РАЗВЕРЗЛИСЬ ХЛЯБИ НЕБЕСНЫЕ!
...Ливень настолько чудовищный, что начинаю опасаться за палатку. Если она промокнет, то будет беда. Уже жалею, что пленкой ее не накрыл. Ботинки, э-э-э… сапоги мокрые, пытаюсь их подсушивать на ногах, сгоняя в ноги энергию и согревая их таким образом. Думаю прорываться к палатке под куском пленки, которым палатку и укрою. Другого выхода не вижу. Все, я поплыл к палатке.
(19:20) Прорвался! Хотя был один опасный момент, когда меня волной стало в море уносить. Шутю! Процентов на семьдесят!....
30.10.08
(18:10) Что творится на улице описывать не хочется. Очень подходит выражение «разверзлись хляби небесные». Сижу в доме (землянке). Под навесом сидеть невозможно - задувает и заливает. Ладно, начну по порядку. Проснулся в пять, но прикинув, что вставать нет никакого резона, одел на ноги вкладыши от ботинок (чтобы подсохли) и лег спать дальше. В дальнейшем зимние ботинки, для простоты и избежания путаницы, буду называть сапогами. Тем более, что они сапоги и есть. Это я их только ботинками кличу.
Второй раз проснулся в 7:00 и, дождавшись окончания дождя, выбрался из палатки. Так как грибников в такую погоду не ожидается, я решил ехать в Мамоново. Умылся, съел пару сушек, доел пару квадратиков оставленного кем-то шоколада и пару яблок. Взял с собой, помимо куртки, и штаны от дождевика и поехал. Так как дождь решил сделать передышку, я не стал одевать дождевик на себя, и поехал так.
В 8:30 я был уже на месте. Встретила меня Татьяна. Я поставил телефон на зарядку и хотел сразу же сгонять на почту, но она уговорила меня сначала попить чай с яблочным пирогом. Через 20 минут я все-таки поехал на почту. Там я проторчал более часа - выкладывал последние стихи на рифмоплетский сайт и проверял почту. Заодно сделал первый шаг в интервенции Простого Русского Человека - занял почтовые адреса с этим именем на основных «почтовиках». Правда, такое длинное имя поддержал только «Рамблер». На остальных пришлось ограничиться Русским Человеком.
Закончив с этим, я поехал обратно. Так как время было уже не столь раннее, я зашел к Виктору, чтобы узнать, когда у него появится возможность помочь мне с печкой. Виктор сказал, что вероятно сегодня или завтра приедет ко мне. Если успеет, то сегодня. Он, узнав, что я израсходовал мелкий песок, дал мне мешки, чтобы я набрал еще, а еще дал проволоку для крепления дверец. Набрав песка, я оставил мешки там. Мы решили, что сейчас я поеду чистить кирпичи, а Виктор, если успеет, подъедет попозже.
Я попрощался с Виктором и пошел за телефоном. Дома была тетя Маша. Она накормила меня очень вкусными оладьями и дала мне несколько банок (под варенье), которые я у нее попросил. Покидав все в рюкзак, я собрался ехать домой. Начался дождь, и я одел дождевик. По пути заехал в магазин и купил железную щетку для чистки кирпичей и буханку хлеба. Ну, как без этого?!
Дождь опять прекратился, и я снял дождевик и запихал под клапан рюкзака, чтобы не париться в нем. Я уже проехал треть пути, когда у меня порвалась цепь. Замочек цепи слетел и его пластинка потерялась. Я какое-то время поискал ее на дороге, но, поняв что она могла слететь когда угодно, а я еще мог так ездить, решил прекратить поиски и везти велик рядом.
Проходя мимо рощи, на поле, я взял очередной Ольгин мешок с листьями, чтобы ей помочь. Провез его чуть дальше моего спуска и поставил на пень у дороги. Вернулся к себе и первым делом разгрузился. Погода наладилась, и я решил воспользоваться этим, чтобы перекусить. Все дрова, которые я вчера сушил, уже успели намокнуть, и мне пришлось изрядно повозиться, чтобы развести костер.
