ДЕНЬ ЗИМНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ!
...Игорь Панарин достаточно убедительно объясняет, почему всё будет именно так, как он говорит (крах доллара и США), но заинтересовало меня не это. Прав он или нет, мы узнаем уже скоро. Заинтересовало меня то, что его слова о возможном крахе США и изменении политической обстановки в мире неким образом соотнеслись с Откровением Иоанна Богослова. Всё-таки я продолжаю попытки трактовки «Апокалипсиса» и подставляю в него различные события и персонажей из сегодняшней жизни. Для чистоты эксперимента (и непредвзятости) я даже (вчера кстати) рассматривал то, может ли быть упоминание о звере, подобном барсу, с ногами, как у медведя, принявшем власть от дракона, намёком на Дмитрия Медведева, но по совокупности факторов решил, что нет. А вот то, во что превратятся (возможно) США после своего краха (со слов Игоря Панарина) очень даже замечательно вписалось в текст Откровения. Меня это совершенно не радует, но мне до жути интересно посмотреть на дальнейшее развитие событий. Всё-таки, благодаря вокрам, у меня появилась слабенькая надежда, что жареным не запахнет. Правда, признаться, уже воняет вовсю, но хочется верить, что всё ещё может измениться...
21.12.08
(7:00) Только что проснулся и решил дописать вчерашний отчёт. Приехал я, значит, в лагерь, поприветствовал всех и вручил Сому варенье и вино. Затем погрузился в празднование - застолье. Правда, сначала собрал воедино штанину, с помощью иголки и нитки.
Типичное походное празднование: МПС, «Крокодил», торт, бутылка шампанского и костёр чудовищных размеров (классический Лёхин), с расходом топлива, равным расходу реактивного истребителя. Кстати, мы умудрились затушить его, случайно задев и развалив. Разжигали заново. До сих пор не могу поверить, что это возможно. В костре такого размера столько углей, что он не должен был потухнуть, даже если бы мы на него ещё и ведро воды сверху вылили. Короче, загадка.
Болтали, играли, веселились, пили чай. Народ всё же думает приехать праздновать Новый Год ко мне. Здорово! Лёха привез мне распечатку интервью Игоря Панарина (политолога) на каком-то радио. В нём он объясняет, почему, на его взгляд, осенью 2009 года перестанет существовать доллар, а через годик и сами США. Коля Клещ привёз мне пару тетрадок, но опять не 96 листов, а сорок с чем-то. Жарили купаты, играли в «Крокодила» до глубокой ночи. Шёл дождь, но был натянут тент, и мы сидели под ним. Когда половина людей уже спала, а остальные тоже собирались ложиться, я собрался ехать домой, но на моём пути встал Клещ. Мы с ним зацепились за тему эгрегоров. Я выразил своё негативное отношение по поводу «ниочёмности» и бездоказательности самой идеи существования эгрегоров, хоть и не отрицал её возможной реальности. Коля тоже стал что-то доказывать, и к нам присоединился Лёха. Мы чудесно провели ещё некоторое время в беседе о эгрегорах, инвариантности мира, божественной дихотомии и относительности времени (и прочем, прочем, прочем). Заодно и дождь поутих, и я поехал домой.
