НЕ О МИХАЛКОВЕ
Никита Сергеевич вышел в онлайн-пространство и завёл блог под замечательным ником Никита Бесогон
С удовольствием просмотрел его первые видео-записи, потому как это любимейший мой режиссёр и общественный деятель, учитывая даже его "великий фильм о великой войне". У меня до сих пор сжимается сердце от его "Свой среди чужих...", я с огромной благодарностью слушаю каждое его выступление. И считаю, что это одна из богатейших натур современной России.
А уж его выход в интернеты в виде Бесогона! это обещает замечательную и любопытнейшую постановку. Молодец, Никита. Давно ждали.
Между тем, в своё время я сам как-то разразился по его теме текстом. О чём сегодня и вспомнил. И вытащил его из закромов на первое место. Путь повисит, авось кого-то заинтересует.
-------------------------
Написано весной 2009 года к событиям вокруг Союза кинематографистов.
-------------------------
Начался новый виток конфликта среди кинематографистов. Гуманист-либерал Хуциев против хапуги-государственника Михалкова. Именно так преподносится конфликт вроде бы как прокремлевской нашей прессой, которой чуть ли не вручную управляет г-н Сурков. По редакциям средств массовой информации гуляет письмо под громким названием «Причины, по которым Никита Михалков потерял поддержку в Союзе кинематографистов России». Его появление будто нарочно совпало с госпитализацией Михалкова-старшего.
Скажем сразу, меньше всего хотелось бы разбираться в имущественных препираниях киношников и в том, какие силы стоят за Михалковым, а какие - за Хуциевым. Считать голоса согласных и несогласных, выдвигать претензии к тем и другим, кого-то очищать от грязи, кого-то ей мазать - все это яйца выеденного не стоит. К тому же нет занятия бестолковее, чем влезать в материальные дрязги творческих людей, ибо когда творческое впутывается в материальное, получается почему-то гораздо противнее, чем наоборот. Да и не о Михалкове пойдет речь. Точнее, не о Михалкове как председателе Союза кинематографистов, ибо это вопрос сугубо внутренний и корпоративный. Гораздо любопытнее и познавательнее та часть конфликта, что у всех на виду, что муссируется в обществе и будоражит его, что воспринимается как некий сигнал на будущее - кто кого, за кем сила, в чем правда?
Для начала примем точку зрения «демократических» сил и дружно порешим, что Никита Сергеевич плохой председатель, самодур, тиран и полный негодяй. Признаем, что Михалков как хозяйственник и организатор корыстен и слаб, а также подпишемся под всеми претензиями к нему, упомянутыми в письме (а их там немало), и допустим, что в конечном итоге Михалкова свергли с поста председателя СК и построили светлое либеральное киношное будущее. И что? на этом претензии к Никите Сергеевичу исчерпаются? Его оставят в покое? Да бросьте! Начнут топтать еще сильнее, с гиканьем и посвистыванием, воодушевившись первой победой. Спрашивается: откуда такая «любовь» к народному режиссеру у тех, кто формирует сейчас творческую элиту России?
Все просто: источник ненависти к Михалкову в том, что он, будучи как бы своим, принадлежа к творческой интеллигенции, тем не менее смеет быть не против власти. Что искренне ратует за государство, близок к Кремлю и этого не чурается. Что он силен и независим от диссидентских стереотипов и не воспевает гимны мамоне под названием «свобода». Михалкова терпеть не могут по той причине, что он думает не так, как положено нынешнему порядочному интеллигенту. Он слишком больно напоминает им одной своей фигурой, что настоящая русская интеллигенция совсем не такая, как сейчас, что она прямо им противоположна.
Его именно что ненавидят. Не презирают, не высмеивают, а люто ненавидят. На проявления этой ненависти наталкиваешься чуть ли не в каждой статье, в каждом разговоре с коллегами-журналистами, кинокритиками (ох, как в особенности они меняются в лице при упоминании о Михалкове!) и прочими лицами творческой/пишущей интеллигенции, которые аж кушать не могут, такую личную неприязнь к нему испытывают. Злословят по поводу его грешков и барышничества, а про себя думают о том, что вот, негодяй, не хочет под нашу дудку плясать, не ценит демократические завоевания, называет нас лилипутами и песочницей.
В лоб ему сказать «Как я вас не люблю, Никита Сергеевич» большинство не решается, а потому обходятся мелкими язвительными покусываниями. Берут интервью и нет-нет, да и спросят что-нибудь вроде: «Нравится ли вам убивать?..». Или: «Думаю, никто не будет спорить, что Михалков сегодня - это бренд, гений и живой классик. Как Вы себя чувствуете в этой роли?» Казалось бы, зачем? В чем смысл столь откровенно некорректных вопросов? А чтобы знал, гад, как к нему «думающие» люди относятся. И ведь не только демшиза так поступает. Разговариваю с нормальным трезвомыслящим человеком из среды кинокритиков (редкий пример), невзначай заходит речь о Михалкове - тут же у собеседника появляется сначала усмешка, потом язвинка, скоро и до нападок доходит.