Вымучив тарелку горячего супа, я пообедал и поставил на огонь вчерашние яблоки. После этого я пошел чистить кирпичи. Драил их щеткой в ведре с водой и укладывал в штабель. Иногда менял воду, заодно подбрасывая дрова в огонь и помешивая варенье. Начался дождь и я, закончив на этом, пошел убирать все к навесу. Спрятал дрова под пленку и накрыл чугунок бочкой. Ливень начался такой, что я даже решил не убирать варенье. Завтра лучше его еще раз доведу до кипения и рассую по банкам, чем буду пытаться делать это под водой. Периодически били молнии, а ветер задувал дождь под навес. Я решил спасаться в землянке. Добежав по пути до палатки, я схватил дневник и поскакал через лужи в единственное сухое место (после палатки). Ливень настолько чудовищный, что начинаю опасаться за палатку. Если она промокнет, то будет беда. Уже жалею, что пленкой ее не накрыл. Ботинки, э-э-э… сапоги мокрые, пытаюсь их подсушивать на ногах, сгоняя в ноги энергию и согревая их таким образом. Думаю прорываться к палатке под куском пленки, которым палатку и укрою. Другого выхода не вижу. Все, я поплыл к палатке.
(19:20) Прорвался! Хотя был один опасный момент, когда меня волной стало в море уносить. Шутю! Процентов на семьдесят!
В палатке, к счастью, сухо. На всякий случай я накрыл ее куском пленки, но боюсь ветер ее унесет. Ну, делать нечего - понадеемся на «авось». Эх, жалко до варенья с хлебом уже не добраться. К моей радости в палатке есть печенье с шоколадной глазурью, которое я сейчас с удовольствием точу. Ограничусь четырьмя печенюшками. Эдакий скромный подводный ужин. К слову о водолазах: у меня здесь и шоколадка имеется. Все, как полагается, но трогать ее пока не буду. Чую, добью я печенье сегодня. Из восьми осталось три. Тут даже за губную гармошку схватился.
Две!
Фонарик еле светит, но думаю еще что-нибудь почитать.
Одна!
Наверное, все-таки добью «Вокруг света».
Ноль. Хорошее было печенье.
Писать сегодня больше не буду. Как-то я сегодня «на зрителя работаю» и мне это не нравится. Скучно, наверное.
Скучно - не скучно, а с писаниной завязываю. (20:00)
(19:20) Прорвался! Хотя был один опасный момент, когда меня волной стало в море уносить. Шутю! Процентов на семьдесят!....
30.10.08
(18:10) Что творится на улице описывать не хочется. Очень подходит выражение «разверзлись хляби небесные». Сижу в доме (землянке). Под навесом сидеть невозможно - задувает и заливает. Ладно, начну по порядку. Проснулся в пять, но прикинув, что вставать нет никакого резона, одел на ноги вкладыши от ботинок (чтобы подсохли) и лег спать дальше. В дальнейшем зимние ботинки, для простоты и избежания путаницы, буду называть сапогами. Тем более, что они сапоги и есть. Это я их только ботинками кличу.
Второй раз проснулся в 7:00 и, дождавшись окончания дождя, выбрался из палатки. Так как грибников в такую погоду не ожидается, я решил ехать в Мамоново. Умылся, съел пару сушек, доел пару квадратиков оставленного кем-то шоколада и пару яблок. Взял с собой, помимо куртки, и штаны от дождевика и поехал. Так как дождь решил сделать передышку, я не стал одевать дождевик на себя, и поехал так.
В 8:30 я был уже на месте. Встретила меня Татьяна. Я поставил телефон на зарядку и хотел сразу же сгонять на почту, но она уговорила меня сначала попить чай с яблочным пирогом. Через 20 минут я все-таки поехал на почту. Там я проторчал более часа - выкладывал последние стихи на рифмоплетский сайт и проверял почту. Заодно сделал первый шаг в интервенции Простого Русского Человека - занял почтовые адреса с этим именем на основных «почтовиках». Правда, такое длинное имя поддержал только «Рамблер». На остальных пришлось ограничиться Русским Человеком.