Ехал в кромешной тьме, тренируя навыки ночного вождения велика. Кстати, сегодня (вернее вчера) выяснилось, что у велика практически нет тормозов. Несясь вчера с горы, я решил притормаживать, но сбрасывал скорость столь слабо, что приходилось тормозить ногой и пару раз даже завалиться на бок. Очень неприятно, стоит признать, нестись с Витушкинского холма без тормозов. Благо я сумел вписаться в поворот и не вылететь с дороги. Надо будет заняться тормозами. Зато он больше не скрипит. Я смазал маленькую шестерёночку на веломашинке, по которой идёт цепь (звёздочку). Оказывается, скрипел подшипник в ней, а не в звёздочке, как я подумал сначала. Вернувшись к себе, я поставил велик и покормил Барса. Затем пошёл в дом и хотел заняться дневником, но наткнулся на распечатку и стал читать её. Игорь Панарин достаточно убедительно объясняет, почему всё будет именно так, как он говорит (крах доллара и США), но заинтересовало меня не это. Прав он или нет, мы узнаем уже скоро. Заинтересовало меня то, что его слова о возможном крахе США и изменении политической обстановки в мире неким образом соотнеслись с Откровением Иоанна Богослова. Всё-таки я продолжаю попытки трактовки «Апокалипсиса» и подставляю в него различные события и персонажей из сегодняшней жизни. Для чистоты эксперимента (и непредвзятости) я даже (вчера кстати) рассматривал то, может ли быть упоминание о звере, подобном барсу, с ногами, как у медведя, принявшем власть от дракона, намёком на Дмитрия Медведева, но по совокупности факторов решил, что нет. А вот то, во что превратятся (возможно) США после своего краха (со слов Игоря Панарина) очень даже замечательно вписалось в текст Откровения. Меня это совершенно не радует, но мне до жути интересно посмотреть на дальнейшее развитие событий. Всё-таки, благодаря вокрам, у меня появилась слабенькая надежда, что жареным не запахнет. Правда, признаться, уже воняет вовсю, но хочется верить, что всё ещё может измениться. Сейчас буду вставать, и доделывать последнюю стену. Барс уже скулит за дверью. Запустил Барса и посадил его на ватин в тамбуре, предотвратив начавшееся расползание по всему помещению.
Мышь снова скребётся. Вероятно, она сожрала муку, а цемент пустила на строительство нор. В глубине души я даже рад, что она жива. Ведь какая-никакая, а жизнь.
Всё, заканчиваю писать (8:20).
Вероятно, так (не дописав пару страниц) я и отдам тетрадь Максу. Если он, конечно же, приедет. Завтра, в день зимнего солнцестояния, начнётся новая тетрадь. А возможно, и новая жизнь. Поживём - увидим.
С Богом!
(20:25) Похоже, и с этой тетрадью я рано попрощался. Я её просто-напросто забыл отдать кому-нибудь из наших. Макс, как я и предполагал, не приехал. Правда на этот раз, он и не говорил мне, что приедет. Он сказал это Клещу, а тот передал мне.
Итак, по порядку опишу события самого короткого дня в году. После того, как я встал, Барс начал проситься в дом, и я его впустил. Объяснил ему, что он должен лежать на своём месте и не мешать мне, иначе выгоню. Он понял. Я стал прибивать ковролин к последней стене. Справился достаточно быстро. Затем съел пару долек шоколада и стал собираться ехать встречать Таню. Перед уходом растопил печь, чтобы в доме было тепло. Вернул Барса к навесу, дал наказ ждать меня здесь и поехал. Погода была отвратительная. Ледяной, то ли дождь, то ли снег и мощный ветер в лицо заставили меня пожалеть о том, что борода у меня не по всей роже растёт. Всё, что не было покрыто волосьями, замёрзло. Я начал переживать за Таню. Как же она по такой погоде пойдёт ко мне? Добравшись до города, я успел ещё заскочить в магазин и купить придверный коврик (запарился грязь в дом тащить) с синтетической щетиной. Заодно купил расчёску для своих косм. Гулять, так гулять. Благо деньги пока есть. Андрей тысячу дал и Руслан полтысячи. Жёсткую экономию не отменяю, но коврик и расчёска нужны.
Затем я подъехал к остановке и стал ждать автобуса. Успел и Даймонду позвонить и выяснить, что чувствительность руки потихоньку восстанавливается. Таня приехала, и я её встретил. Одета она была, как обыкновенная городская модница. Я посетовал на то, что имел в виду резиновые сапоги, а не замшевые сапожки, когда говорил о предпочтительной для визита ко мне обуви. Таня отдала мне два пакета гостинцев. Я повесил их на руль велика, и мы пошли. К счастью, погода значительно улучшилась. Ни дождя, ни ветра - красота. По пути я позвонил Сому и выяснил, что он, Лёха, Наташа и Аня тоже идут ко мне. Мы с Таней, весело беседуя, дошли до поворота на поле и там дождались остальных. Всей ватагой мы и пришли ко мне. Барсук встретил нас уже на подходах. Не побоялся же?!