А сколько кошмарных историй о нем гуляет в самиздатовском фольклоре: и невинного пацаненка избил, и кино под себя подмял, и через «ТРИТЭ» загреб чужие денюжки, на что шикарное поместье под Нижним Новгородом купил. Но самое ужасное - Путина похвалил. Фильм юбилейный про него снял и письмо отправил с пожеланием Владимиру Владимировичу остаться на третий срок. И - вот еще какая наглость! - от имени пишущей интеллигенции, которая (если кто не знает, скажу по секрету) терпеть не может Путина. Любопытно, что даже в той бумаге от лица противников Михалкова в СК в качестве одной из причин указано следующее: «Михалков превысил свои полномочия, обратившись к Путину «от имени всех творческих работников» с просьбой остаться на третий срок». О как! На 11-м месте в списке, кстати, но думаю, что в реальности на самом что ни на есть первом. Причем как мастерски закомуфлированно: беспокоит не то, что обратился, а что обратился от имени остальных.
Но прокололась Ирина Петровская (что удивительно - мудрая ведь женщина) и написала колонку для «Известий», где обвинила Михалкова в том, что тот посмел публично выказать уважение к Путину, сравнив фильм «55» с «Повестью о коммунисте» про Брежнева. Не знаю, почему колонку не пустили в печать (опять рука Кремля, видимо), но очень жаль, что не дали стране оценить истинную причину того, почему Михалкова вся эта разглагольствующая братия так ненавидит. Петровская с возмущением пишет следующие строки: «Никита Михалков не прячется за кадр, как Иннокентий Смоктуновский. И он, в отличие от Смоктуновского, не читает чужой текст, а произносит свой, выстраданный, исполненный высочайшего восхищения и нежнейшей любви, а потому трогающий самого автора буквально до слез». Пишет и будто не понимает, что сама сбрасывает маски с противников Михалкова. Не понимает чудовищности своего обвинения! Оказывается, читать чужой текст под указку и неискренно (при всем восхищении Смоктуновским) - это нормально, это по-интеллигентски. А говорить прямо, честно и аргументировано, что тебе нравится сделанное властью - низко и неприлично. В ответ остается только повторить слова самого Михалкова тем же «Известиям»: «А откуда взялся идиотский тезис, будто всякий интеллигент обязан ненавидеть власть? Я, может быть, наивно, может быть, слишком открыто, но с полным пох...измом по отношению к моим критикам говорю, что мне перемены, которые сегодня происходят в стране, нравятся».
***
Впрочем, мы же не о Михалкове. Мы о том странном явлении в наших головах, которое можно назвать как «тотальное неприятие любой власти и силы», если она только не по-ельцински дикая и разлагающаяся. В головах образованных людей или, точнее, тех, кто считает себя таковыми, царит абсолютное и чуть ли не инстинктивное отрицание государственной идеологии как таковой: от царской - «Православие. Самодержавие. Народность» до позднесоветской - «Коллективизм. Равенство. Справедливость». Современные интеллектуалы, скрывающиеся за ширмой мутных слов и презирающие определенность и недвоякость, боятся говорить что-то конкретное и тем паче хоть отдаленно напоминающее четко выстроенную идеологию. Они понимают, что если с ними заговорить на чистоту и предметно, произойдет классическое «А король-то голый!». И общество, привыкшее слушаться интеллектуалов или их упрощенных моделей на ТВ-экране, также отчаянно отрицает что-либо конкретное и ясное, призывающее и требующее от обывателей хоть самую малость. Мол, знаем мы все эти ваши великие цели, ваши призывы к светлому будущему и следования высоким ценностям, проходили все это. Нет уж, мы лучше как-нибудь в стороночке по-тихому проживем, без больших задач и душевных потрясений. «Самый что ни на есть русский интеллигентский фокус. Отойти в сторонку, так п-промолчать многозначительно и поглядеть, чем все кончится». («Статский советник») Многие в России, к сожалению, наивно полагают, что живут в Швейцарии или в Гоа. Между тем, уехать туда в случае чего по карману будет абсолютному меньшинству.
Михалков же - один из немногих, чуть ли не единственный, пожалуй, в российском искусстве, кто откровенно говорит о самом важном и насущном, делает это четко и без искусственно напущенного тумана, хотя сам может в любой момент слинять в какое угодно Гоа.
Как программное заявление звучат его слова о якобы чересчур понятном финале фильма «12»: «Я сам знаю, что […] эти финалы разрушают художественный уровень картины. Я это знаю. […] Та девочка, которая пишет в интернете, что она пришла в зал, набила рот попкорном, а жевать начала на улице, - этой девочке еще кое-что надо объяснять в лоб. И ради нее, ради таких, как она, я готов пойти на понижение уровня. Хотя, на мой взгляд, многое утеряно и той аудиторией - образованной, начитанной, насмотренной, которая смеется над этими финалами и полагает их лишними... Честное слово, я никого ничему не хочу учить. Но, на мой взгляд, сейчас наступает время определенности. Пора договаривать все до конца. Пора озвучить то, что в последние годы произносить вслух было не принято».