Закончив с этим, я поехал обратно. Так как время было уже не столь раннее, я зашел к Виктору, чтобы узнать, когда у него появится возможность помочь мне с печкой. Виктор сказал, что вероятно сегодня или завтра приедет ко мне. Если успеет, то сегодня. Он, узнав, что я израсходовал мелкий песок, дал мне мешки, чтобы я набрал еще, а еще дал проволоку для крепления дверец. Набрав песка, я оставил мешки там. Мы решили, что сейчас я поеду чистить кирпичи, а Виктор, если успеет, подъедет попозже.
Я попрощался с Виктором и пошел за телефоном. Дома была тетя Маша. Она накормила меня очень вкусными оладьями и дала мне несколько банок (под варенье), которые я у нее попросил. Покидав все в рюкзак, я собрался ехать домой. Начался дождь, и я одел дождевик. По пути заехал в магазин и купил железную щетку для чистки кирпичей и буханку хлеба. Ну, как без этого?!
Дождь опять прекратился, и я снял дождевик и запихал под клапан рюкзака, чтобы не париться в нем. Я уже проехал треть пути, когда у меня порвалась цепь. Замочек цепи слетел и его пластинка потерялась. Я какое-то время поискал ее на дороге, но, поняв что она могла слететь когда угодно, а я еще мог так ездить, решил прекратить поиски и везти велик рядом.
Проходя мимо рощи, на поле, я взял очередной Ольгин мешок с листьями, чтобы ей помочь. Провез его чуть дальше моего спуска и поставил на пень у дороги. Вернулся к себе и первым делом разгрузился. Погода наладилась, и я решил воспользоваться этим, чтобы перекусить. Все дрова, которые я вчера сушил, уже успели намокнуть, и мне пришлось изрядно повозиться, чтобы развести костер.
Вымучив тарелку горячего супа, я пообедал и поставил на огонь вчерашние яблоки. После этого я пошел чистить кирпичи. Драил их щеткой в ведре с водой и укладывал в штабель. Иногда менял воду, заодно подбрасывая дрова в огонь и помешивая варенье. Начался дождь и я, закончив на этом, пошел убирать все к навесу. Спрятал дрова под пленку и накрыл чугунок бочкой. Ливень начался такой, что я даже решил не убирать варенье. Завтра лучше его еще раз доведу до кипения и рассую по банкам, чем буду пытаться делать это под водой. Периодически били молнии, а ветер задувал дождь под навес. Я решил спасаться в землянке. Добежав по пути до палатки, я схватил дневник и поскакал через лужи в единственное сухое место (после палатки). Ливень настолько чудовищный, что начинаю опасаться за палатку. Если она промокнет, то будет беда. Уже жалею, что пленкой ее не накрыл. Ботинки, э-э-э… сапоги мокрые, пытаюсь их подсушивать на ногах, сгоняя в ноги энергию и согревая их таким образом. Думаю прорываться к палатке под куском пленки, которым палатку и укрою. Другого выхода не вижу. Все, я поплыл к палатке.
(19:20) Прорвался! Хотя был один опасный момент, когда меня волной стало в море уносить. Шутю! Процентов на семьдесят!
В палатке, к счастью, сухо. На всякий случай я накрыл ее куском пленки, но боюсь ветер ее унесет. Ну, делать нечего - понадеемся на «авось». Эх, жалко до варенья с хлебом уже не добраться. К моей радости в палатке есть печенье с шоколадной глазурью, которое я сейчас с удовольствием точу. Ограничусь четырьмя печенюшками. Эдакий скромный подводный ужин. К слову о водолазах: у меня здесь и шоколадка имеется. Все, как полагается, но трогать ее пока не буду. Чую, добью я печенье сегодня. Из восьми осталось три. Тут даже за губную гармошку схватился.
Две!
Фонарик еле светит, но думаю еще что-нибудь почитать.
Одна!
Наверное, все-таки добью «Вокруг света».
Ноль. Хорошее было печенье.
Писать сегодня больше не буду. Как-то я сегодня «на зрителя работаю» и мне это не нравится. Скучно, наверное.
Скучно - не скучно, а с писаниной завязываю. (20:00)