Девчонки сразу же влюбились в этого зверька и выпускали его из рук, с этого момента, крайне неохотно. Сначала мы пришли к навесу. Лёха передал мне плёнку для будущей бани и привет от Ромки в виде ИРП-шной (сухпайной) банки каши. Побросав все вещи, мы пошли смотреть дом. Дружно завалились в него, и решили тут и оставаться. Я предложил сделать чай, и Лёха сбегал за дровами. Сом помог мне с фотоотчётом. Я не мог сфоткать готовые стены на свой телефон из-за низкого уровня освещённости. У него есть фотовспышка, и он сделал пару фоток, скинув их мне через ИК-порт. Дрова, которые принёс Лёха, оказались влажными, и я долго парился с разведением огня. Ещё и надымил в землянке чуток. Ребята спешили до темноты вернуться в лагерь к Ромке, поэтому пришлось пить не успевший закипеть чай. Я достал сушки, принёс банку варенья и достал сахар - нават (он вроде так называется). Нават - это огромные кристаллы сахара (мне напоминают горный хрусталь - очень красивые), которые не бросают в чай, а запивают им. На востоке встречается повсеместно, а вот у нас я его не видел. Когда-то меня наша Наташа угостила, и я сохранил.
Попили мы чай, и ребята пошли в лагерь. Барс увязался за ними, но я узнал об этом, только когда он сам вернулся. Умница! Я остался с Таней. Она призналась, что удивлена уровнем комфортности землянки и вообще ей всё очень понравилось. Особенно Барс. Она просто пищала от восторга, стоически перенося то, что Барсик, подло пользуясь ситуацией, грыз ей руки. Я на него «фукал», но помогало это ненадолго. Я принёс из-под навеса пакеты с продуктами и поставил их на пол. Барс тут же засунул туда свой хобот. А когда я попытался его оттуда убрать, стал на меня рычать. Ох, и влетело бы ему, если бы не Таня. В последствии я радовался, что не стал наказывать Барса. Я просто поднял его за шкирку и отнёс на его законное место. Не удержался, и дал ему щелбан, чтобы не зазнавался. Когда начало темнеть, я пошёл провожать Таню. Барс с двух слов послушался и остался под навесом. Пока полностью стемнело, мы успели дойти до города.
Я посадил Таню на автобус и поехал домой. Фонарь не включал, как обычно. Вернувшись, я понял, как хочу есть. Утром я съел пару долек шоколада, а днём пару сушек с вареньем. Я решил устроить праздничный ужин. Праздную день зимнего солнцестояния. Я разогрел банку каши (из ИРП) рисовой и принёс оставшуюся в кастрюле капусту. Стал разбирать пакеты.
Таня умница! Хлеб! Белый и вкусный! Шоколад! Пряники и печенье! Купила Барсу специальные жевательные кости. Правда, не знала размеров Барса и взяла (две из трёх) настолько крупные, что они сравнимы по размеру с самим Барсом. Взяла и мешок сухого корма. Вот его, в отличие от костей, Барсик оценил. Оценил он, как оказалось, и палку полукопчёной колбасы (вернее варёно-копчёной). Я обнаружил на ней след Барсового жала. Грызанул прямо посередине. Вот тут-то я и обрадовался. Ели бы Тани тогда не было, я бы уже тогда посмотрел, что он делает в пакете, и ему бы влетело. Тем более за то, что ещё и рычал. Сейчас же я понял, что он совершенно честно нашёл (читай «добыл сам») колбасу и, так как никто не запрещал, начал её грызть. Оценив всё это с такой стороны, я решил всё же убедиться, что Барс понимает, что нельзя жрать всё, что ему вздумается. Я пригласил его для проведения следственного эксперимента. Отрезал кусок колбасы и положил его на пол. Кусочек дал и ему, чтобы распробовал. Когда он уже прицелился на, лежащий на полу, кусок, я сказал своё «фи» (вернее, «фу»). Барс сразу перенацелил жало, и больше на колбасу не покушался, хоть и водил жалом с явным сожалением. Удовлетворившись результатами эксперимента, я отдал колбасу (кусок) страждущему. Себе тоже отрезал кусочек и поужинал. На десерт съел две хурмы.
