». Биографы Дыбенко пишут, что внимание революционных матросов от обороны Нарвы отвлекла обнаруженная поблизости на путях цистерна со спиртом, после распития которой опохмел продолжился уже в Гатчине. О том же вспоминает М.Д. Бонч-Бруевич, брат ближайшего конфидента Ленина и управляющего делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевича, ставший первым генералом, перешедшим на сторону большевиков и начальником штаба большевицкого Верховного главнокомандующего: «Не успел отряд Дыбенко войти в соприкосновение с противником, как [...] матросы начали отступать, как только оказались поблизости от арьергарда, прикрывавшего отход немцев к Нарве. Когда специальный трибунал разбирал дело о позорном поведении отряда, выяснилось, что вместо борьбы с немцами разложившиеся матросы занялись раздобытой в пути бочкой со спиртом»
Бегство отряда Дыбенко из Нарвы состоялось 3-4 марта 1918 г. (в день подписания похабного "Брестского" мира), а несколько ранее, 25 февраля, немцы взяли Псков. Эти героические события легли в основание советского праздника 23 февраля (день Красной Армии).
20 лет спустя, постановление ЦК ВКП (б) от 25 января 1938 года вновь отмечало: «Дыбенко вместо добросовестного выполнения своих обязанностей по руководству округом систематически пьянствовал, разложился в морально-бытовом отношении».
Источник подборки цитат: https://oboguev.livejournal.com/7316390.html