Не побоюсь высокопарных слов, хотя бы по той причине, что в свое время их не боялись ни Пушкин, ни Достоевский, но это позиция гражданина. Столь редкая в наше время по доступности и пониманию разными людьми, столь необходимая им позиция - тем, с кем так откровенно и серьезно давно не беседовали в масштабах страны. Быть может, с точки зрения аполитичного искусствоведа, витающего где-то вдалеке от земли, Михалков не прав, может, он зря поступил так с сюжетом фильма, но он как режиссер честно заявляет: я пожертвовал собой художником в пользу себя гражданина. И это жертвование нельзя не заметить, его преступно замалчивать и тем паче высмеивать. В том же фильме Никита Сергеевич не лицедействует: нет его шарма, фирменного стиля, любимого многими его поклонниками, коронных примочек и летучих фраз. Там играют другие. Михалков же говорит. Говорит со страной, с каждым из нас. И перед премьерой картины он так и определил ее цель - чтобы люди начали друг с другом общаться, обсуждать серьезные темы, перестали прятаться от проблем, а честно бы их решали. С той же целью Никита Михалков принял участие в проекте «Имя России» и продолжил борьбу за место председателя Союз кинематографистов. Но что же мы видим? Какова реакция интеллектуалов всех мастей? Предельно отрицательная. Они замолчали фильм «12», назвали пропагандистской игрушкой «Имя России» и пытаются сменить власть в кинематографе. Все сие есть звенья одной цепи.
Многие же так называемые простые зрители, к которым собственно и было обращено послание режиссера, после фильма «12» выходили из кинотеатров и обсуждали его, задумывались, размышляли о себе, о стране и жизни. Об исконно русском понимании закона и справедливости, о сломе ценностей в 90-е и о многих других, не менее важных и запутанных вещах. Но обозреватели и мыслители, допущенные к центральным СМИ, спустили «12» на тормозах, попутно признав его не самым удачным творением Михалкова: мол, стареет Никита.
К слову, примерно так же поступили с Солженицыным после двухтомника «Двести лет вместе».
***
Мы слишком привыкли к безыдейности и безответственности последних десятилетий. Я говорю - мы, потому как Михалкова не любят не только кинокритики, не только киношное сообщество, но и некоторые зрители, поедатели попкорна, даже те из нас, кто восхищается им как актером, как личностью. Михалков - барин, с перстнями на пальцах и взглядом поверх голов. Но при этом он, «если вдуматься, сам такой же бурлак». В нем сочетается барская самоуверенность, кичливость и мужицкая простота, здоровый цинизм дельца и широта русской души, сентиментальность и жесткость. «Я ведь еду-еду не свищу, а наеду - не спущу» («Жестокий романс»). Он не агнец божий, его порой трудно принять всего целиком, да он не сильно-то и заботится о том, чтобы всем нравиться. Кого-то из нас пугает в нем барское, кого-то - мужицкое, но нельзя отрицать, что Михалков - значимое явление нашей современности. И не только культурное, но и общественно-политическое. И это-то безумно бесит. Вот, скажем, если бы следующие слова были произнесены любым чиновником или «единороссом», никто бы и внимания не обратил, но когда такое говорит Михалков, человек с высочайшим авторитетом в стране и мире, срочно надо бить в набат и начинать травлю. «До чего же мы дошли, что даже не можем представить себе, что можно уважать и любить человека, который так или иначе божьей волей оказался на вершине власти?.. Это значит, мы сами выбираем человека для того, чтобы потом своими же руками его топтать?!» («К барьеру!»)
Ба, опять забыл - мы же не о Михалкове…
Истоки противопоставления себя государству - противопоставления разрушающего, неконструктивного и агрессивного - уходят во времена нигилизма, разночинцев и прочих умников. О них надо беседовать отдельно и обстоятельно, там свои тонкости и нюансы, но следует четко понимать, что все это звенья той же самой цепи. Сейчас Россия имеет дело с продуктом конца 80-х и 90-х, с пишущей интеллигенцией, в лексиконе которой слово «государство» спокойненько так превратилось в синоним «врага», а «военнослужащие» стали называться «федералами». Диссидентское по своей сути мышление стало основой общественной политики, точнее, её отсутствия. И тут не Сурков виноват, и не пиар-технологии Кремля, а мы сами. Отвергающие здравый смысл и веления сердца и клюющие сильных, кто старается открыть нам глаза. Ну а демшиза заклевать сильных всегда с радостью поможет. Недаром же она в последние годы так активизировались.
P.S. Михалков: «Ребята, я же слышу, как вы там копытцами по углам щелкаете и хвостами о ножки стульев бьете...». Щелкают-щелкают, Никита Сергеевич. А вы как думали?
РМ