Потрескивая пузом, я продолжил раскладывать продукты. Были там и бананы - мандарины, батарейки для фонарика, ещё палка колбасы (копчёной), банка зелёного горошка и банка кукурузы, две общие тетради. 96 листов! Сложив всё в пакеты, я поставил их на бочку. В бочку не лезут, а от мышей (всевозможных) спасать надо. Кстати, похоже, что мышь всё-таки закончилась. Отправив Барса в его домик, я завалился на тёплую лежанку и занялся дневником. Вот теперь, наконец, я действительно заканчиваю пятую тетрадь.
Всё!
21.12.08
(7:00) Только что проснулся и решил дописать вчерашний отчёт. Приехал я, значит, в лагерь, поприветствовал всех и вручил Сому варенье и вино. Затем погрузился в празднование - застолье. Правда, сначала собрал воедино штанину, с помощью иголки и нитки.
Типичное походное празднование: МПС, «Крокодил», торт, бутылка шампанского и костёр чудовищных размеров (классический Лёхин), с расходом топлива, равным расходу реактивного истребителя. Кстати, мы умудрились затушить его, случайно задев и развалив. Разжигали заново. До сих пор не могу поверить, что это возможно. В костре такого размера столько углей, что он не должен был потухнуть, даже если бы мы на него ещё и ведро воды сверху вылили. Короче, загадка.
Болтали, играли, веселились, пили чай. Народ всё же думает приехать праздновать Новый Год ко мне. Здорово! Лёха привез мне распечатку интервью Игоря Панарина (политолога) на каком-то радио. В нём он объясняет, почему, на его взгляд, осенью 2009 года перестанет существовать доллар, а через годик и сами США. Коля Клещ привёз мне пару тетрадок, но опять не 96 листов, а сорок с чем-то. Жарили купаты, играли в «Крокодила» до глубокой ночи. Шёл дождь, но был натянут тент, и мы сидели под ним. Когда половина людей уже спала, а остальные тоже собирались ложиться, я собрался ехать домой, но на моём пути встал Клещ. Мы с ним зацепились за тему эгрегоров. Я выразил своё негативное отношение по поводу «ниочёмности» и бездоказательности самой идеи существования эгрегоров, хоть и не отрицал её возможной реальности. Коля тоже стал что-то доказывать, и к нам присоединился Лёха. Мы чудесно провели ещё некоторое время в беседе о эгрегорах, инвариантности мира, божественной дихотомии и относительности времени (и прочем, прочем, прочем). Заодно и дождь поутих, и я поехал домой.
Ехал в кромешной тьме, тренируя навыки ночного вождения велика. Кстати, сегодня (вернее вчера) выяснилось, что у велика практически нет тормозов. Несясь вчера с горы, я решил притормаживать, но сбрасывал скорость столь слабо, что приходилось тормозить ногой и пару раз даже завалиться на бок. Очень неприятно, стоит признать, нестись с Витушкинского холма без тормозов. Благо я сумел вписаться в поворот и не вылететь с дороги. Надо будет заняться тормозами. Зато он больше не скрипит. Я смазал маленькую шестерёночку на веломашинке, по которой идёт цепь (звёздочку). Оказывается, скрипел подшипник в ней, а не в звёздочке, как я подумал сначала. Вернувшись к себе, я поставил велик и покормил Барса. Затем пошёл в дом и хотел заняться дневником, но наткнулся на распечатку и стал читать её. Игорь Панарин достаточно убедительно объясняет, почему всё будет именно так, как он говорит (крах доллара и США), но заинтересовало меня не это. Прав он или нет, мы узнаем уже скоро. Заинтересовало меня то, что его слова о возможном крахе США и изменении политической обстановки в мире неким образом соотнеслись с Откровением Иоанна Богослова. Всё-таки я продолжаю попытки трактовки «Апокалипсиса» и подставляю в него различные события и персонажей из сегодняшней жизни. Для чистоты эксперимента (и непредвзятости) я даже (вчера кстати) рассматривал то, может ли быть упоминание о звере, подобном барсу, с ногами, как у медведя, принявшем власть от дракона, намёком на Дмитрия Медведева, но по совокупности факторов решил, что нет. А вот то, во что превратятся (возможно) США после своего краха (со слов Игоря Панарина) очень даже замечательно вписалось в текст Откровения. Меня это совершенно не радует, но мне до жути интересно посмотреть на дальнейшее развитие событий. Всё-таки, благодаря вокрам, у меня появилась слабенькая надежда, что жареным не запахнет. Правда, признаться, уже воняет вовсю, но хочется верить, что всё ещё может измениться. Сейчас буду вставать, и доделывать последнюю стену. Барс уже скулит за дверью. Запустил Барса и посадил его на ватин в тамбуре, предотвратив начавшееся расползание по всему помещению.
