Как Бастрыкин высек "французскую студентку"
Блестящий диалог Александра Ивановича Бастрыкина с одной из так называемых "французских студенток", освиставших главу СК, а на самом деле с бывшей студенткой журфака МГУ Надеждой Померанцевой, ранее работавшей в "Ведомостях", "Форбсе", "Московских новостях", ныне внештатного корреспондента сайта "Слон" из Парижа. Почитайте - насладитесь словесной поркой неполживого журналиста, проведённой главным следователем России с необыкновенной нежностью и чёткостью формулировок. Началось всё с того, что эта "французская студентка" пристала с идиотским вопросом про какой-то очередной лживый фильм западных "правозащитников" о пытках в российских тюрьмах. Расчёт был на то, что Бастрыкин будет оправдываться. Получилось всё наоборот.
***
- ... этот фильм вызвал широкий общественный резонанс. Вы видели это кино?
Б: Нет, я не видел этот фильм.
- Может, вам задавали вопросы ваши коллеги по поводу этого фильма? Например, в ходе сегодняшнего круглого стола?
Б: Как вас зовут?
- Надежда.
Б: Надежда, приходите ко мне на два дня в кабинет, на мое рабочее место и посмотрите, какой объем информации я получаю ежедневно по линии только Следственного комитета. Вы не захотите работать ни в прокуратуре, ни в Следственном комитете. Я не слышал ни про эту организацию, ни про этот запрос и не видел этого фильма. Если у нас есть поводы и основания для возбуждения уголовного дела - и я их перечислил - и если эта организация считает, что где-то там были совершены преступные деяния, то пускай они направят запрос в Следственный комитет, и мы изучим и дадим ответ, есть там пытки или нет. Давайте мы сейчас на кого-то из присутствующих напишем, что он - педофил, и чего будет? Голосованием будем решать? Расследуем, пожалуйста!
- Сегодня в ходе...
Б: (Перебивает.) Вот не надо, понимаете… Вы - молодые люди, вы начинаете жизнь, нигде особенно не проработав, кроме журналистики. Я вас немножко постарше, я сейчас не в упрек говорю. Я застал еще таких журналистов, когда подходит человек, который прошел определенный этап жизни, где-то позанимался, поработал, что-то испытал, пережил какое-то горе и большое счастье, он очень осторожно относится к формулировкам и вот таким заявлениям, что там кто-то написал, что это преступники и так далее...
- Я тоже очень осторожно отношусь и...
Б: (Продолжая.) Вы в колонии когда-нибудь были?
- Нет, но я спрашиваю ваше мнение…
Б: Так вот, мой вам совет - просто сходите в колонию. Даже в самую хорошую. Начните с голландской тюрьмы. Там футбольное поле и бассейн. А потом съездите к нам. Вот походите, посмотрите, и тогда вы будете очень осторожно относиться к той информации, которая идет.
- А я очень осторожно отношусь…
Б: (Не слушает, продолжает говорить.) ...а у вас подтекст у всех...
- Нет, у меня - конкретно у меня был вопрос, и без подтекста...
Б: У большинства, я имею в виду. Не надо! И у вашего «Слона» тоже.
- Я не большинство. Я - это я.
Б: (Продолжает.) У вас есть презумпция виновности власти...
- У меня нет. В том-то и дело, что я...
Б: Да я не про вас лично, а про большинство журналистов, которые сегодня влияют на ситуацию.
- А я не отвечаю за большинство...
Б: (Не слушая.) ...так вот, в 68-м году Франция испытала это. Перечитайте, пожалуйста, историю Франции. И вот потом французское телевидение показало замечательный репортаж про одного из тех студентов, 68-го года, он уже убеленный сединами. И его спрашивает журналист, вроде вас, молодая девушка: «Вот, господин, если бы вы сейчас, с вашим жизненным опытом и прочим, вы бы пошли на баррикады 68-го года, которые в корне изменили ситуацию во Франции? И не в самую лучшую сторону!» Вот если бы вы спросили меня: «Александр Иванович, вот вы были в Дагестане в пятницу. Как вам удалось так быстро вместе со спецслужбами ликвидировать господина Соколова, за две недели после теракта в Волгограде?» Почему вы меня об этом не спрашиваете?
- Хорошо, давайте я спрошу…
Б: Так вы же не спрашиваете!
- Я вас не спрашиваю только по одной причине...
- (Не дослушивая.) А вы знаете, что 38 человек спецназа на Кавказе погибло только за полгода, в Дагестане, и 180 тяжело ранено?
- Александр Иванович! Можно, я все-таки задам вопрос?
