Хватит вычёркивать
Любим мы вычёркивать своё прошлое. Беспощадно и с пристрастием отрекаться от целых страниц нашей истории. Тем самым обрекая себя на искусственные противоречия, на непонимание целостности Русской судьбы, на расколотое восприятие этой судьбы и - в конечном итоге - на враждебность и междоусобицу.
Вообще-то, склонность к покаянию - одно из лучших качеств русского человека и редчайшее в мире. Если она только не превращается в страсть, которая как любая крайность разрушительна. Покаяние как способ переваривания собственных грехов и оплошностей (а порой даже и достижений) есть путь созидательный. Покаяние же через отрицание всего и вся, через огульное вычёркивание кусков прошлого есть саморазрушение, путь в никуда. Наши недруги, зная любовь русских к разного рода крайностям и конкретно к самоуничижению, всё время пытаются наше созидательное покаяние довести до разрушительного. Яркий и наглядный пример - Новодворская и прочие либерасты, с яростью требовавшие от русских каяться перед всем миром за свою великую историю и отрекаться от прошлого.
Однако и сами мы, без стараний врагов и предателей, любим повраждовать с собственной историей и повыносить смертельные приговоры собственным же предкам, повычёркивать их деяния из памяти. Одни проклинают прогнивший царский режим и всех аристократов-помещиков под одну гребёнку. Другие терпеть не могут "быдло", пришедшее к власти в стране после 1917 года. Причём многие из тех, кто негодуют о "быдле", ратуют при этом за всеобщую и самую что ни на есть демократичную демократию - что само по себе не может не веселить. Кто-то обливает грязью Сталина, кто-то его боготворит. Достаётся и Петру Первому, и Иоанну Грозному, причём нередко от одних и тех же "умников" за совершенно разные вещи. Каждый наперебой призывает вычеркнуть разные куски из истории нашей Руси: кто-то - 70 страшных лет "кровавого совкового режима", кто-то - 30 лет царства "антихриста" Петра, кто-то - три столетия правления "предателей" Романовых. Находятся и те, кто и вовсе призывает перечеркнуть всю историю Руси: мол, "не удалась".
И невдомёк нам заметить очевидное: судьба России есть цельный, пусть и порожистый путь, имеющий свою внутреннюю логику развития. Путь крайне непростой, извилистый и скачкообразный, но по которому сквозь века пролегают красные нити исконно русского, основополагающего, на первый взгляд вроде незаметного, но определяющего наше поведение в разные периоды. Каждое масштабное событие этого пути, как бы оно ни казалось поначалу инородным, является плоть от плоти русского естества.
Начнём с татаро-монгольского ига. Само слово "иго" закрепилось у нас благодаря западно-мыслящим историкам, которые в Орде видели только неразумных и кровавых дикарей, от которых русские спаслись только чудом. Чудо действительно имело место, но заключалось оно как раз в том, что русские сумели породниться с этими самыми изначально враждебно настроенными дикарями азиатскими воинами, не потеряв своей самоидентичности. Русские именно в этот момент стали евразийцами, не утратив своей русскости. То есть русскость "просто" перешла в новое качество, получила зародыш имперскости мирового масштаба, если хотите. И именно это спасло Русь.
В любом случае считать чудо нелогичностью развития может только современный ограниченный человек прогрессисткого мышления. Органично мыслящий же человек воспримет чудо воскрешения послеордынской Руси как событие естественное и не требующее лицензии от горделивого ума.
Петра Первого часто называют главным западником на троне, навязавшем Руси инородные явления. При этом как-то стыдливо замалчиваются его совершенно русские замашки: сумасбродство, широта жестов и поступков, масштаб изменений и категоричность решений. Почему? Наверное, чтоб не дать людям прийти к выводу, что Пётр Первый был самым что ни на есть Русским царём, решения которого были вызваны стратегическим вызовом Руси конца XVII века. Наша страна уже к рождению Петра подошла к порогу создания Империи: русскими людьми были открыты огромные пространства на Востоке, Юге и Севере, начиналось их освоение. Логика развития требовала от Московского государства превращения в Российскую Империю. Если бы Пётр не ответил на этот вызов, Россию бы смяли другие претенденты на владение этими пространствами. И Полтава могла бы оказаться символом высокого духа и силы оружия не нашей Империи, а Шведской.
Могли ли методы Петра быть менее резкими и прозападными? Возможно. Но по поводу первого ответил ещё князь Михаил Щербатов, который заметил, что без резкости реформ Петра Первого Россия обрела бы такую мощь лет через двести, а скорее и вовсе бы не обрела, не дали б. Что касается прозападности, то надо чётко понимать, что Запад в то время был (да и остаётся) главным и ближайшим центром технологического развития. Никакая Империя не может существовать без современных технологий. Вы спросите - а причём же тут бритьё бород? Да при том - как только Россия вышла на международную авансцену, она попала под влияние более зрелой цивилизации. Это естественный и неизбежный процесс. А крайность проявлений влияния объясняется только лишь нашим собственным национальным характером, падким на крайности.
Далее. Крушение царской России и Революция 1917 года (правильнее, 1905 -1934 годов). Эта тема сложнейшая и полная свежих мифов и страшных противоречий. Она требует отдельного разъяснения, поэтому здесь пройдусь по ней тезисно. Воспринимать Революцию как исключительно продукт внешних врагов ещё более глупо, чем называть Революцию борьбой пролетариата. Становиться на позицию отрицания (а значит и вычёркивания) всего, что связано с Революцией, столь же бессмысленно и контрпродуктивно, как и петь Революции осанну. Прежде всего, Революция это трагедия в высшем смысле этого слова. То есть событие, не имеющее правого и виноватого, в котором сталкиваются великие идеи и великие судьбы в смертельной схватке. Русская Революция - это попытка проведения величайшего эксперимента в истории человечества. Это проект по построению Земного Эдема без Бога. Если европеец, отказавшийся от Бога, превратился в тихого спокойного безбожника-буржуя, то русский человек, отрекшись от Бога, в своём отрицании решил пойти до конца - он решил противопоставить себя Богу, но не как антихрист, а как созидатель. Это безусловная трагедия, но это высокая трагедия. Это трагедия духа. Достойная куда меньшего порицания, чем путь, выбранный Западным проектом, путь постепенного и хитрого разрушения личности, подмены Бога дьяволом.
Нет сомнений, что Советский проект был обречён на крушение. И в этом смысле проклятые 90-е - тоже закономерность. Однако вычёркивать этот проект, отрицать его - значит не понять всей его ценности, всего его урока. Не понять, что в Советском было очень много от христианского (пусть и далеко не всё), что он был гораздо менее безбожным, чем любой другой нехристианский мир.
Осознав всё это и вернувшись к нашим временам, мы перестанем ненавидеть настоящее, проклиная всё вокруг. Мы обретём целостность восприятия нашей судьбы, истории русского мира. Да, 90-е года и крушение Союза - это закономерность. Мог ли конец Советского проекта произойти менее болезненно и с меньшими потерями? Ровно так бы мог, как могла бы быть менее кровавая Революция 1917 года, менее резкими реформы Петра Первого, менее жестокими решения Грозного по централизации Государства Московского. То есть - нет, не мог бы. Эта высокая жертвенность и огромные страдания суть крест русского народа. Одна из тех самых красных нитей нашей судьбы. Кто не принимает и не понимает этого, тому легче перестать быть русским, чем изменить нашу судьбу.
"...но клянусь вам честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, ни иметь другой истории, чем история наших предков, как ее послал нам Бог". (А.С. Пушкин)