Мышь снова скребётся. Вероятно, она сожрала муку, а цемент пустила на строительство нор. В глубине души я даже рад, что она жива. Ведь какая-никакая, а жизнь.
Всё, заканчиваю писать (8:20).
Вероятно, так (не дописав пару страниц) я и отдам тетрадь Максу. Если он, конечно же, приедет. Завтра, в день зимнего солнцестояния, начнётся новая тетрадь. А возможно, и новая жизнь. Поживём - увидим.
С Богом!
(20:25) Похоже, и с этой тетрадью я рано попрощался. Я её просто-напросто забыл отдать кому-нибудь из наших. Макс, как я и предполагал, не приехал. Правда на этот раз, он и не говорил мне, что приедет. Он сказал это Клещу, а тот передал мне.
Итак, по порядку опишу события самого короткого дня в году. После того, как я встал, Барс начал проситься в дом, и я его впустил. Объяснил ему, что он должен лежать на своём месте и не мешать мне, иначе выгоню. Он понял. Я стал прибивать ковролин к последней стене. Справился достаточно быстро. Затем съел пару долек шоколада и стал собираться ехать встречать Таню. Перед уходом растопил печь, чтобы в доме было тепло. Вернул Барса к навесу, дал наказ ждать меня здесь и поехал. Погода была отвратительная. Ледяной, то ли дождь, то ли снег и мощный ветер в лицо заставили меня пожалеть о том, что борода у меня не по всей роже растёт. Всё, что не было покрыто волосьями, замёрзло. Я начал переживать за Таню. Как же она по такой погоде пойдёт ко мне? Добравшись до города, я успел ещё заскочить в магазин и купить придверный коврик (запарился грязь в дом тащить) с синтетической щетиной. Заодно купил расчёску для своих косм. Гулять, так гулять. Благо деньги пока есть. Андрей тысячу дал и Руслан полтысячи. Жёсткую экономию не отменяю, но коврик и расчёска нужны.
Затем я подъехал к остановке и стал ждать автобуса. Успел и Даймонду позвонить и выяснить, что чувствительность руки потихоньку восстанавливается. Таня приехала, и я её встретил. Одета она была, как обыкновенная городская модница. Я посетовал на то, что имел в виду резиновые сапоги, а не замшевые сапожки, когда говорил о предпочтительной для визита ко мне обуви. Таня отдала мне два пакета гостинцев. Я повесил их на руль велика, и мы пошли. К счастью, погода значительно улучшилась. Ни дождя, ни ветра - красота. По пути я позвонил Сому и выяснил, что он, Лёха, Наташа и Аня тоже идут ко мне. Мы с Таней, весело беседуя, дошли до поворота на поле и там дождались остальных. Всей ватагой мы и пришли ко мне. Барсук встретил нас уже на подходах. Не побоялся же?!
Девчонки сразу же влюбились в этого зверька и выпускали его из рук, с этого момента, крайне неохотно. Сначала мы пришли к навесу. Лёха передал мне плёнку для будущей бани и привет от Ромки в виде ИРП-шной (сухпайной) банки каши. Побросав все вещи, мы пошли смотреть дом. Дружно завалились в него, и решили тут и оставаться. Я предложил сделать чай, и Лёха сбегал за дровами. Сом помог мне с фотоотчётом. Я не мог сфоткать готовые стены на свой телефон из-за низкого уровня освещённости. У него есть фотовспышка, и он сделал пару фоток, скинув их мне через ИК-порт. Дрова, которые принёс Лёха, оказались влажными, и я долго парился с разведением огня. Ещё и надымил в землянке чуток. Ребята спешили до темноты вернуться в лагерь к Ромке, поэтому пришлось пить не успевший закипеть чай. Я достал сушки, принёс банку варенья и достал сахар - нават (он вроде так называется). Нават - это огромные кристаллы сахара (мне напоминают горный хрусталь - очень красивые), которые не бросают в чай, а запивают им. На востоке встречается повсеместно, а вот у нас я его не видел. Когда-то меня наша Наташа угостила, и я сохранил.