Б: (Не слушая.) ...но вы спрашиваете меня про какую-то французскую организацию...
- Хорошо... Александр Иванович…
Б: (Не слушая.) ...а спросили бы меня: а сколько осталось детей у того молодого человека, который погиб? Четверо детей у него осталось. Почему вы об этом не говорите? Давайте наберем Slon.ru и посмотрим, пишут ли они об этом…
- Александр Иванович! Давайте я лучше задам вам следующий вопрос!
Б: (Не слушая.) ...или, например, если бы вы сказали: «Александр Иванович, а можно поехать с вами на Кавказ и описать образ, образ…»
- О! (С интересом.) А что, правда можно поехать с вами на Кавказ?
Б: (Не слушая.) ...описать вам образ, образ... (В сторону, быстро.) Я вас не возьму с собой - там страшно, там убивают.
- Господи, я была в Конго, не волнуйтесь!
Б: (Понизив голос и уже без театральных интонаций.) Вот написали бы на «Слоне», что мы потеряли 13 молодых парней. Хотя бы одно средство массовой информации...
- Александр Иванович… А я хочу задать вам этот вопрос!
Б: А я отвечу! Что хотя бы одно средство массовой информации написало бы очерк о нашем погибшем следователе… О матерях, которые остались...
- Замечательно! Так давайте я задам вам вопрос, почему...
Б: (Не слушая.) ...о детях… а вы меня спрашиваете…
- Хорошо! (Перебив Бастрыкина) Александр Иванович, я все-таки задам вопрос. Насколько я понимаю, СК все-таки занимается серьезными делами...
Б: Да-да... (Кивает головой.)
- Так вот, вам как руководителю Следственного комитета как кажется, в чем причина того, что общество узнает не о тех вещах, которые вы мне так жарко перечислили, не о реальных победах вашего ведомства, а чаще всего это идет паблисити вокруг «политических дел»?
Б: Вы меня спрашиваете?
- Да! Я вас спрашиваю!
Б: Так это журналисты делают, а не я, откуда я знаю...
- Может, это недоработка вашего пресс-департамента?
Б: Я не знаю… Вам виднее... вы же не спрашиваете… я вам только что мастер-класс преподнес…
***
Не то что мастер-класс, а просто мордочкой в собственные нечистоты - вот как это называется. Воздержались вы в определениях, Александр Иванович. Пожалелили неполживую. Ну да она сама себя высекла - взяла и выложила всё это на сайт "Слона". Гонорары-то лишними не бывают. Классическое "им всё божья роса". Сначала получить по мордасам, а потом как бандерлоги бегать по интернету и кричать, что они освистали питона. Неисправимые болваны.
***
- ... этот фильм вызвал широкий общественный резонанс. Вы видели это кино?
Б: Нет, я не видел этот фильм.
- Может, вам задавали вопросы ваши коллеги по поводу этого фильма? Например, в ходе сегодняшнего круглого стола?
Б: Как вас зовут?
- Надежда.
Б: Надежда, приходите ко мне на два дня в кабинет, на мое рабочее место и посмотрите, какой объем информации я получаю ежедневно по линии только Следственного комитета. Вы не захотите работать ни в прокуратуре, ни в Следственном комитете. Я не слышал ни про эту организацию, ни про этот запрос и не видел этого фильма. Если у нас есть поводы и основания для возбуждения уголовного дела - и я их перечислил - и если эта организация считает, что где-то там были совершены преступные деяния, то пускай они направят запрос в Следственный комитет, и мы изучим и дадим ответ, есть там пытки или нет. Давайте мы сейчас на кого-то из присутствующих напишем, что он - педофил, и чего будет? Голосованием будем решать? Расследуем, пожалуйста!
- Сегодня в ходе...
Б: (Перебивает.) Вот не надо, понимаете… Вы - молодые люди, вы начинаете жизнь, нигде особенно не проработав, кроме журналистики. Я вас немножко постарше, я сейчас не в упрек говорю. Я застал еще таких журналистов, когда подходит человек, который прошел определенный этап жизни, где-то позанимался, поработал, что-то испытал, пережил какое-то горе и большое счастье, он очень осторожно относится к формулировкам и вот таким заявлениям, что там кто-то написал, что это преступники и так далее...
- Я тоже очень осторожно отношусь и...
Б: (Продолжая.) Вы в колонии когда-нибудь были?