Попили мы чай, и ребята пошли в лагерь. Барс увязался за ними, но я узнал об этом, только когда он сам вернулся. Умница! Я остался с Таней. Она призналась, что удивлена уровнем комфортности землянки и вообще ей всё очень понравилось. Особенно Барс. Она просто пищала от восторга, стоически перенося то, что Барсик, подло пользуясь ситуацией, грыз ей руки. Я на него «фукал», но помогало это ненадолго. Я принёс из-под навеса пакеты с продуктами и поставил их на пол. Барс тут же засунул туда свой хобот. А когда я попытался его оттуда убрать, стал на меня рычать. Ох, и влетело бы ему, если бы не Таня. В последствии я радовался, что не стал наказывать Барса. Я просто поднял его за шкирку и отнёс на его законное место. Не удержался, и дал ему щелбан, чтобы не зазнавался. Когда начало темнеть, я пошёл провожать Таню. Барс с двух слов послушался и остался под навесом. Пока полностью стемнело, мы успели дойти до города.
Я посадил Таню на автобус и поехал домой. Фонарь не включал, как обычно. Вернувшись, я понял, как хочу есть. Утром я съел пару долек шоколада, а днём пару сушек с вареньем. Я решил устроить праздничный ужин. Праздную день зимнего солнцестояния. Я разогрел банку каши (из ИРП) рисовой и принёс оставшуюся в кастрюле капусту. Стал разбирать пакеты.
Таня умница! Хлеб! Белый и вкусный! Шоколад! Пряники и печенье! Купила Барсу специальные жевательные кости. Правда, не знала размеров Барса и взяла (две из трёх) настолько крупные, что они сравнимы по размеру с самим Барсом. Взяла и мешок сухого корма. Вот его, в отличие от костей, Барсик оценил. Оценил он, как оказалось, и палку полукопчёной колбасы (вернее варёно-копчёной). Я обнаружил на ней след Барсового жала. Грызанул прямо посередине. Вот тут-то я и обрадовался. Ели бы Тани тогда не было, я бы уже тогда посмотрел, что он делает в пакете, и ему бы влетело. Тем более за то, что ещё и рычал. Сейчас же я понял, что он совершенно честно нашёл (читай «добыл сам») колбасу и, так как никто не запрещал, начал её грызть. Оценив всё это с такой стороны, я решил всё же убедиться, что Барс понимает, что нельзя жрать всё, что ему вздумается. Я пригласил его для проведения следственного эксперимента. Отрезал кусок колбасы и положил его на пол. Кусочек дал и ему, чтобы распробовал. Когда он уже прицелился на, лежащий на полу, кусок, я сказал своё «фи» (вернее, «фу»). Барс сразу перенацелил жало, и больше на колбасу не покушался, хоть и водил жалом с явным сожалением. Удовлетворившись результатами эксперимента, я отдал колбасу (кусок) страждущему. Себе тоже отрезал кусочек и поужинал. На десерт съел две хурмы.
Потрескивая пузом, я продолжил раскладывать продукты. Были там и бананы - мандарины, батарейки для фонарика, ещё палка колбасы (копчёной), банка зелёного горошка и банка кукурузы, две общие тетради. 96 листов! Сложив всё в пакеты, я поставил их на бочку. В бочку не лезут, а от мышей (всевозможных) спасать надо. Кстати, похоже, что мышь всё-таки закончилась. Отправив Барса в его домик, я завалился на тёплую лежанку и занялся дневником. Вот теперь, наконец, я действительно заканчиваю пятую тетрадь.
Всё!