- Нет, но я спрашиваю ваше мнение…
Б: Так вот, мой вам совет - просто сходите в колонию. Даже в самую хорошую. Начните с голландской тюрьмы. Там футбольное поле и бассейн. А потом съездите к нам. Вот походите, посмотрите, и тогда вы будете очень осторожно относиться к той информации, которая идет.
- А я очень осторожно отношусь…
Б: (Не слушает, продолжает говорить.) ...а у вас подтекст у всех...
- Нет, у меня - конкретно у меня был вопрос, и без подтекста...
Б: У большинства, я имею в виду. Не надо! И у вашего «Слона» тоже.
- Я не большинство. Я - это я.
Б: (Продолжает.) У вас есть презумпция виновности власти...
- У меня нет. В том-то и дело, что я...
Б: Да я не про вас лично, а про большинство журналистов, которые сегодня влияют на ситуацию.
- А я не отвечаю за большинство...
Б: (Не слушая.) ...так вот, в 68-м году Франция испытала это. Перечитайте, пожалуйста, историю Франции. И вот потом французское телевидение показало замечательный репортаж про одного из тех студентов, 68-го года, он уже убеленный сединами. И его спрашивает журналист, вроде вас, молодая девушка: «Вот, господин, если бы вы сейчас, с вашим жизненным опытом и прочим, вы бы пошли на баррикады 68-го года, которые в корне изменили ситуацию во Франции? И не в самую лучшую сторону!» Вот если бы вы спросили меня: «Александр Иванович, вот вы были в Дагестане в пятницу. Как вам удалось так быстро вместе со спецслужбами ликвидировать господина Соколова, за две недели после теракта в Волгограде?» Почему вы меня об этом не спрашиваете?
- Хорошо, давайте я спрошу…
Б: Так вы же не спрашиваете!
- Я вас не спрашиваю только по одной причине...
- (Не дослушивая.) А вы знаете, что 38 человек спецназа на Кавказе погибло только за полгода, в Дагестане, и 180 тяжело ранено?
- Александр Иванович! Можно, я все-таки задам вопрос?
Б: (Не слушая.) ...но вы спрашиваете меня про какую-то французскую организацию...
- Хорошо... Александр Иванович…
Б: (Не слушая.) ...а спросили бы меня: а сколько осталось детей у того молодого человека, который погиб? Четверо детей у него осталось. Почему вы об этом не говорите? Давайте наберем Slon.ru и посмотрим, пишут ли они об этом…
- Александр Иванович! Давайте я лучше задам вам следующий вопрос!
Б: (Не слушая.) ...или, например, если бы вы сказали: «Александр Иванович, а можно поехать с вами на Кавказ и описать образ, образ…»
- О! (С интересом.) А что, правда можно поехать с вами на Кавказ?
Б: (Не слушая.) ...описать вам образ, образ... (В сторону, быстро.) Я вас не возьму с собой - там страшно, там убивают.
- Господи, я была в Конго, не волнуйтесь!
Б: (Понизив голос и уже без театральных интонаций.) Вот написали бы на «Слоне», что мы потеряли 13 молодых парней. Хотя бы одно средство массовой информации...
- Александр Иванович… А я хочу задать вам этот вопрос!
Б: А я отвечу! Что хотя бы одно средство массовой информации написало бы очерк о нашем погибшем следователе… О матерях, которые остались...
- Замечательно! Так давайте я задам вам вопрос, почему...
Б: (Не слушая.) ...о детях… а вы меня спрашиваете…
- Хорошо! (Перебив Бастрыкина) Александр Иванович, я все-таки задам вопрос. Насколько я понимаю, СК все-таки занимается серьезными делами...
Б: Да-да... (Кивает головой.)
- Так вот, вам как руководителю Следственного комитета как кажется, в чем причина того, что общество узнает не о тех вещах, которые вы мне так жарко перечислили, не о реальных победах вашего ведомства, а чаще всего это идет паблисити вокруг «политических дел»?
Б: Вы меня спрашиваете?
- Да! Я вас спрашиваю!
Б: Так это журналисты делают, а не я, откуда я знаю...
- Может, это недоработка вашего пресс-департамента?
Б: Я не знаю… Вам виднее... вы же не спрашиваете… я вам только что мастер-класс преподнес…
***
Не то что мастер-класс, а просто мордочкой в собственные нечистоты - вот как это называется. Воздержались вы в определениях, Александр Иванович. Пожалелили неполживую. Ну да она сама себя высекла - взяла и выложила всё это на сайт "Слона". Гонорары-то лишними не бывают. Классическое "им всё божья роса". Сначала получить по мордасам, а потом как бандерлоги бегать по интернету и кричать, что они освистали питона. Неисправимые болваны.